Измена. Тайный наследник. Том 2 (СИ) - Лаврова Алиса

Я читаю в его сознании все, что мне нужно. Вижу, как в его голове зреют сразу несколько планов мести лично мне и каждому, кто мне дорог. Ни грама сожалений в гнилом сердце этого князя нет. Что же, с этим придется что-то делать. Я ясно осознаю, что мне придется теперь держать князей предельно близко, чтобы я всегда могла видеть их чувства, как на ладони.

— Семьям каждого из погибших сегодня солдат вы лично принесете извинения и щедро компенсируете их утрату. Это ясно?

— Да, наместница, — говорят они чуть не хором.

Я киваю, чувствуя, как колотится мое сердце. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Меня словно бы с ног до головы прошивает сила и уверенность, которой я никогда не ощущала прежде. Словно это говорю не я, но одновременно и я.

— Завтра рано утром я жду всех вас в зале советов. Теперь можете идти.

Драконы молча расходятся, и пока они идут, я читаю в разуме каждого из них целую бурю ненавистных чувств. Конечно, они считают. что я поступаю несправедливо. Они считают, что каждый из них выполнил бы роль, которая нежеланно обрушилась на меня, намного лучше.

— Они возненавидят вас, Анна, — говорит Тайдел, — или будут уважать.

— Мне не нужно от них ни то, ни другое, — говорю я, обнимая живот, — Все, что мне нужно, это чтобы они работали на благо империи и мой сын, когда родится, получил империю такой сильной, как это только возможно. Я буду учиться у каждого из них всему, что они знают, чтобы всегда быть на шаг впереди.

Тайдел задерживает на мне странный долгий изучающий взгляд. Он смотрит так, будто видит меня впервые по-настоящему.

— Что спрашиваю я, наконец.

— Теперь я понимаю гораздо больше, —, отвечает он. — Теперь я понимаю, почему император устроил все именно так. Возьмите ее, она слишком тяжела для моих искалеченных пальцев. Ваши руки куда крепче, они удержат ее до тех пор, пока наследник не явится в этот мир.

Его дрожащие пальцы передают мне корону, и я сжимаю ее в руках, чувствуя ее тяжесть и скрытую в ней невероятную силу. Память всех императорв, которые когда-либо носили ее, волнами окатывает меня, словно море, и мне приходится сделать усилие, чтобы остановить этот поток, чтобы он не захлестнул меня с головой.

Я слышу громкий рев дракона, где-то далеко наверху, над трибуной, над облаками. Я знаю, что Каэн где-то там, смотрит на город с невообразимой высоты. Смотрит на меня. Но что он собирается делать и о чем думает я не знаю. хоть и вижу ярко горящие внутри его нити. Его разум закрыт даже для моей силы.

58

Каэн

Слышу, как мелкие камни хрустят под ее ногами. После перерождения я могу видеть сердца людей, как на ладони. Ее сердце бьется, она волнуется, но продолжает идти.

— Как ты нашла меня? — спрашиваю я не оборачиваясь. Мой взгляд сосредоточен на пылающем образе огненного бога, горящем здесь, в заброшенном тысячу лет назад святилище.

Она подходит ко мне и встает рядом со мной на колени. На ней черная траурная мантия и капюшон надвинут на ее лицо, но я знаю, что сейчас это лицо трогает легкая улыбка.

— Анна помогла мне. Она всегда видит где ты, Каэн.

При упоминании этого имени сердце пропускает удар. С того самого дня, когда я переродился, я не посмел приблизиться к ней. Оставаясь неподалеку, лишь для того, чтобы оказать ей помощь, если понадобиться. Однако, чем больше я наблюдал, тем больше понимал, что помощь моя Анне ни к чему.

Я проводил дни и ночи в древнем святилище, прося у бога дать мне ответ. Но дни шли, а голос его больше не посещал меня, как тогда.

— И что ты хочешь, Лилиана?

— Я хотела поблагодарить тебя, князь. Ты спас мою жизнь там, в подвалах Салемса. Если бы не ты, я бы погибла.

Я поворачиваюсь и встречаюсь с ее льдистыми глазами. Она смотрит спокойно и уверенно, как будто ей открылась какая-то истина.

