Чужой наследник 7 (СИ) - Коган Данил

— Я крутой. Но моя драгоценная леди сколь изящна, столь же и смертоносна. Я не могу полностью реализовать ее потенциал. А ты сможешь. Ты сапфир. — Я протянул Грейс Кириллу на двух раскрытых ладонях. — Возьми. Знакомься. Вслух говорить не нужно. Просто поприветствуй ее и попроси о покровительстве. Ну и жди реакцию.

Кир принял у меня клинок и сжал руку на рукояти и ножнах. Физический контакт был не важен, Грейс могла, если хотела, общаться на небольшом расстоянии. Со мной не хотела.

Кир посмотрел на меня и сказал:

— Ух ты! Леди сказала, что из меня может выйти толк. Я прямо чувствую, как она сильна. А еще, в ней гораздо больше скуки, чем ненависти или прочего. Грейс скучает.

— Я рад, что вы нашли общий язык. — Мне даже завидно было! Я очень хотел, чтобы она заговорила с Киром, хотя и не рассчитывал на это всерьез. — Она сможет многому тебя научить, если захочет.

— Спасибо, брат. За… такое знакомство. Это честь для меня.

Глава 21

Каляки-маляки

Цыпленок нес меня сквозь клочья желтоватого тумана. Индикатор концентрации Хмари налился тревожным оранжевым цветом. Руны, не пускавшие зловредное влияние этого дыхания чужого «бога» в кабину, светились на броне тускло-янтарным цветом. Реактор отдавал энергию с сумасшедшей скоростью. Не хочется думать, сколько времени мой голенастый скакун мог бы продержаться в красной зоне. Цыпа, конечно, только легкий мех.

Но даже для восьмидесятитонных гигантов — на которые можно было поставить реакторы большой мощности, время нахождения в красной зоне исчислялось часами. Потом реактор следовало перезапустить, скормив ему одну крупную и довольно дорогую Суть.

Это и было одной из главных причин, почему никто не проводил исследований глубин Хмари. Обычные защитные руны, позволяющие металлу машины оставаться в этом, разъедающем все ядовитом тумане, единым целым, жрали просто прорву энергии.

Никто даже теоретически не собирался тратить дорогостоящий ресурс, губить машины и людей в самоубийственной попытке нашарить что-то вслепую в океане желтовато-серой смертельно опасной жижи.

До недавнего времени. Пока один несмешной клоун не придумал план, кажущийся ему гениальным. А один наивный император не дал плану зеленый свет, выделив на его исполнение людей и приличные ресурсы.

Я придумал, схему, как теоретически можно проникнуть в глубину Хмари. Схему дорогостоящую. Громоздкую. Но сто процентов рабочую.

Все гениальное просто — я видел мобильные зиккураты установленные на поездах. Почему не сделать такой же, только еще меньше? Для мобильной платформы? Оказывается, от размеров зиккурата зависела его мощность и какие-то другие параметры. Инженеры клана Алмаз сейчас бились над проектом миниатюризации УТР до транспортабельных пределов, без критической потери эффективности.

По последним рапортам — основная проблема была решена. Какие-то там свинцовые пластины были заменены на детали из аномальных сплавов, и конструкция сразу «похудела» на несколько десятков тонн.

Очередной несерийный уникальный девайс в копилку моей экспедиции скоро будет готов.

И просто отлично, что наши заказы являются приоритетными, а проект под личным присмотром Шуйского. А то Алмазы могли бы и отодвинуть мои хотелки в долгий ящик. Сейчас зиккураты вообще стали внезапно дефицитом.

Катастрофа у форта «Гремячий камень», а, по-другому, падение этого укрепления и гибель почти шести тысяч человек СМИ не называли… Хотя кого мы обманываем. На людей как раз всем было плевать.

Так вот, этот прорыв забирал у Ожерелья все больше и больше материальных и человеческих ресурсов. Что там делалось из рациональных соображений, а что из страха перед прорывом Хмари вглубь государства, я не в курсе. Но УТРами, которыми комплектуют маноры, там все уже истыкали чуть не в два ряда. И они ожидаемо кончились. А истерия — нет.

