Три часа…
Через три часа войдет имперская армия, чтобы навести здесь порядок. И плевать, кто прав, кто виноват. Люди не любят, когда в столице раздаются взрывы, даже если это происходит на другом конце города и никто из гражданских здесь не пострадал.
А здесь, в осажденном особняке, сидит наследник Российской империи. Он может пострадать, а за это народ по-настоящему переживает, ведь императорская семья считается чуть ли не священной.
Геннадий принимает решение.
— Пора идти с Кротовым, — говорит он себе. — Один удар. Любой ценой я должен исполнить приказ.
Федор собирает всех своих людей, кто остался в живых. Остатки гвардии цесаревича Григория подходят с другого фланга.
Окружение стягивается плотно — с трех сторон, оттесняя и прижимая оборону. По периметру работают саперы, подрывают воронки, прочищают путь через завалы. Геннадий видит, как люди взрываются на минах.
Здесь была хорошо подготовленная оборона, построенная на опыте и расчете. Но, несмотря на это — больше половины штурмующих прорываются внутрь.
Это уже победа. Шансов у Дмитрия больше нет. По крайней мере, так думает Геннадий.
Начинается стандартная проверка помещений. Комнаты зачищаются одна за другой, группы продвигаются внутрь особняка. Ходы, подвалы, старые залы — все под контролем.
— Господин, вас ничего не смущает?
Геннадий Степанович поворачивает голову. Солдат рядом говорит негромко, но с долей напряжения.
— Трупы? — уточняет он.
— Да. Трупов нет. Ни одного.
Геннадий Степанович хмурится.
— Значит, унесли. Были готовы к тому, что мы придем, — задумчиво говорит он.
— Вопрос — куда?
Один из связных тут же докладывает:
— По сведениям имперской кальцилиалии, под особняком находится пещера. Старая и большая.
Геннадий Степанович вспоминает легенду, услышанную прямо перед приездом сюда.
О том, как первый из рода Арбенских обнаружил пещеру с сокровищами, на которые и купил себе титул, а потом на этом месте построил дом. А выхода из нее не было.
— Значит, выжившие там. И трупы тоже, — говорит Геннадий, принимая решение. — Все — вниз.
Отряд быстро организуется. Спускаются по узкому каменному коридору, зажатому между старых стен.
И вскоре оказываются в громадном подземном зале, с потолками в десятки метров. Воздух — плотный, слегка отдает серой.
Трупов здесь тоже нет.
Но в центре огромного помещения, способного вместить в себя не меньше семисот человек, стоит алтарь рода.
Там возвышается массивная фигура змеи с пустыми глазницами. И перед ней стоит человек.
Геннадий Степанович узнает его… Дмитрий! Вот его цель!
Он стоит спокойно. Без ранений. На его лице — ни страха, ни напряжения, что довольно странно в его ситуации. Цесаревич находится в ловушке — из этой пещеры ему никак не выбраться.
Геннадий Степанович входит одним из первых. Поднимает руку, чтобы отдать сигнал, но сначала — говорит наследнику:
— Дмитрий Алексеевич… Вы понимаете, что это конец? Стоило ли оно того, чтобы так сопротивляться?
Дмитрий поворачивается и отвечает:
— Здравствуйте, Геннадий Степанович. Значит, все-таки Федор послал вас. А вы слышали легенду об этом месте? О том, как первый из Арбенских нашел здесь сокровище и стал аристократом?
Геннадий Степанович удивился, что цесаревичу известно его имя, но вида он не подал. Он не позволит себя отвлечь подобным мелочам.
— Какая разница? — отвечает Геннадий Степанович.
— Эта легенда лишь отчасти правдива. Он и правда нашел здесь сокровище. Только это было не золото.
Он смотрит прямо в глаза Геннадию.
— Это было то, чего у вас нет и никогда не будет. Знаете, что это?
Хоть Геннадий Степанович и не понимал, зачем цесаревич Дмитрий рассказывает этот бред, его люди постепенно проникали и окружали его. Дмитрий сейчас не представлял опасности, но с другой стороны здесь могли быть и другие выжившие, плюс это место могло быть заминировано. Поэтому выбора особого не было.
Нужно было действовать тихо, чтобы никого не спугнуть. В рации, которая висела на груди Геннадия, заговорили:
— Мин не обнаружено, людей здесь тоже нет.
— Можно действовать, — сразу отдал команду Геннадий Степанович.
— Дмитрий, мне честно без разницы, что там за легенда. Мне надо выполнить приказ.
— А зря вы не хотите послушать. Ведь первый из Арбенских нашел здесь честь.
Дмитрия окружали. Гвардейцы подходили к нему все ближе и ближе, окружая в кольцо. Они искали удобный момент, но стрелять не начинали.
У цесаревича на груди висел мощный артефакт в виде головы волка. Теперь понятно, почему он не пострадал от выстрелов. Хотя, с другой стороны, он мог и тут прятаться все это время.
Геннадия и Дмитрия разделяли всего несколько метров. Гвардеец бросился на цесаревича, желая быстро его зарубить. Пара секунд… и приказ будет исполнен!
— Может, вы и правы, но никто об этом не узнает, — рычит Геннадий Степанович.
Клинок гвардейца оказался в нескольких сантиметрах у шеи наследника.
— Почему же? Я вполне могу всем рассказать, — спокойно отвечает Дмитрий и исчезает в тени.
Цесаревич появляется в стороне. В его руке — черный клинок. Лезвие дымится, словно оно было выточено из самой ночи. Оно не блестит — наоборот, поглощает свет, делает воздух рядом с собой плотнее.
Одно движение. Дмитрий делает шаг, и втыкает клинок точно между ребер Геннадия Степановича.
Рывок — сталь входит легко, точно нож в раскаленное масло. Прямо в сердце.
Геннадий Степанович издает последний вздох.
Он не кричит. Он просто не понимает… Что произошло? Как? Когда?
Он падает на колени. Все тело становится чужим. Пальцы не слушаются. Легкие не работают. Мир теряет контуры, и в глазах — рябь, постепенно заполняемая чернотой ночи…
А потом он видит, как из теней появляется множество людей. Женщины… Это все были женщины!
До Геннадия начинает доходить, почему его люди не обнаружили никого ни в доме, ни в пещере. Они все это время ждали в тенях. Это была идеальная засада.
А теперь… теперь уже слишком поздно…
