Жуткая история. Кот - Горькая Ксения

Про себя Хёну давно решил, что не собирается отступать. А Кай как будто просто плывет по течению.

Он одернул себя. Все же он предполагает слишком много – информации катастрофически не хватает. Лучше бы ему не пытаться угадать мотивы других, это крайне неблагодарное дело.

За размышлениями он сам не заметил, как сдвинулся на своем сиденье в сторону Кая, по-прежнему переплетая их пальцы. Похоже, тело само неосознанно пыталось стать ближе к нему. Они тем временем уже въехали в город и петляли по вечерним улицам. Солнце село, зажглись первые фонари и иллюминация магазинов и кафе. Сегодня было довольно тепло, поэтому многие вышли на улицу, чтобы прогуляться. Пока они ехали от окраины к центру, людей на тротуарах становилось все больше. Летние веранды ресторанов полнились большими компаниями и парочками, восстанавливающими силы после работы и учебы за непринужденными беседами, вкусной едой и алкоголем. В магазинчиках тоже было оживленно – их двери были открыты нараспашку, приглашая посетителей в уютные цветные комнатки, тесно заставленные витринами с безделушками. Кое-где играли уличные музыканты и зажигали танцоры, собирая вокруг себя толпу наблюдателей и зевак. Пешеходные улочки пестрили обилием мигающих неоновых вывесок и броских рекламных стендов, некоторые магазины выставляли витрины с товарами прямо на тротуар, чтобы привлечь побольше покупателей. Тут и там стояли цветастые тележки с уличной едой, образовывая небольшие заторы и дразня аппетитными ароматами.

Хёну всей душой любил летние вечера в городе. Несмотря на толпу, было в них что-то чарующее. В них была жизнь. Он был рад снова увидеть это. Почувствовать себя частью большого дышащего города. Его губы тронула легкая улыбка.

– Кажется, тебе нравится здесь, – Кай задержал на нем заинтересованный взгляд.

– Да… Разве не здорово? – Хёну указал на двухэтажный ресторанчик: весь его фасад и веранда второго этажа были увешаны мелкими желтыми лампочками, двери и панорамные окна были распахнуты, проливая на улицу звуки живой джазовой музыки.

– Здорово, – негромко ответил Кай, украдкой наблюдая за тем, как улыбающийся Хёну снова прилипает к окну.

Дорога тоже была довольно загруженной – не все ехали на метро и общественном транспорте – многие, так же, как они, приехали на машине. Но это давало Хёну лишнюю возможность позалипать в окно, так что он был даже рад. Когда машина остановилась на светофоре, он, почувствовав внезапный порыв и чуть ослабив ремень безопасности, потянулся к Каю и чмокнул его в щеку.

– Что это вдруг… – показалось, тот даже немного смутился.

– От переизбытка чувств, – Хёну невинно пожал плечами.

Они приехали на Итэвон. Кай довольно долго искал, где припарковаться, но в итоге смирился и заехал на подземную парковку большого торгового центра.

– Придется немного прогуляться, – он отстегнул ремень безопасности и взглянул на Хёну.

Тот тоже отстегнулся и сейчас как раз прокручивал в голове сказанные тем самым утром слова Кая. Он тогда говорил, что позволит ему выражать чувства как угодно. Но может ли Хёну на самом деле?..

Не попробуешь – не узнаешь.

Он сжал руку Кая и качнулся вперед, опуская взгляд на его губы и через мгновение накрывая их своим ртом. Он намеренно не использовал силу, чтобы дать Каю понять, что делает это потому, что хочет, не прикрываясь никакими другими причинами. В животе сладко тянуло от волнения, когда Кай спустя пару мгновений замешательства мягко ответил на поцелуй. Движения его губ и языка были ласковыми и неспешными; мучительно нежный долгий поцелуй. Спустя какое-то время он погладил Хёну по щеке свободной рукой и, слегка отстранившись, шепнул ему в губы:

– Я не против провести так хоть всю ночь, но, кажется, у нас еще есть дела?

– Ага, – тот на секунду встретился с ним затуманенным взглядом, а потом закрыл глаза и снова поцеловал. Коротко, но требовательно. – Пошли, – еще поцелуй. Его губы растянулись в счастливой улыбке. – Все, я себя контролирую.

Он отстранился с закрытыми глазами и глубоко вздохнул, а потом, словно извиняясь, посмотрел на Кая и вышел из машины.

Кай облизнул губы, задумчиво сжал ладонь, в которой только что была рука Хёну, и вышел следом за ним.

Свежий воздух отрезвлял; оказавшись на улице, Хёну сразу вспомнил, для чего они приехали и что его ждет в скором времени, и немного поник. Они забрали с заднего сиденья верхнюю одежду и вошли в лифт. Одна из стен лифта была зеркальной, и он то и дело поглядывал на то, как они выглядят вместе. Примерно как молодой преподаватель и ученик старших классов. Очень сексуальный молодой преподаватель.

Они прошли через ослепительно-яркий из-за огромного количества ламп первый этаж торгового центра и вышли на вечернюю улицу. В машине было почти не слышно, но на улице оказалось довольно шумно: из каждого магазинчика играла своя музыка, сигналили автомобили, шумели моторы мотороллеров, лавирующих в толпе, люди громко переговаривались и смеялись. Поток прохожих на тротуаре становился все плотнее по мере того, как они приближались к кварталу с клубами. Благо люди были еще трезвые – вечер только занимался.

Хёну вжал голову в плечи и максимально старался никого не задеть, держась за плечом Кая, чуть позади.

Когда они свернули в боковой пешеходный переулок и толпа стала критически плотной, Кай оглянулся и поймал руку Хёну, крепко сжимая его ладонь в своей. Вроде бы ничего такого, но то, с какой уверенностью он взял его за руку, хотя они находились в толпе людей, просто потому, что Хёну в этом нуждался, заставило сердце биться чаще. Это смущало и радовало одновременно. Их соединенные руки, казалось, кричали всем окружающим, что они пара, хотя, скорее всего, Хёну придавал этому слишком большое значение, потому что это было важно для него.

Сконцентрировавшись на своих ощущениях, Хёну не заметил, как они миновали толпу и подошли ко входу в клуб: здание было трехэтажным, облицованным черной глянцевой плиткой, окон не было, но через все стены шли, имитируя удары молнии, декоративные разломы, заполненные бело-голубыми неоновыми огоньками. Вход тоже выглядел впечатляюще – высокие массивные черные двери были распахнуты, а в глубь здания уходил светящийся синим неоном высокий коридор. Вывеска над входом гласила «THUNDER».

Оставалось надеяться, что Кай привел его не в гей-клуб.

Гром

У входа в клуб стоял интеллигентного вида охранник в черных брюках и белой рубашке. Несмотря на то что его лицо выглядело спокойным и даже приветливым, почему-то не возникало никаких сомнений в том, что злить его – не самая лучшая идея.

Кай перекинулся с ним парой слов, после чего тот дружелюбно улыбнулся Хёну и пропустил их внутрь. Судя по всему, Кай был тут частым гостем. Интересно. И неожиданно.

Они прошли по светящемуся коридору к черной винтовой лестнице и спустились в гардеробную с зеркальными стенами и невысокими, обитыми черной кожей пуфами. Хёну отдал Каю куртку и уставился на свое отражение. V-образная горловина футболки на вкус Хёну была слишком глубокой, ремни туго обхватывали талию, подчеркивая худобу и превращая общий силуэт его тела в песочные часы. Кай отдал вещи в гардероб и подошел, встав за его плечом и рассматривая их отражение в зеркале. Когда они стояли вот так, было очевидно, что он выше и шире в плечах. Да и ноги Хёну выглядели как спички по сравнению с его мощными бедрами.

Хёну тяжело вздохнул и сцепил руки, прикрывая талию.

– Не закрывайся, – Кай провел ладонями по его предплечьям, почти обняв сзади, и развел руки Хёну, удерживая за запястья. – Ты выглядишь прекрасно.

У того на щеках выступил румянец. Зафиксированный, без возможности отвернуться, не в силах выдержать изучающий взгляд этих кошачьих глаз, – он опустил голову.

– Угу.

– Все будет в порядке, – Кай потянул его за руку, возвращаясь на лестницу.

Испытывая серьезные небезосновательные сомнения в том, что все будет в порядке, Хёну послушно следовал за ним. Они поднялись до второго этажа и повернули в очередной неоновый коридор, который вывел их в основной зал клуба. Он занимал два этажа, а на балкон третьего вели две широкие боковые лестницы, под которыми располагались лаунж-зоны и залы поменьше. У дальней стены находилась небольшая сцена, на которой на фоне огромного дисплея с эквалайзером стояла светящаяся неоном диджейская установка. Как только они вошли, Хёну поежился – музыка нещадно била по ушам, хоть и была довольно драйвовой. Неподалеку от сцены располагалась длинная барная стойка, привлекающая к себе внимание огромным, во всю стену, флуоресцентным граффити, светящимся в неоновых лучах, – на нем был изображен силуэт ночного города и лиловые грозовые тучи, рассеченные ударами бело-голубых молний. Стильно. Само собой, в зале было темно – основными источниками света были фиолетовые и синие лучи прожекторов, скользящие по толпе, а также короткие белые, подстроенные под бит, вспышки, изображавшие, судя по всему, удары молнии.