Чужой наследник 7 (СИ) - Коган Данил

— Ну для рун это утверждение тоже верно. Но по другой причине. Здесь пропадет символическая связь, а там просто контур разрывается. Отсюда следует, кстати — Богдан слегка оживился, — что рунный контур легко ремонтируется — просто восстановлением контура. А вот восстановить письмена можно только проведя ритуал заново.

— Круто. Мысль такая. Если мы наложим пластину с рунами на пластину с символами, пластина с рунами защиту от Хмари получит?

— Теоретически, да. Осторожно сказал Богдан. — Надо тестировать. Типа двухкомпонентная броня? может получиться.

— Во-о-от! Кто молодец? Олег молодец!

— А может, и нет. — Безжалостно припечатал он. — В любом случае нам надо изготовить новые образцы, а тебе снова дважды сгонять в оранжевую зону. Работоспособность рун в сочетании со вторым слоем письмён мы и в лаборатории проверить можем. А вот стойкость металла, при такой комбинации — нет. Нужны натурные испытания.

Да зергов хрен же! А так хорошо день начинался.

Глава 22

Немагическая иллюзия

Сегодня был тот самый день, когда Кирилл вынес из склепа мой медальон. Я в Ожерелье уже год. Мой второй день рождения, как ни крути.

За промелькнувшие с Новогодия три месяца мы сделали очень многое. Испытали новые типы подвески и брони. Нашли инженерные решения для кучи мелких проблем, вылезающих там, где не ждали.

Сейчас я ехал на встречу с командующим экспедицией генерал-лейтенантом Константином Дмитриевичем Бальмонтом. Бывшим главкомом ССО, ушедшим в отставку после событий в Разумовском.

Если вы думаете, что император назначил руководить всей этой историей с походом в Хмарь восемнадцатилетнего сопляка, вы не в своем уме. После того как мой безумный план из авантюры начал обретать очертания вполне реализуемого проекта, появилась куча интересантов, желающих в проекте поучаствовать. И возглавить, конечно. И урвать чего-нибудь. Список включал некоторые кланы, которые предлагали трону забрать операцию под себя полностью, вместе с ее ресурсным обеспечением. Но не тут-то вышло. Самым непонятливым наглядно объяснили, что круче статуса «проект короны» нет ничего. И им пришлось удовлетвориться просто участием.

Насколько я знаю, Шуйскому пришлось выдержать целую баталию, пока на должность руководителя проекта не был утвержден Бальмонт. Офицер, имеющий боевой опыт применения мехов. Руководивший до этого министерством обороны. Вроде как даже немного в оппозиции к кабинету, из которого его турнули. Он оказался оптимальной фигурой, устроившей всех.

Я же удовольствовался ролью «государева ока». Шуйский предоставил мне статус представителя Алмазного дворца. Что неимоверно раздражало большинство «взрослых» участников, присоединившихся к проекту. Но не считаться с ним не мог никто. В том числе Бальмонт.

Поначалу мне с генералом было тяжело. Он открыто саботировал мои инициативы и вообще не собирался слушать восемнадцатилетнего сопляка. Но, постепенно, он вник в проект и увидел долю моего в нем участия. Увидел проекты новых мехов, разрабатываемые моим родом. Понял, какую долю проекта я финансирую из личных средств. Осознал, что я держу в руках уникальные разработки. Думаю, мозги ему и Шуйский прочистил, после пары моих жалоб на: «старого зергова осла». А вы что думаете, я постеснялся бы слить человека, который мешает мне работать? Не-не. Я знаю, как работает система. И умею этим знанием пользоваться. Умение оперативно настучать начальству на мешающего засранца — одно из важнейших искусств. Помимо кино, естественно.

Потихоньку-полегоньку контакт с генералом начал налаживаться. В конце концов, дураком Константин Дмитриевич не был. Он на придворной службе три зерга съел. Причем без соли.

Сейчас управление проектом выглядело так: Бальмонт стал лицом проекта, нашим главным доставайцем и поставщиком людских ресурсов. Команды для мехов набирает именно он, например. Да и другой персонал, имеющих военный опыт ограненных.