К двум полкам ССО присоединилась экспериментальная мехбригада и клановые войска. Саперные бригады, свезенные со всей страны, срочно пытаются изобразить на болотистой местности некое подобие Адрианова вала.

Кто сейчас кайфует, так это производственники и биржа ресурсов. Император был вынужден снова заморозить цены, теперь уже не на акции отдельной кампании, а на весь ассортимент сырьевой биржи. Но они успели скакнуть на некоторые позиции в четыре-пять раз.

Возвращаясь к моим планам, стоит упомянуть один ма-а-аленький вопросик. Что произойдет, если мой мобильный УТР выйдет из строя посреди красной зоны? Вся наша грозная экспедиция, состоящая из полудюжины боевых машин, просто растворится, как кусочек сахара, брошенный в кипяток. Если мы проникнем достаточно глубоко, кстати, сколько это? Так вот, если мы влезем далеко, нам нужны дополнительные шансы, чтобы уцелеть посреди мерзкого тумана. Запасной УТР для нас никто делать не будет.

И вот за этими дополнительными шансами я сейчас и чешу сквозь оранжевую зону. Второй раз за неделю. Первый раз я завез куда-то в этот район детали для эксперимента. Сейчас их требовалось забрать.

А перед тем как забрать, их еще надо было найти. Радиосигнал здесь уже не пробивался через помехи. Наши новые системы связи были прекрасны всем, и в Хмари работали. Но был нюанс. Запеленговать источник передачи не могли даже владельцы агрегата.

Так что приходилось надеяться только на заметные ориентиры на местности и на мою, без ложной скромности, гениальную память. Ну и на то, что мне будет чего забирать. Пластины из современных сплавов оранжевая зона сжирала примерно за полчаса. Наши лежали здесь уже неделю.

Где-то здесь, ага.

Я посмотрел на уровень запитки реактора. Пока больше половины.

Давай, цыпа.

Неси меня между вон теми двумя холмами, похожими на сиськи с торчащими вверх сосками.

По идее, за ними должна быть воронка, на дне которой и расположен наш импровизированный испытательный полигон. Останется только обыскать ее и, вуаля. Собрать чего там осталось. Если осталось. И если я не напутал с ориентирами.

С ориентирами оказалось все в порядке. Я молодец. Склад дохлых негров, вернее, лежбище экспериментальных пластин я нашел.

Прошлый раз я выкладывал сюда больше тридцати образцов. Сейчас на месте лежало двадцать четыре пластины. Три из них переродились во что-то странное. Может это еще и был металл, но явно не имеющий ничего общего с исходным образцом. Остальные имели разного рода повреждения на поверхности. Металл разъело, как кислотой. Закорючки древнего языка почти не просматривались. И только три пластины выглядели вполне бодрыми. Как новенькие. Впрочем, чтобы я в этом понимал.

Я быстро собрал плоды экспериментов мертвого упыря и упыря живого. Второе про Богдана, конечно. Искоса я поглядывал на клочья тумана, целенаправленно летящие мимо меня и начавшие собираться в центре воронки, закручиваясь в тошнотворный водоворот. Тумановорот? Чего-то там в рот?

Короче говоря, я наблюдал явственные признаки приближающегося всплеска.

В три захода, загрузив образцы в багажный отсек, я вспрыгнул в пилотское кресло и нажал на кнопку закрытия блистера кабины. Браслет я здесь активировать не рискнул. Потом перекидаю.

Туманное коловращение ускорилось, выстрелило в небо непристойной, истекающей гноем и зеленоватыми соплями воронкой.

Уровень Хмари упал до желтого. Интересное наблюдение.

Как только первые твари начали выпрыгивать из неприятно выглядящего смерча Хмари на иссушенную землю, я врубил меху невидимость и свалил. Отбиваться на боевой машине от орд монстров я не собирался. Я разведчик, а не герой — превозмогатель.

— Я с добычей! — Поприветствовал я Богдана.

Пройдя к одному из лабораторных столов, я вывалил из браслета плоды нашего недельного натурного эксперимента.