Кодекс Императора II (СИ) - Молотов Виктор

— Мне передали, что вы хотели меня видеть. Надеюсь, недолго ждете? — спрашиваю я спокойно у графини, хотя хотелось усмехнуться.

— Да, верно, Ваше Высочество, — кивает она и оборачивается к служанке. — Регина, отведешь их в комнату?

— Да, госпожа, все будет сделано.

— Идите с Региной, — обращается она к детям.

Служанка увела детей на второй этаж, а мы с графиней пошли по длинному коридору первого этажа, больше здесь никого не было.

— Признаться честно, я и сама не ожидала, что позову вас ради такого, — говорит графиня Арбенская.

— Конечно, ваш род никогда не приветствовал меня, вы всегда славились поддержкой Гриши.

— Все верно, но в свое оправдание скажу, что я все-таки женщина, и это было решение моего мужа. Мне же одинаково безразличны — как вы, так и Григорий, Федор и Анастасия Романовы. Хотя, если задуматься, то ваша сестра даже больше мне импонирует, она все-таки женщина, жаль, что трое мужчин никогда не допустят ее к власти.

Тут Арбенская ошибалась. Если бы положение в Российской империи было другое, а не назревала война сразу на нескольких границах… Если бы Анастасия проходила всех учителей и научилась правлению, и больше времени отдавала политике, а не моде, тогда Кодекс Первого Императора признал бы и ее достойной. Он увидел бы ее открытую и чистую душу. Тогда Анастасия была бы готова к власти, и я бы уступил ей трон без всякого сожаления.

Что уже много раз был властителем в самых разных мирах, и мне с головой хватило власти и правления. Я с удовольствием потратил бы эту жизнь просто на то, чтобы отдохнуть.

Поначалу мне вовсе казалось, что меня отправили в этот мир вновь на последнее перерождение. Так сказать, откуда начал, там и закончил. Я увидел в этом принцип, чтобы прервать цикл осознанных перерождений, но сейчас, вместо этого, вижу цель — поднять с колен Российскую империю и вознести род Романовых, сделать нас самыми сильными снова.

Но дар императора не оставляет мне особого выбора своего собственного жизненного пути. Жалею ли я об этом? Нет. Наши цели совпадают. Первый раз я родился в роду Романовых. И эта семья многое для меня значит. Хотя, возможно, такой человек, как Виктор Разумовский, жалел бы о подобном предназначении, ведь богатства нельзя забрать на тот свет, хах!

— Ваше Высочество, позвольте, я проведу вас в кабинет моего мужа. Там находится то, за чем я вас позвала, — приглашает графиня Арбенская. — Регина сказала, вы сможете помочь мне с этим делом.

— Помогу. Почему нет? Но прежде, чем мы туда зайдем, я хочу знать, как много Регина рассказала про меня.

— Недостаточно, но я не первый день живу, поэтому многое додумала сама. И я впечатлена… Такого от вас никто не ожидал.

Она намекнула на мою агентскую сеть высокого уровня, куда входила и Регина.

Мы остановились у кабинета, и она распахнула двери. Прямо посреди комнаты лежал убитый муж графини… Его кровь залила дорогой ковер, а на лице застыла гримаса боли.

— Представляю, как он был удивлен, когда его убила собственная служанка, — хмыкаю я.

— Его удивлению не было предела, — улыбается графиня Арбенкая. — Сможете помочь?

— Смогу, как уже сказал. Но у всего есть цена.

— Вы должны понимать, в какой ситуации находится мой род, — кивает она.

Если кто-то узнает, что графа Арбенского убила служанка, защищая детей от него самого, когда он в очередной раз поднимал на них руку… власть в роду может разделиться — графиня из другой семьи, которая находится вовсе в Забайкальском крае. Здесь чистокровным Арбенским был ее муж.

Если об этом узнают, для детей графини это будет смертный приговор. Никто из младших членов рода не упустит возможности сменить правящую ветку, а учитывая, как граф умер, все выходит довольно весело.

Арбенский был довольно агрессивным человеком. Он часто поднимал руку на графиню и её детей. Это я знал из докладов. А ещё знал о том, что Регина может рано или поздно не сдержаться. Сегодня граф перегнул палку.

