Госпожа Снежных Буранов (СИ) - Солерн Влади

Но тот Гелиан не понимал и пытался расшибить о глухую стену отчуждения чешуйчатый лоб.

Великий ходил по зеркальным рядам, впитывал историю постепенно озлобившего дракона, так отчаянно пытавшегося выторговать хоть каплю тепла у самых близких, так отчаянно и слепо пытавшегося занять нишу в собственном роду, стать хоть кем-то, а заслужившего лишь перманентное презрение и ссылку наместником в Цветущий Передел.

Первое время он в самом деле поднимал с колен разоренную после последней войны с оборотнями провинцию, действительно сотворил из портового городка прекраснейшее место, но тем самым не добился ничего, кроме забвения от своего так сильно желанного его сердцу рода.

Бал в честь дня рождения его отца-принца, на котором Гелиан выступал в роли послушного дворового пса, которого не грех и пнуть, а придворные за спиной и в глаза поднимали бастарда на смех, для наместника стал последней каплей.

«Знай своё место, презренная полукровка», ― сказал ему напоследок его собственный дед.

Он наконец осознал – никогда ему не стать вровень с остальными драконами, никогда не получить больше того, что уже имеет. Не заслужить ему родного тепла.

В Передел Гелиан Драголит в тот поворотный день вернулся с почерневшим, покрытым толстой коркой льда сердцем и стойким кровожадным желанием обратить дом Драголитов в прах, убить всех и каждого, включая младенцев, и начать он пожелал с собственного деда и отца, никогда, кроме единственного раза, не вставшего на его защиту.

Вот только планам не суждено было сбыться. Узнав об измене, король ворвался в Цветущий, где нашел свою смерть. Как и его сын, отец предателя Гелиана Драголита. На последнем издыхании король проклял внука страшным проклятием, но по какой-то неизвестной причине оставил лазейку-скорее пророчество, что исправит их собственные кровавые ошибки.

И звучало оно так:

Однажды случится роковое стечение: из мертвого мира явится живая светлая душа, чья любовь станет спасением и согреет обледеневшее черное сердце, оживит, воскресит и заставит вновь биться, коль искренне любить её станешь в ответ, как только чувства не станут загадкой, разбей невинное сердце, обращая то в пыль, и возрождение цветов станет наградой.

Это было последнее зеркало у небольшой границы между рядами зеркал. Как только задумчивый маг ступил на территорию следующих, драконьи исчезли дымком. В других он видел снова себя, но себя как Ронара Аттвуда, видел светлые и темные поступки и полностью себя принимал, как и тот осколок себя, что некогда был Гелианом Драголитом.

На предпоследнем зеркале с живыми розовыми бутонами отобразилась улыбающаяся Селин Калхоун, так плотно запавшая магу в душу, что он не хотел уже без неё. Обрисовав кончиками пальцев лицо магианы, маг предстал перед самым последним зеркалом в белой оправе, покрытой черными чешуйками.

Оно отобразило его самого, чьё всё тело было прочно заковано в змеящиеся цепи-оковы, черные глаза с вертикальным зрачком метали молнии лютой ненависти, рот кривился в гневном презрении.

― Ты должен за нас отомстить! ― двояко кричало отражение. ― Обязан! Убей!!! Убей их всех, перережь глотки и захвати власть! Ты обязан!

Ронар Аттвуд, а это был именно он, что хранил в уголке своей души отпечаток того самого Гелиана Драголита, но больше им не являлся, насмешливо склонил голову к плечу.

― Нет, мой друг. Не обязан. В мести нет более смысла.

Гелиан онемел от наглости мага и заорал, уничтожая драконьим огнем оковы:

― Тогда я убью тебя, захвачу твоё тело и сам отомщу!

― Ну, попробуй.

Зеркало разбилось, исказив образ полукровки, на его месте возник он сам, сверкая ледяной яростью и удерживая магический меч за горящий пламенем эфес.

― Защищайся!

Ронар со смешком щелкнул пальцами. Исчезли зеркала, комната преобразовалась в белоснежное помещение с одним единственным дубовым столом и двумя стульями. Гелиан шокировано раскрыл рот.

― Что?..

― Присаживайся. Хочешь бой? Он будет. Но на моих условиях, друг. Сыграем в шахматы.

