Охотник на демонов 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий

— Кто они? — спросил я.

— Это контрабандисты. Они грабили и убивали жителей местных деревень. Сегодня кара настигла их самих.

Я посмотрел на трясущегося от страха мужчину, потом на остальных раненых. Допрашивать их было бесполезно. Контрабандисты, я оглядел лагерь и машины, наверняка что-то везли, надо бы осмотреться.

Приняв лечилку, и дождавшись, когда мне станет полегче, я принялся методично обыскивать лагерь. Я пинком переворачивал ящики, вспарывал мечом мешки, заглядывал в кабины разбитых грузовиков. Лира с интересом наблюдала, не вмешиваясь.

Спустя минут пятнадцать мои поиски увенчались успехом. В одном из ящиков, под грудой патронов, я нашел небольшой железный ящик. Скинув застежки и открыв крышку, я замер. Внутри, тускло мерцая в лучах заходящего солнца, лежали алмазы. Неплохой улов.

Я убрал добычу в браслет. Больше здесь делать было нечего. Я выпрямился и повернулся к Лире.

— Пошли отсюда.

Мы вышли за пределы лагеря. Я еще раз оглядел лагерь, контрабандистов, после чего глубоко выдохнул.

— А теперь, — мой голос прозвучал как приказ, — Давай обратно.

Она едва заметно ухмыльнулась, но молча сделала, как я просил.

Мир качнулся, и через мгновение я стоял в промзоне. Рядом с бетонной стеной у которой оставил «Цербер». Лира была рядом. Злость все еще клокотала во мне. Я не понимал, почему она никак не реагирует на мои резкие слова, на мою ярость. Ее спокойствие выводило из себя.

— Александр, — ее голос был мягким, но настойчивым. — Тебе нужно осмотреть руку. Ваши организмы очень хрупки.

— Все нормально, справлюсь, — отрезал я.

— Надеюсь, тебе понравился сегодняшний вечер, — продолжила она, словно не заметив моей грубости. — И ты понял, какой силой владеешь.

Я резко повернулся к ней. В голове созрел отчаянный план. Единственный способ пробить эту ледяную стену, заставить ее хоть немного понервничать.

Одним шагом я сократил дистанцию и вжал ее в стену. Правой, здоровой рукой я уперся в стену рядом с ее головой, отрезая путь к отступлению. И, не давая ей опомниться, поцеловал.

Глава 23

Глава 23

Это длилось всего мгновение. Поцелуй был не нежным, а злым, отчаянным. Это был укус, попытка пробить броню, вырвать хоть какую-то эмоцию. Я отстранился, тяжело дыша. Мое сердце колотилось в груди, как пойманный зверь.

Я ожидал чего угодно: удара, который сломает мне ребра, вспышки золотых глаз, ледяного гнева. Я хотел увидеть трещину в ее ледяной броне.

Но Лира не двигалась. Она даже не моргнула.

На ее идеальном, фарфоровом лице не было ни смущения, ни злости, ни шока. Только любопытство. Словно она только что попробовала экзотическую, но не очень вкусную еду.

Она медленно, кончиком пальца в перчатке, коснулась своих губ, к которым я только что прижимался.

— Интересно, — ее голос был ровным, почти скучающим. — Это и есть ваша человеческая… Когда вы чувствуете замешательство, вы пытаетесь спариваться?

Оно обесценивало мой поступок, превращая его из акта бунта в нелепую детскую выходку.

— Ты… — слова застряли в горле. Моя рука все еще упиралась в стену рядом с ее головой.

Она даже не оттолкнула меня. Она просто положила свою ладонь мне на грудь. Не было ни толчка, ни удара. Но я почувствовал не мягкое прикосновение, а давление гранитной плиты.

Я инстинктивно отступил на шаг, убирая руку от стены.

— Ты закончил… развлекаться ? — спросила она, поправляя доспех, который я даже не сумел помять

Левая рука, которую я почти не чувствовал в пылу схватки с Потрошителем, взорвалась пульсирующим, тошнотворным огнем. Я пошатнулся, прижимая сломанную конечность к себе, и с трудом сдержал стон.

— Твоя левая рука сломана, — констатировала она, а не спросила. — Ты получил серьезные повреждения. Это был ожидаемый результат.

— Да, — выдавил я. — Ты можешь… перекинуть меня? К общаге. Незаметно. Вместе с мотоциклом.

