Проклятие вернулось через час. К этому моменту к поляне уже начали стягиваться первые зомби. Я выстраивал их в некотором отдалении, там, где до нас не доходил удушливый запах тухлятины. Эх, отвык я от него, отвык…
Призрак же вновь просто возник из ниоткуда. Эх, с его скоростью и невидимостью — какой разведчик пропадает!.. Теневые духи, конечно, были лучше — ещё и потому, что никогда не жаловались мне на жизнь и не просили отпустить их на волю — но и этот хорош.
— Внутри разрыва — каменистая пустыня, — доложил мне призрак. — Вдалеке я видел зелёные насаждения и людей. И ещё каких-то существ, незнакомых мне. Очень много солнца, но оно какое-то странное, багровое.
— Жарко? — зачем-то уточнил я.
— Не знаю, — Проклятие пожало плечами. — Я не чувствую жара или холода.
А, ну да. Я бы мог догадаться, если бы призадумался.
— Но люди, которых я видел, одеты очень легко, — добавил призрак. — Так что, думаю, там всё же жарко.
— Жара — это проблема, — задумался Тилль. — Наши зомби… они в умеренном климате не очень хорошо выглядят и пахнут. А во что они превратятся там?
— Не думаю, что это проблема, — махнул я рукой. — Как будто мы не знаем, что зомби пахнут мертвячиной.
— Дело не только в запахе, — покачал головой Тилль. — С нами больше нет нашего единственного некроманта. Геневис, когда зомби начнут разлагаться — они просто развалятся на части! И подлатать их будет уже некому.
— Хм, — я тяжело вздохнул. — И что ты предлагаешь? Идти туда без них?
— Думаю… — заметил Колтри, — можно подвести их к этой червоточине — к самому входу — и приказать окружить её. Если Зартаг выйдет оттуда раньше нас, то они должны будут убить его.
— Идея неплохая, — согласился я. — А мы что? Будем ждать вместе с ними — или пойдём туда безоружными?
— Безоружными мы не будем в любом случае, — успокоил меня Нимрод.
— Так ты со мной? — я поднял одну бровь. — Мне казалось, ты собирался задержаться именно в этом мире. А выглядит так, будто у тебя причин гнаться за Зартагом больше, чем у меня.
— Может, и так, может, и так, — Нимрод снова противно захихикал. — Знаешь, Геневис, что я тебе скажу? Меньше знаешь — крепче спишь. Вам нужно знать две вещи. Первая — моя заинтересованность Зартагом не связана с вами. Ты лишь сообщил мне о нём, но затем я обнаружил то, что дало мне личный интерес в этой авантюре. И вторая — то, что вместе у нас больше шансов с ним справиться, однако и один я смогу бросить ему вызов. Так что ты предпочитаешь — действовать в союзе со мной, или же без меня?
— Обычно я предпочитаю, когда союзники ведут себя со мной честно и откровенно, — пожал я плечами. — И не прячутся то за надуманными поводами, то за страшными секретами.
— Вот как? — Нимрод поднял бровь. — Можно подумать, ты сам рассказал мне всё, от и до.
Разумеется, нет — я не рассказал ему и половины правды. Потому что не доверяю ему до конца. Смешно, если и он тоже прячет от меня свои секреты по той же самой причине!
Я поглядел на него.
— Ладно. Пока будем вместе. Но… подумай на досуге и реши: так уж ли важна тебе эта секретность, или доверительные отношения с союзником всё же важнее? Мы прибудем к червоточине где-то завтра днём или вечером, да ещё пока найдём Зартага там, внутри… реши этот вопрос.
— Тебе бы тоже не помешало подумать над этим, — ответил Нимрод.
Глава 44
Край Багрового Солнца
Червоточина… выглядела не так, как я ожидал. Моё воображение, привыкшее к порталам, рисовало этакий очерченный магическим сиянием круг, в центре которого виднеются нездешние пейзажи… Но разлом, созданный рукотворно, сильно отличался от разлома, возникшего самостоятельно.
Это была просто трещина. Чёрная щель на ткани мироздания; как будто кто-то хтонический и сакральный обмакнул гигантскую кисточку в чёрную краску и провёл ей по поверхности мира, или взял ткань бытия и потянул её в разные стороны…
— Дайте угадаю, — я со вздохом спешился, глядя на это странное и завораживающее зрелище. — Пока внутрь не шагнёшь — ту сторону не увидишь?
— Не-а, — помотал головой Колтри. — Конечно, никто не мешает нам шагнуть туда — и сразу обратно…
— … но узнать о том, не поджидает ли с той стороны засада, не получится, — с усмешкой закончил за него фразу Нимрод.
— Мы всё ещё можем сами устроить засаду, — предложил Тилль, как всегда, выбиравший самые осторожные и безопасные варианты. — Это работает в обе стороны.
— И ждать вечно? — возразил я. — Кто знает, сколько времени Зартаг там пробудет? Кто знает, намерен ли он вообще оттуда выходить или нет? Может, он собрался переехать туда!
— Ну и пусть катится, — провыло Проклятие, зависая где-то поблизости нечётким облачком. — Твой враг изгнан с этих земель, король мёртвых — разве это не то, чего ты хотел?
— Я хотел убить его, — я нажал на слово «убить». — Любой другой исход меня не устроит. Но не печалься: при всей своей мощи, Зартаг всё ещё смертен, и убить его гораздо проще, чем, например, меня или вон Нимрода.
Призрак ничего не ответил, но тяжёлый взгляд его пустых глаз был красноречивее любых слов.
— У плана с засадой — что нашей засадой для Зартага, что засадой Зартага для нас — есть одно слабое место, — продолжил я. — Находящийся с одной стороны понятия не имеет, что творится с другой. Червоточина не пропускает ни звуков, ни изображения. Смысл засады в том, чтобы знать о приближении врага заранее, приготовиться… но тут это невозможно!
— Ладно, — Тилль поднял ладони вверх. Признавая своё поражение. — Я знаю, что когда ты начинаешь говорить логичные и разумные вещи вот таким тоном — отговорить тебя от чего-либо становиться просто невозможно. Итак, ты твёрдо решил шагнуть внутрь?
— Твёрдо преследуем Зартага до победного конца, — кивнул я.
Тилль пожал плечами. Нимрод и Колтри переглянулись. Проклятие как мерцало, так и продолжило мечтать.
— Ладно, — вздохнул я. — Кто-то должен сделать первый шаг, и раз никто из вас не решается — это буду я.
И я действительно шагнул вперёд, прямо в червоточину. Признаться, это было немного жутковато, как шагать в омут, не зная точно, что произойдёт дальше. На короткий миг всё моё тело пронзила боль, как будто меня выворачивали наизнанку…
…а затем она так же бесследно ушла, сменившись головокружением и лёгкой эйфорией. Я стоял на красновато-рыжей каменистой почве; стояла глубокая ночь, но эти земли освещались — красной луной, такой же багровой, каким, судя по рассказам Проклятия, было и местное солнце.
Пару секунд я стоял неподвижно, разглядывая новую картину, открывшуюся мне; затем спохватился и сделал три больших шага в сторону. И вовремя — Тилль вывалился из червоточины следом, ровно на то место, где я только что стоял. Промешкай я буквально на секунду — и он бы врезался в меня.
