Спокойный Ваня 3 (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

— А ведь действительно. Думаешь, Архив испугался ультиматума и поэтому решил ускорить прохождение сообщений? Ты успеешь передать приказ отпустить девчонку?

— Сомневаюсь, что он дойдёт до моих людей. Так же как до них дошёл мой приказ о похищении, которого я не отдавал. — Заметив ожидаемое удивление на лице султана, Хюсню пояснил. — Я хочу сказать, что Архив начал вмешиваться в наши дела. У меня давно появились такие подозрения, но это были мелкие неувязки. Сейчас кто-то из Архива прокололся по-крупному и засветил своё вмешательство.

— Всегда мечтал на это посмотреть, жаль, самого процесса не застал, но результат мне тоже нравится. — Ухмыльнулся с довольным видом граф Ивойлов. — Вызывали, Ваше Императорское Высочество?

— Читай, что наши детки натворили. — Пётр Николаевич пододвинул бумаги к графу. Его радости он не разделял. — Даже не представляю, как теперь выкручиваться.

— Ого, а ведь прошло совсем немного времени. Архив, заботясь о себе, решил сократить задержку при передаче информации. — Заметил Ивойлов.

— Значит, султан сейчас тоже читает этот ультиматум. — Пётр Николаевич хмуро смотрел на подчинённого. — Что мне прикажешь императору докладывать? Поднимать армию в ружье?

— Алушта у нас относится к пограничным городам? — Задал риторический вопрос граф Ивойлов. Он совсем по-другому смотрел на это происшествие. — Щит на здании Архива установлен максимального уровня. Но Константин с Татьяной его разрушили.

— Это только усугубляет наше положение. — Вздохнул глава ГБ.

— Не думаю. Скорее, именно этот факт заставил Архив шевелиться. Они всерьёз напуганы и верят в угрозу. Или Катерину Каменеву вернут, или Иванов действительно сменит династию султана, а потом займётся Архивом. Странно, что о самом Иване больше никакой информации нет. Он обычно выступает на первых ролях.

— И так. У нас намечается две войны, спровоцированные Ивановым и моими племянниками. С Турцией и Архивом. Вторая война равнозначна мировой. — Вывод лежал на поверхности.

— Почему вы так решили, Ваше Императорское Высочество? Давайте сначала выслушаем Марка Германовича. Он поди оклемался после экзекуции. По какой-то причине он ведь прибежал к вам. Не думаю, что сложившаяся ситуация ему нравится. — Граф кивнул на документы.

— И то, верно. — Пётр Николаевич позвонил в колокольчик. — Пригласи Марка Германовича, будь любезен.

Прошла целая минута, прежде чем представитель Архива зашёл в кабинет, мелкими шажками. Он бросил короткий взгляд на стол, удостоверившись, что изъятые у него бумаги попали к адресату. По давно устоявшейся привычке, идя на приём, Марк Германович не брал с собой ничего из документов, кроме тех, что хотел передать. Случиться могло всякое. Ко всевозможным защитным артефактам в стенах дворца охрана относилась крайне подозрительно и могла не пропустить к высокопоставленным особам. Поэтому у представителя Архива не оказалось с собой даже простенькой лечилки, что была ему так необходима прямо сейчас.

— Проходите. Присаживайтесь. — Игнорируя злобные взгляды Марка Германовича, предложил глава ГБ. — Что вы хотели мне сообщить?

— Их Императорские Высочества Константин Павлович и Татьяна Павловна перешли все границы. — Представитель Архива не воспользовался предложение присесть и говорил очень осторожно, боясь лишний раз пошевелиться. — Они напали на отделение Архива и разрушили его. При этом выдвинули ничем не обоснованные ультиматумы.

— У вас всё? — Пётр Николаевич демонстративно игнорировал личное обращение.

— А вам мало⁈ — Не удержался от восклицания Марк Германович. — Вы хотите войны? Если нет, то остановите своего сумасшедшего Ивана!

— Знаете, что я думаю по этому поводу? — Поняв, что никаких ответных ультиматумов или иных требований от Архива не поступит, Пётр Николаевич почувствовал себя увереннее. Внешне он и до этого не выказывал других эмоций. — Я лично довольно плотно общался с князем Ивановым. Это весьма уравновешенный и спокойный молодой человек, предпочитающий избегать конфликтов. Когда ему их навязывают, он всегда пытается найти менее затратный способ решения, чем прямая ссора. Если он сам провоцирует конфликт, причём его поддержали наследник престола и будущая жена, то для этого есть основания.