— Ты не заслуживаешь смерти, — говорю я и снова перевожу взгляд на пылающий образ. Ярко-красные угли переливаются, и в них, если постараться, можно разглядеть прошлое, или даже настоящее, если смотреть достаточно внимательно и долго.

Что видел в них Шрайк? Теперь я понимаю, что гораздо больше, чем я. Теперь, когда я испытал на себе действие короны, вместе с новой силой, часть его опыта и опыта предыдущих императоров перешла ко мне. Шрайк мог видеть будущее, если не полностью, то отчасти, его пути были ясны старому императору.

— Он знал, как все произойдет, — говорю я.

— Знал, — шепчет Лилиана. — Но как жестоко он поступил.

— Обладая истинной мудростью, будучи окруженным слабыми, иногда нужно проявить жесткость, чтобы слабые стали сильнее. Я вижу в том, что он сделал, большое проявление любви.

Она ничего не отвечает, но я чувствую в ее сердце, что она согласна с моими словами. И пусть она не видела того, что видел я, сердце ее знает больше, чем ее разум.

— Почему ты отказался от престола? — спрашивает Лилиана.

— Потому что я предал ее, — слова легко слетают с моих губ, но говоря их, я чувствую боль, которая никогда не успокоится. — В то мгновение, когда Анна взялась за корону, я увидел все, что наделал, ее глазами. Моя боль, в сравнении с тем, что испытала она - ничтожна. Но она не держала на меня зла, не испытывала ненависти, в сердце ее было только прощение и любовь. Мне хотелось разорвать себя на части в ту минуту, сгореть дотла, никогда не существовать. Но она не позволила мне умереть.

— Получается, он изначально выбрал ее, а не тебя.

— По другому не могло быть, — говорю я.

— И что ты собираешься делать?

Я вздыхаю и направляю нити в пылающий образ, поддерживая его горение. Угли вспыхивают и освещают темные стены святилища красными всполохами.

— Я оставлю столицу и отправлюсь в пустыню. И буду там до тех пор, пока мой сын не вырастет. Когда придет время и он примет чешую Шрайка, я вернусь, чтобы научить его, что такое быть драконом. Но для этого я сам должен узнать, как им быть.

— А как же Анна без тебя?

От этих слов в сердце вонзается укол сожаления и тоски, но я отбрасываю это прочь. Это не мое сожаление, это сожаление Каэна, который сгорел тогда, на площади.

— Нельзя восстановить то, что было разбито, — говорю я, глядя на растрескавшиеся стены святилища, — В отличие от этих стен, которые убивает время, ее доверие и ее любовь сломало не время, а мои дела. Рядом с ней должен быть достойный. Крепнет не только моя сила. Ее сила тоже увеличивается с каждым днем, чем ближе день, когда наследник явится на свет. Когда он родится, она станет еще сильнее и перестанет быть простой смертной.

— И ты просто уйдешь?

— Я вижу ее сердце. И оно изранено, растоптано мной самим. Я сам убил ее любовь и должен уйти, чтобы она могла жить.

— А что если она не хочет этого?

Я вздыхаю. У меня нет желания отвечать на вопрос, который будит во мне горестные сожаления. Но я заставляю себя.

— Она не будет одна, — говорю я.

Тишина длится бесконечно долгие минуты. Под сводами святилища, которое вот вот обрушится, каждый из нас думает о своих жертвах, о своих ошибках и о своем будущем, не обращая внимания на время.

— Я бы хотела пойти с тобой, — вдруг нарушает тишину Лилиана..

— Зачем?

— Мне больше нет здесь места. Я черной тенью хожу по дворцу, словно неупокоенная душа, лишь пугая Анну и остальных. Я знаю, что она хочет помочь мне, но мне больше не будет покоя в этом месте, сколько бы любви и сочувствия она не дарила мне своими исцеляющими нитями.

Вижу, как ее пальцы сжимают горсть каменной крошки, которая усеивает весь пол. Она действительно готова уйти со мной…

— Этот путь будет нелегким для тебя, как для смертной. Я буду строить новый храм, там в пустыне. Я буду возрождать и укреплять то, что было потеряно. Восстановлю то, что не сумели восстановить драконопоклонники. Я создам для правления моего наследника еще одну опору, какой когда-то была почти утраченная вера. Я знаю, что ключ ко всему там, где было положено начало.