Алекс Игнатов отвечает за все наше «временное» производство. Клан Топаз, конечно, не просто так нам помогает, большинство наших экспериментальных зерговин переводить на рельсы массового производства будет он. А, значит, так или иначе, получит все наши новые технологии.

Я же — идейный вдохновитель, погонщик со стальным стимулом, украшенным императорской короной, в руках. А также ответственный за то, чтобы новые технологии из проекта или безумной идеи доводились до экспериментального, работающего образца. Примерно так выглядит наш триумвират и «генеральный штаб» проекта. Остальные функционеры имеют право сугубо совещательного голоса.

Пустоши за окном машины, характерные для окрестностей форта, сменились на зеленеющие пятна робкой весенней растительности. Люди предпочитали не селиться в зоне подполья, поэтому свободной незастроенной земли здесь было еще много. И она была живой.

Скоро редкие еще зеленые пятна сменились заборами и серыми корпусами промышленной застройки. Производственная часть проекта размещалась именно здесь.

Водитель аккуратно свернул на раздолбанную грунтовку, ведущую к нашему «свечному заводику». Ветку узкоколейки они от сортировки к нам бросили. А дорогу бетонными плитами выложить не удосужились. Впрочем, я прекрасно понимал: у нас было на что направить деньги и усилия, помимо благоустройства территории. Однако каждый раз, когда мой «леопард» цеплял землю деталями подвески, я беззвучно ругался. И обещал себе напомнить Бальмонту об отсыпке дороги до цеха.

После пары десятков ударов моей макушки о мягкий верх салона, автомобиль заехал на стоянку. Относительно ровную площадку возле разросшегося комплекса цехов.

«Тигр» Бальмонта был уже здесь. Иногда мне казалось, что генерал даже ночевал в цехах. Хотя не меньше времени он проводил в моем маноре, возле которого мы устроили испытательный полигон. Там пилоты занимались освоением новых для них машин. Собственно, для пилотов в маноре даже казарму пришлось выстроить.

Два других члена нашего «триумвирата» обнаружились спорящими на пороге «административного здания», если так можно было назвать эту времянку из строительных вагончиков. Бальмонт, смешно пуча глаза, орал на Игнатова, а тот, из уважения к званию и возрасту, терпеливо кивал. Обычный рабочий день, ничего нового.

— Вы опять срываете сроки производства! Это недопустимо, Алексей Иридиевич! — Бухтел Бальмонт. — Вашими возражениями про искусственность некоторых сроков я уже по горло сыт!

— А все же вам придется признать жестокую реальность. — Без малейшего раздражения ответил ему рыжий гном. — Производственные мощности загружены на полную. Работа ведется в четыре смены. Ускорить производство еще больше я просто не в состоянии, Константин Дмитриевич.

— Значит, надо наращивать мощности! Это саботаж какой-то! Проект имеет максимальный приоритет! Сроки соблюдать, это вам не на калькуляторе щелкать! Это важно!

— Да не имеет смысла уже ничего наращивать. Сейчас достигнут оптимальный баланс. Увеличение площадей и привлечение новых людей и оборудования экономически и эргономически нецелесообразно. Я вам с цифрами в руках неделю назад еще все пояснил. Вы согласились. И снова-здорово.

— О чем речь, сиятельные господа, — ворвался я «с ноги» в их дискуссию. — В чем Алекс накосячил на этот раз, Константин Дмитриевич?

— Вот это я понимаю, кинжал в спину друга! Может, ты обратно к своим безумным ученым поедешь, Олег? — «поприветствовал» меня Игнатов.

— Добрый день, сиятельный господин Строгов. — Чинно поздоровался Бальмонт. — Очередной мех должен был уже отправиться на полигон для прохождения ходовых испытаний. А он еще видите ли «не готов». Доводка, проводка и всякая прочая херодка. Очередные отговорки, одним словом.

Дураком Бальмонт не был. Но вникать в тонкости производственного процесса не собирался. Любые задержки или косяки на производстве он списывал на «ленивых гражданских шпаков». И вообще, похоже, считал, что если наорать на Алекса, то процесс получает ×2 ускорения. Не так уж он был и неправ, в этом отношении, на самом деле. Хе-хе.