— Все имеющиеся у нас факты, указывают на то, что это именно вы подготовили покушение на князя Иванова. — Граф Ивойлов с ходу подхватил новое титулование Ивана. — В тот момент он был гражданином Российской империи. Выходит, это вы первыми нарушили условия договора. — Он повернулся к начальнику. — Пётр Николаевич, я предлагаю провести тщательное расследование последнего инцидента и предать обнаруженные факты широкой огласке. Уверен, мы найдём много интересного, чего Архив не захочет обнародовать.

Марк Германович с трудом сдерживал злость. Разговор пошёл совершенно не по его плану.

— Пожалуй, я с вами соглашусь, Михаил Кириллович. — Кивнул глава ГБ. — Можете собирать следственную группу и выезжать в Алушту. Сомневаюсь, что мы дождёмся оттуда скорых известий, переданных обычными путями.

— Вы не понимаете! Султан Ибрагим не оставит без ответа угрозу Иванова. Вас ждёт война! — Вспылил Марк Германович.

Пётр Николаевич подумал, что порка пошла на пользу. Никакой холодной расчётливости и язвительной вежливости у представителя Архива не осталось в принципе. Он прокалывался на каждом шагу. На каждом слове.

— Оставьте задержку для передачи информации на сегодняшнем уровне. — Пётр Николаевич продемонстрировал газетную вырезку с сегодняшней датой. — Пусть Ибрагим вернёт девочку до истечения срока ультиматума. Тогда все останутся довольны. Россия тоже не заинтересована в смене династии. В Турции делёжка власти частенько заканчивается весьма большой кровью.

— Архив в виде исключения ускорил прохождение сообщений, в надежде на то, что вы пойдёте нам навстречу. — Марк Германович, несмотря на боль, горделиво выпрямился. — Но вы отказываетесь внять голосу разума. Султан извещён о выдвинутом ультиматуме. С этого момента и в дальнейшем Архив будет придерживаться прежней скорости работы.

Демонстративно игнорируя нормы приличия, Марк Германович покинул кабинет.

— А рыло-то у него в пушку. — Заметил граф, когда дверь за Марком Германовичем закрылась.

— Собирайся и ближайшим скорым поездом езжай на место. Нужен не пушок, а весомые факты, которые можно предъявить другим монархам. — Отрезал Пётр Николаевич. — Пойду, до Павла схожу. Может он и вправду готовность в армии решит объявить.

— Тимоша, ты где ударился? Или обидел кто? — Ласково спросил разносчика Зосим. Парень каждое утро привозил старику свежие продукты.

Обычно он бы не обращал внимания на такие мелочи. Мало ли как люди ссорятся между собой. Он слишком стар, чтобы влезать в чужие дрязги.

Но следы на лице парня выглядели очень специфически. Не было синяка, лишь лёгкая припухлость кожи, тем не менее Тимоха морщился от малейшего шевеления лицевых мускулов, чем причинял себе ещё большую боль.

Такое повреждение мог нанести только мастер боевых искусств. Удар должен быть очень быстрым, при этом касание кожи строго дозированным. Тогда удар уходит вглубь, не оставляя на коже следов.

— Да поселились тут недалеко какие-то арабы. — Парень осторожно прикоснулся к пострадавшей скуле. — С виду вроде как нашенские, а оказались арабами. — В сердцах Тимоха сплюнул на землю, демонстрируя своё отношение к ним. — Они у меня раньше продукты забирали, и чаевые давали хорошие. А сегодня другой встречать вышел. Ругался на своём языке, когда я пришёл. Продукты забрал. Кинул мне деньги, а про чаевые забыл. Я ему напомнил, и вот. Ещё и обругал на своём басурманском. Больше не понесу к ним заказы. Пусть сами ходят. — Недовольно закончил он.

— Правильно, Тимоша, не понимают люди добра, значит, не делай для них ничего хорошего. — Сочувственно согласился Зосим. — Ты говоришь, живут они недалеко, а это где?