Регина переживала за безопасность детей, и сегодня они могли по-настоящему пострадать. В ее докладах они всегда были добрыми, чистыми сердцем, жизнь еще не успела их испортить, поэтому она поступила, как считала нужным. И я полностью поддерживаю ее решение.

Да, я учил своих служанок, что они должны слушать приказы. Но также я всегда им говорил, что они не должны забывать о том, что следует действовать по ситуации. Я не всегда могу быть с ними рядом. Поэтому имеем, что имеем.

С Арбенскими всё выходит достаточно непросто. Графский род находится в состоянии войны с родом Юрмановых.

У них уже несколько раз начинались войны и всегда гасились в самом начале. При том, что главы рода никогда сами этого не начинали. Между родами имелись общие споры, но при этом их главы были друзьями еще с университета. Только эти два человека сдерживали это противостояние.

Как только враги узнают о смерти Арбенского, всему придет конец. Роман Юрманов сразу прекратят сдерживать своих родственников, и они нападут на графиню и ее детей. Они просто хотят земель этого рода, поэтому будет кровопролитие. А Юрмановы ряно поддерживают Вороновых

— Все понимаю, — отвечаю графине.

— Я готова на все, главное, защитить детей, — говорит она.

— Они будут в безопасности, это я гарантирую.

— А что вы хотите взамен? — вздыхает она.

— Взамен мне нужна полная поддержка от тебя и твоего рода.

— С родом будет тяжело, — она опускает взгляд, но не отказывается. — А я полностью поддерживаю вас после того, как Регина нам помогла.

Графиня прислонила руку к щеке, на которой был нанесен слой тонального крема. Качественного, поэтому он хорошо скрывал то, что находилось под ним.

— Тогда начнем представление, — говорю я и оборачиваюсь к Алине, которая все время сопровождала меня. — Вызывай Арлекина. И принеси мне книгу.

— Конечно, я мигом, — вздыхает она.

И почему сегодня все женщины передо мной вздыхают? Ну, что с них взять?..

Алина вернулась через пять минут с Кодексом Первого Императора в руках.

Увидев его, Арбенская открыла рот и выпучила глаза. Каждый аристократ знал, как выглядел Кодекс.

— Она! Она… она же… она же не может!

Графиня даже заикаться начала от шока.

— Не переживай, это я ее попросил, — улыбаюсь я и забираю книгу.

Положив ее на стол, я говорю:

— А теперь пришло время принести мне клятву верности.

Арбенская вся дрожит. Она понимает, что стоит коснуться и она умрет… Она не верит, что все будет хорошо, что бы я не говорил, но ради детей и не на такое готова.

— Я готова. Что… что мне делать? — дрожащим голосом спрашивает она.

— Просто приложи к нему руку.

У графини чуть глазные яблоки не выпали из орбит. Подтвердились ее самые страшные опасения.

— Выбора у меня все равно нет, — говорит она и смотрит на меня.

Я молчу, и последняя надежда на спасение умирает.

Она садится за стол перед Кодексом Первого Императора и медленно, осторожно… прикладывает к нему руку. Закрывает глаза и произносит:

— Я, Арбенская Виктория Игорьевна клянусь служить верой и правдой Романову Дмитрию Алексеевичу.

Кодекс засиял белым светом… и сразу потух.

Сказав это, она резко распахивает глаза.

— Я жива! — в шоке осознает она.

— Жива, — слегка улыбаюсь я. — А еще, теперь ты целая.

Достаю из кармана небольшой платок и подхожу к графине. Стираю с ее щеки слой тонального крема, а Алина подносит зеркало.

Её муж был известен тем, что любил наносить другим порезы — от легких до глубоких… За это он стал нежеланным гостем в домах терпимости.

Арбенская смотрит в зеркало, словно не веря своим глазам.

— Можешь проверить все тело, там нет ни одного пореза. Ты была честна и откровенна с Кодексом. И он принял твои слова. Но если надумаешь предать, сама узнаешь, что будет.

Графиня судорожно закивала.

— Где Арлекин? — спрашиваю у Алины.

Она только открыла рот, чтобы ответить, как в дверь кабинета постучали.