Никольский. Выйти из Тени (СИ) - Волков Макс

- Ваш дядя был очень умным и добрым человеком. Хотя на людях не любил этого показывать. Но порой он говорил странные вещи, которые находили отклик у моего отца. Прошу вас, будьте осторожны. Не каждый, кто здесь вам улыбается, желает вам добра.

Это что, фамильная черта Гроффов философствовать при каждом неудобном случае?

- Я непременно последую вашему совету. И надеюсь, мы с вами сможем тоже стать друзьями, как ваш отец и мой дядя.

Соня наконец-то улыбнулась. Правда, улыбка вышла грустной.

- Заходите как-нибудь в гости. Мама печет чудесные пирожки. Дорожная улица, дом три. Мимо не пройдете. Он там один такой.

Вновь сделав книксен, она вышла из зала, оставив меня в раздумьях. После разговора с бароном и его дочерью невыносимо захотелось выйти на воздух. Но мне не дали такой возможности.

- Тимофей Александрович, вы пробовали устриц? Только утром самолетом доставили, - Беркутов оказался рядом так неожиданно, что я едва не подпрыгнул.

Хозяин дома, видимо, решил этим вечером посветить мне все свое внимание. Натянув непринужденную улыбку, я проследовал за ним к длинному столу, заставленному всевозможными закусками. Вот только есть мне не хотелось совсем, а от запаха еды и вовсе замутило.

Аркадий Иванович что-то увлеченно рассказывал, но я почти не слушал его. Мой взгляд рассеянно бродил от лица к лицу, надеясь увидеть Гроффа. Но, видимо, семья барона решила покинуть прием.

Нескончаемый поток слов так утомил меня, что я не знал, куда бы сбежать. Как вдруг спасение пришло, откуда не ждал.

В самый разгар рассказа князя о том, как он ловил крабов на Дальнем Востоке, к нам подошел молодой человек. Поскольку единственное, что его отличало от Беркутова, это отсутствие бороды, я сделал вывод, они родственники. На вид парень был немного старше Тимофея, но на полголовы выше ростом и шире в плечах.

И он явно был не в духе.

- Отец, надо поговорить, - начал он, угрюмо сведя брови к переносице.

Ну да, никем другим кроме сына он оказаться не мог.

Словесный фонтан князя тут же иссяк, а лицо посуровело.

- Григорий, ты же видишь, что я занят, - даже не взглянув в сторону сына, ответил князь. – Это граф Тимофей Никольский. Он впервые в столице и я…

- Полагаю, рассказы о твоих подвигах могут подождать, - парень резко перебил отца. – Это вопрос жизни и смерти! Моей, между прочим!

- У тебя каждый четверг вопросы жизни и смерти. Не позорь меня перед гостями, - тихо, но грозно, произнес Беркутов, все же посмотрев на него. – Соблюдай приличия и поздоровайся.

- Здрасьте, - исторг из себя Григорий, сопроводив слова высокомерным неприязненным взглядом. Руки не подал.

Некий граф Никольский явно был не из тех, кто имел право на уважение и внимание младшего Беркутова.

- Здравствуйте, Григорий Аркадьевич, - нейтрально ответил я и демонстративно, не торопясь засунул руки в карманы брюк.

Явно чувствуя, что в воздухе запахло скандалом, Аркадий Иванович поспешил вмешаться:

- Прошу великодушно простить меня, Тимофей Александрович, но, кажется, семейные дела не терпят отлагательств.

- Да, я понимаю, - почти радостно закивал я, предчувствуя долгожданную тишину и свободу.

Когда Беркутовы ушли, я шумно выдохнул и все же подозвал официанта с подносом. Взяв бокал, я уже готов был опрокинуть его содержимое в себя, как вдруг услышал:

- Тимофей Александрович Никольский, ежели не ошибаюсь?

Едва не выронив бокал, я посмотрел перед собой. Круглый невысокий человек в пенсне стоял напротив и хитровато улыбался. Маленькие проницательные глазки с любопытством смотрели на меня снизу вверх. Голос у него хотя и был немного сиплый, но довольно приятный.

- Так точно, - чуть запнувшись от удивления, ответил я. - С кем имею честь?

- Я Зябликов. Марк Федорович Зябликов, - ответил мужчина и, увидев на моем лице явное непонимание, добавил. – Я ректор Императорского Университета.

- Очень рад знакомству, Марк Федорович.

- И я рад.Вот на фоне нашей общей радости позвольте задать вопрос. Вы учиться собираетесь? Негоже в вашем возрасте отлынивать от учения, дорогой Тимофей Александрович.

В этих словах я услышал игнатовские интонации.

- Каждый из нас обязан внести свой вклад в жизнь общества, - не теряя запала, вещал Зябликов.

Интересно, кто еще сочтет своим долгом поучить меня жизни сегодня?

- Тем более, что вы из славной инженерной семьи, Тимофей Александрович! Ваш прапрадед сконструировал первый самолет для полярной авиации, а дядя был одним из разработчиков мехаботов!

Вот это новости, оказывается, Николай был инженером! Как много я сегодня узнал о семье Тимохи. Это давало повод для размышления.

- Я все понимаю, уважаемый Марк Федорович, и ни капли не отлыниваю! – ответил я, вытянувшись и расправив плечи. – Готов служить обществу и учиться. С радостью сдам экзамены, если скажете, где и когда!

Последние слова я произнес уже с широкой улыбкой. И заработал ответную.

- Я пришлю вам список необходимого для поступления и расписание экзаменов. У нас сейчас последняя волна. Не пропустите! Василий Васильевич рекомендовал вас, как умного и энергичного молодого человека. Нам в Университете такие нужны, да и стране в целом!

Сказав последние слова, он откланялся. Ну, спасибо, Василий Васильевич за рекомендацию! Отсалютовав воображаемому Васильеву бокалом, я наконец-то сделал глоток.

За одним бокалом последовали еще два, но они только усугубили тяжесть в голове и желание отправится домой. Проболтавшись впустую еще час (к счастью, Беркутов не вернулся) и проигнорировав всех девиц, ожидавших от меня приглашения на танец, я подошел к одному из слуг, стоявших у главного выхода и сказал, что хочу отправиться домой. Уже через пять минут я усаживался в машину, точно такую же, как та, что меня сюда привезла.

Войдя в холл особняка, я, наконец-то, расстегнул бабочку и верхнюю пуговицу рубашки, скинул туфли и, привалившись спиной к двери, сполз на пол. Темноту лишь немного разгонял тусклый свет настенных светильников, но даже он раздражал. Поэтому я закрыл глаза и начал проваливаться в дремоту.

- Хорошо отдохнул? – голос Игната вспорол ночную тишину и полоснул по ушам.

- Я не пьян, если ты об этом, - пробормотал я, не открывая глаз. - Просто голова болит. Князь Беркутов утопил меня в своей любезности, обхаживал, как мог. Как ты думаешь, что ему нужно от меня?

- Не знаю, но на твоем месте, я бы держался от него подальше.

Я услышал тихие шаги, направлявшиеся в мою сторону.

- Я и рад бы держаться подальше, но мне нужны мехаботы для охраны шахты.

- Тывсе никак не оставишь эту идею? Шахта принесет тебе много проблем, вместо выгоды, - сказал Игнат уже совсем рядом.

- Забавно, - я открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на гувернера, стоявшего надо мной. – Похожую фразу я сегодня слышал от одного очень интересного человека.

- Кто такой?

- Барон Виктор Викторович Грофф. Не знаешь такого?

- Не слышал, - буркнул Игнат и протянул мне руку. – Пойдем, отведу тебя до комнаты, а то заснешь прямо здесь.

Я с радостью воспользовался предложением.

- Так вот этот Грофф тоже мне сказал, что империй приносит деньги только ограниченному кругу лиц, а всем остальным беды и несчастья. Он еще говорил, что шахты построены на крови… Ой! – я споткнулся о ступеньку и видимо, слишком сильно надавил на плечо Игната, потому что он вздрогнул. – А еще оказалось, что он был другом Николая Никольского. Но самое интересное, что мой дядя был инженером и помогал Беркутову создавать мехаботов, хотя сам Беркутов мне об этом не сказал.

- Помогал создавать… - словно эхо повторил гувернер.

- Интересный он человек, этот барон. Жаль только болеет. Его дочь сказала, что ему врачи год жизни дают.

На этих словах Игнат остановился.

- Что случилось? – удивленно спросил я.

- Так мы пришли.

Тут я действительно обнаружил, что мы остановились перед дверью моей комнаты.