Я кивнул в сторону, где в тени стоял мой «Цербер».

Она просто кивнула.

— Это возможно.

Она подошла к «Церберу». Тень под мотоциклом сгустилась, стала почти осязаемой. Она ожила, потекла вверх, окутывая хромированные детали черным саваном.

— Куда? — спросила она.

— Задний двор. В гаражи. Там меня не увидят.

— Встань рядом с ним, — приказала она.

Я подошел к мотоциклу. Лира подняла руку, и тень, поглотившая байк, накрыла и меня. Мир исчез. Не было ни рывка, ни падения. Просто холод и абсолютная тишина.

А в следующую секунду я уже стоял на твердом асфальте. Я был в тени гаражей за своей общагой. Рядом, идеально припаркованный, стоял мой «Цербер», с которого медленно сползали остатки тьмы.

— Востанавливайся. — напоследок послышался ее голос.

Тень окончательно рассеялась. Я остался один.

Я провел пальцами по своим губам. Они еще помнили ее неожиданно горячее прикосновение. «Зачем я это сделал?». Она — демон. Я должен был испытывать отвращение, злость, что угодно, но не это…

Но я тут же поймал себя на мысли, что это было… правильно. В ее реакции не было ни капли фальши или снисхождения. Был лишь чистый, первобытный импульс, которому я поддался, и она ответила на него своим ледяным безразличием. Этот мимолетный момент был более настоящим, чем все ее загадочные улыбки и холодные усмешки.

Боль в левой руке резким уколом вернула меня в реальность. Она пульсировала от плеча до самых кончиков пальцев, глухая и настойчивая.

Я добрался до общаги на автомате, чудом удержав «Цербера» одной рукой. Рухнул на диван, не раздеваясь. Попытался найти в заначке хоть что-то. На дне ящика я наткнулся на небольшой флакон. Зелье Ворона. Залпом осушил его, надеясь на облегчение.

Оно не пришло. Острая боль сменилась тяжелой, свинцовой ломотой, а сознание поплыло, погружаясь в вязкую, беспокойную дремоту. Так я и провалялся до самого утра, периодически просыпаясь от вспышек воспоминаний: багровые глаза Потрошителя, визг клинка о костяную броню, горячие губы Лиры…

Утро не принесло облегчения. Рука все так же болела. Она была распухшей и совершенно бесполезной. Простая попытка сжать кулак была достаточной, чтобы перед глазами посыпались искры. Так дело не пойдет.

Скрипнув зубами, я нашел в коммуникаторе номер.

— Приемная Волконских, слушаю, — ответил вежливый женский голос.

— Зверев, — прохрипел я. — Мне нужно к вашим целителям. Чем скорее, тем лучше.

Никаких вопросов, никаких долгих ожиданий.

— Хорошо, господин Зверев! Будем рады вас снова увидеть. Записала вас на полдень. Вас устроит?

— Да. Буду.

Такси подъехало к клинике Волконских без четверти двенадцать. Меня провели в то же лечебное крыло, где уже ждал один из целителей. Он лишь мельком взглянул на мою руку, и его брови сошлись на переносице.

— Множественный оскольчатый перелом… Снова удачная ночная охота?

— Что-то вроде того, — уклончиво ответил я.

Он не стал расспрашивать дальше. Его руки окутало мягкое, зеленое свечение. Он положил ладони мне на предплечье, и я почувствовал, как по телу разливается божественное тепло. Боль начала медленно отступать, уступая место приятной неге. Под его пальцами кости сами вставали на место. Через пятнадцать минут рука была как новая.

— Готово, — сказал целитель, вытирая пот со лба. — Носи пока повязку. И постарайся в ближайшую неделю не лезть на рожон. Твоя удача не безгранична.

Я поблагодарил его. В холле, после того как я расплатился, оставив на стойке сумму, равную моей зарплате, я наконец почувствовал себя заново родившимся. Выйдя из клиники, я вдохнул полной грудью свежий дневной воздух. Рука была в полном порядке. И это было главным.

Я стоял на роскошной, вымощенной плиткой аллее, ведущей от входа в клинику, и впервые за последние сутки почувствовал, как спадает напряжение. Боль ушла, угроза миновала. И тут же память подкинула другой образ — испуганные глаза Светланы, ее дрожащие руки в тот момент, когда ее эвакуировал спецназ.