Спустя долгое время постоянного проигрыша, Гелиан Драголит дымился от снедающей его черной ярости, с очередным проигрышем он заорал, попытался кинуться на ухмыляющегося мага и вспыхнул огнем, распадаясь в воздухе на дымящиеся клочки белоснежной одежды.

А Ронар Аттвуд спокойно пожал плечами:

― Шахматы – убийственная игра, согласен, ― и принялся неторопливо складывать фигурки в сундучок.

Маг ожидал своего пробуждения, где в реальном мире ждала его драгоценная невеста. В мире, где больше не было никакого проклятия, ведь Ронар Аттвуд, некогда Гелиан Драголит, сам выбрал свой теперешний путь и от разрушительной мести категорично отказывался.

Ему ещё Цветущий Передел с любимой возрождать, правильней сказать: Долину Буранов, в которой его леди станет полноправной хозяйкой и госпожой.

Глава 58

Селин

Не догадываясь об астральных блужданиях Ронара Аттвуда по Чертогам памяти, с затаенным дыханием таращились на амулет, чья прозрачная сердцевина засветилась мягким желтоватым светом, пошла рябью, почернела и высветила в воздух проекцию двух обликов одного мужчины. Один – привычный мне Ронар Аттвуд с синими глазами и черными гладкими волосами, а второй… Закрыла ладонью рот.

― Это же… Гелиан Драголит! ― застонала, зарываясь пятерней в волосы. ― Ничего не понимаю.

― А что тут понимать, глупая моя Селька. Я же тебе говорил, вспоминай! Душа наместника была разорвана и преобразована в две нейтральные, одна осталась у наместника и медленно гасла, постепенно распадаясь, пока не остался всего один осколок черноты, а именно запечатленный фрагмент памяти о своей истинной сути и жажды возрождения, захвате власти драконьей и всё такое, а вторая…

― Переродилась в живого ребенка, ― с болью опустила голову к Аттвуду. Или правильнее сказать: настоящему Гелиану Драголиту. ― Она возродилась в Ронаре Аттвуде, великом маге людского королевства. Но подожди, трагедия с Цветущим случилась гораздо раньше рождения Ронара Аттвуда, ему всего шестьдесят пять будет. Как так?

― Опять-таки, всё просто. Душа принца Гелиана перед возрождением искала подходящий сосуд, на это тоже потребовалось определенное время.

― А-а-а, понимаю. Так, хорошо, то есть, не хорошо. Что случилось конкретно сейчас, и почему облик мага претерпел изменения?

Это правда. Образ мага будто бы слеплен из двух существ: самого Ронара, чьи черты лица остались прежними, лишь слегка приобрели хищноватый оттенок, глаза будто бы стали более раскосыми, оттенок кожи посветлел на тон, а то и два, и она покрылась легким загаром. Ну, зато волосы по-прежнему длинные, гладкие и преимущественно белые, словно чистейший снег, в которых угадываются черные тонкие прядки, будто бы мужчина сделал дорогое мелирование. Внимание привлек странный блеск на висках мага. Приглядевшись, ахнула про себя: чешуйки! От висков к скуле и уху — ряд хаотично расположенных чешуек оттенка темного серебра.

― Ронар поглотил наместника? ― прохрипела, холодея от собственной догадки. ― Он стал драконом?

― Он стал собой. Тем, кем изначально родился по праву.

Я содрогнулась, ощущая, как пол уходит из-под пятой точки. Внутренности скрутились узлом.

― Однако кем ему быть, он должен решить сам. Ладно, представление закончилось, давай вылазить отсюда, а то дышать нечем. Этого сама потянешь. У меня лапки.

― Эй! Вообще-то он твой босс! Хозяин. Друг в конце-то концов.

Фыркнув, крыс поскакал в сторону лестницы.

― Это было давно и неправда. И вообще-то, ― передразнил меня паршивец. ― Он твой жених. И у тебя есть магия. Вот и отдувайся. А я за Санто. Что-то он подозрительно там притих наверху. И жрать хочется.

― Тебе, как обычно, только пожрать.

― Тоже нашла мне открытие.

Беззлобно послав в пешее эротическое мелкого гаденыша, прислушалась к своему резерву и улыбнулась. Воссоздав воздушные носилки, силками уложила на них наместника-великого-мага и дальше по списку и потащила наверх, сбиваясь с шага от визга крыса: