Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ) - Машуков Тимур

Похоже, она была уже сильно возбуждена. Я лег между её милых ножек и стал аккуратно входить в нее. Очень надеялся, что моей красотке будет хотя бы чуть-чуть приятно от совокупления со мной. Она лежала на спинке по-прежнему с закрытыми глазами и, по-моему, была полностью сосредоточена на собственных ощущениях.

Какая все же несказанная прелесть понемногу входить в женственность любимой подружки! Я просто физически ощущал нежность стенок влагалища девушки, ласково обнимающих мой член. Моя эрекция была настолько мощной, что, казалось, достигала прочности металла. Мне хотелось наслаждаться ею как можно более полно. Головка моего члена стала ударять по шейке матки девушки, и она вскрикнула. Я постарался больше не причинять ей боли, ударяя в шейку матки.

— Еще! Еще! Еще! — Танькин голос был искажен похотью. — Засунь мне палец в жопу, милый! Блядь, как же ты хорош!!!

Я повиновался и погрузил указательный палец в нежное тепло моей перевозбужденной подруги. Пусть вас не пугает вульгарность некоторых выражений, которые вполне допустимы во время совокупления. Они даже значительно увеличивают состояние возбуждения и похоти, придавая дополнительную прелесть половому акту.

Лежа на боку, я с наслаждением насаживал Таньку на свой член, от ударов которого сотрясалось все её тело, а соблазнительные сиськи девушки очень чувственно мелькали перед моими глазами. Через тонкую перегородку мой палец чувствовал движение моего члена во влагалище моей подруги.

Наконец я почувствовал, что нахожусь на грани, и вот-вот мой оргазм заставит меня оросить спермой матку моей Таньки. Но мне никак не хотелось кончать ей внутрь. Нет. Я как похотливый кобель, хотел пометить ее. Чтобы мой запах навсегда въелся в ее кожу.

Поэтому я с каким-то звериным рычанием вырвал свой член из сладких глубин ее влагалища и стал заливать семенем все, что попадало струям спермы на пути. Видимо, мои яйца накопили много семени. Поэтому досталось и животику, и грудям. Несколько капель долетело до лица и волос. Сам не ожидал, что после стольких раз во мне еще осталось так много. Это было остро, но удовольствие — запредельное…

— Сука. Нет, ну какая же я блядь, — Танька обессиленно лежала рядом и тяжело дышала. — Сорвалась!!! Видар, — ее рука нашла мою и крепко сжала ее. — Если об этом кто-нибудь когда-нибудь узнает, я тебя прокляну! Серьёзно! Возненавижу и даже смотреть в твою сторону не буду.

— Я могила, — жест закрытой молнии возле рта.

— Тогда ладно, — она сладко потянулась. — Но ты крут, чтоб мне члена во рту не держать. Давно у меня такого не было. Хотя, дай-ка подумать… Вообще никогда. Понимаю твою Навью и немного даже завидую.

— А чего завидовать-то? Тань, мы же взрослые люди — захочешь повторить, я готов. Ты красива и желанна — так в чем проблема? Конечно же, об этом никто не узнает.

— Да, придется повторить. Я ж теперь остальных с тобой все время сравнивать буду и, боюсь, сравнение будет не в их пользу. Впрочем, хватит об этом — мне жутко стыдно, и все такое. Еще раз повторю — это ни хрена не значит. Мы друзья и не более. А это был секс по дружбе.

— Все как раньше, — кивнул я, чуть сжав ее ладонь.

— Вот и ладно, — заметно повеселела она. — И кто тут обещал накормить даму вкусным завтраком?

— Это я запросто. Кстати, надо бы Гиви написать, пусть тащит свою волосатую жопу сюда. А ты, если что, только что пришла на запах свежей выпечки. Ночевала у себя и тебе не понравилось.

— Звучит правдоподобно. Звони этому муденю, а я в душ.

Но Гиви успел первым. Сначала вместо звука знакомого голоса послышался хрип, сменившийся стоном и тихим матом.

— Ви-и-идар, ты там живой?

— Бодр, свеж и готов на подвиги.

— Я тебя ненавижу! Хр-р-р… Надеюсь, хотя бы Таньке сейчас так же плохо, как и мне.

— Не надейся. Она уже с утра приперлась, довольная. Гоняет чай и уничтожает мою выпечку.

— Я ненавижу вас обоих!!!

— Дуй к нам, полечим.

— Ща. Приду в себя и приползу. Если увидишь рядом с воротами валяющееся тело, помоги ему достойно уйти в последний путь, -после этого он сбросил соединение.

Прикинув время, я тоже решил освежиться.

Забыл, что в душе Танька, но вышло нормально. Я потер ей спинку, она мне. Все в рамках приличия. Ну, полапал, конечно, не без этого — фигурка у нее нереально красивая.

— Пока мы наедине, делай что хочешь, — шепнула она, тяжело дыша. — Но на людях все, как обычно.

Черт, вот опять! Я развернул ее и резко вошел сзади. Она не сопротивлялась — наоборот, выгнулась по-кошачьи и стала подмахивать, вопя от удовольствия.

Мои руки порхали по ее телу, а губы жадно терзали ее, доводя до оргазма. Тормозов не было. Мы темные — у нас другое отношение к сексу. Похотливые звуки смешались со звуками льющейся воды. Она отдавалась как в последний раз, а я просто наслаждался процессом.

Конечно же, мы задержались, и потом пришлось по-быстрому приводить себя в порядок и делать вид, что мы уже давно сидим за столом.

Гиви приполз минут через пятнадцать и являл собой ходячий труп — отекшая морда, синяки под глазами, трясущиеся руки. Но чашка с горячим чаем быстро вернула румянец на его рожу. Даже зубами стучать от холода перестал.

— Мы будем звать тебя не Лич, а Трупик. Это кличка тебе больше идет, — с усмешкой заявила Танька.

— Я буду звать тебя Стерва, потому что в тебе ни фига нет сострадания. Мало того, что вчера пили какую-то бурду, смешав благородный напиток со всякими ядами, так и потом ничего не обломилось. — грустно отозвался он.

— Настя не дала? — понимающе усмехнулся я.

— Ага. Дошли до ее дома. Я такой — желал бы посмотреть, как у тебя все устроено. Особенно спальню. Куртуазно так, с намеком. А она- в сети посмотришь, — и закрыла перед носом калитку, зараза. Представляешь?!!!

— Так тебе и надо. Не хрен к чужим невестам яйца подкатывать, -съязвила Танька.

— Так Видару же похер! Если что, он бы мне сказал. А раз молчит, значит, можно. Но теперь я сомневаюсь — если она по пьяни не дала, то по трезвому точно фиг чего обломится. Бедный я, несчастный… Может, хоть ты…

— Даже не думай. Мои принципы незыблемы, — еле заметно стрельнула она в мою сторону глазками. — Уверена, что ты быстро найдешь себе тут подружку и даже не одну.

— Твои слова, да Кощею в уши. А то скоро на все, что движется, кидаться буду. И вообще, с чего вы-то такие с утра бодрые?

— Я Темноводная, мой недогадливый друг. И любая жидкость, несущая в себе яд, легко нами усваивается. А Видар из рода мастеров проклятий. А алкоголь — это яд, почти проклятье, имеющее физическую форму. На него всякая гадость тоже плохо действует. А вот ты — трупик. У вас на все мертвое иммунитет, а алкоголь живой. Значит, и эффект сильней.

— Такое себе объяснение, как по мне…

— Ну, еще я выпила литр воды. Думала, что сдохну.

— А вот в это поверю. Видар?

— Почти то же самое. Глаза минут пять разлепить не мог.

— Ладно. Считайте, я вас перестал ненавидеть, — после чего он, видимо, окончательно придя в себя, накинулся на еду.

Ну да, организмы одаренных сильны, да и регенерация работала вовсю, выводя токсины. Каждый из нас имел природную защиту от всякого — просто ей надо было дать время, чтобы поработать.

— Чем займемся? — Танька эротично слизывала крем с пирожного так, что мы оба залипли на это зрелище.

— А это… эту… В библиотеку пойдем, в общем, — нашел в себе силы на ответ Гиви.

— Ты сейчас так красиво ругнулся или правду говоришь?

— Чтоб ты знала, библиотека — это такое место, где хранятся знания, и сидят всякие умные красотки.

— Тогда тебе точно туда не надо. Ищи место, где тусуются глупые.

— Это я и так знаю, — отмахнулся он. — Но надо книги всякие получить. А потом предлагаю сходить и посмотреть, что здесь и где находится. И главное, выяснить места, куда не добивают следящие артефакты.

— А вот это уже интересно, — согласно кивнул я. — Тогда переоденусь по-быстрому, и пойдем.