Молниеносный 3 (СИ) - Дубов Дмитрий

Я вышел из-за спин одержимых и демонстративно зашагал к месту казни, продолжая снимать видео. Так у меня точно будут доказательства того, что одержимость можно излечить.

— Ну и чего вы орёте? Тут я, — сказал я, глядя магическим зрением на демонические сущности внутри людей. — Ничего, добрый дядя Юра вас всех вылечит.

Я резко ускорился и пронёсся через ряды одержимых, выдёргивая демонические души из тех, в ком было больше всего сопротивления. Первые десятки одержимых даже не успели повернуть головы, когда я вырвал из них демонические сущности. Чёрные клубки энергии шипели на моих ладонях, прежде чем рассыпаться в прах.

Когда счёт дошёл до сотни, а я начал уставать, пришлось вернуться в нормальное течение времени. Только вот одержимых меньше не становилось.

Я сжал медальон и отдал приказ экзорцистам. Удобное средство связи оказалось — никаких текстовых или голосовых команд, только мысленные чёткие приказы. Экзорцисты озвучат мои слова для остальных, а мне пора найти ублюдка, устроившего в столице зомби-апокалипсис.

Несмотря на ускорение, мне не удалось сразу пробиться через толпу. Одержимые на площади почему-то оказались быстрее и сильнее тех, с которыми я имел дело раньше. Эти прыгали рывками с неестественной скоростью, а заодно пытались ухватиться за меня.

Нет так дело не пойдёт. Их же тут тысячи!

Только я собрался переместиться к разлому на Бауманской, как в толпу одержимых клином врезались туземцы. Я предупредил их, чтобы сильно не жестили и старались не убивать людей, но в пылу боя не так просто сдержаться. Так что первые жертвы уже упали на брусчатку, проткнутые копьями.

Зато мои Громобои сражались аккуратно. Для них каждый житель столицы был не абстрактным человеком, а подданным империи. Левин рубанул мечом, отсекая руки одержимого старика, но добивать не стал.

Максим Зайцев расчищал путь, отбрасывая людей и ударяя их рукоятью меча. Борис Дорохов активно использовал свой дар — он создал несколько воздушных воронок рядом с собой, которые сносили одержимых в стороны. Ксения палила маленькими огненными шариками, метясь в корпус и ноги, а её птенчик мирно дрых в наспех сделанной перевязи на груди княжны.

Я залюбовался слаженными действиями своих людей, и понял, что испытываю гордость. Эти мужчины, прошедшие через десятки битв и рейдов в Каньон, не просто работают на меня, они приняли решение служить мне. И сейчас рубежники, снаряжённые оружием из Иссила, были в своей стихии, ведь к одержимым на площади добавились и демоны.

Рубежники создавали подвижные точки сопротивления. Денис Никулин и Кирилл Самойлов двигались в унисон — щит и копьё, защита и атака. Евгений Уткин метко поражал уязвимые места, его короткие клинки мелькали тут и там. Семён Рыков занимал позицию на возвышении, его автомат методично выбивал самых крупных демонов. Игорь Черепанов создавал барьеры, защищая то одного товарища от когтей демона, то другого от шипастого хвоста.

Я не удержался и разорвал бросившегося на меня демона голыми руками, которые напитал молниями. Вольт присоединился ко мне и с наслаждением отгрыз голову другому демону. Мы упивались битвой, но я не забывал о своей цели — добраться до Хранителя и навалять ему по самые помидоры.

Ускорение помогало мне одновременно сражаться с демонами и вырывать их сущности из людей. Но с каждым изгнанием становилось всё тяжелее. Каждый такой рывок обжигал болью ладони, а в груди становилось холодно, словно каждое сожжение забирает мою душевную энергию безвозвратно.

Бой постепенно распадался на сотни отдельных схваток. В углу площади туземец, прижатый к стене, отбивался копьём от трёх противников. У фонтана двое Громобоев спиной к спине сдерживали натиск. На мостовой рубежники создавали временные укрепления из щитов и магических барьеров.

Кровь смешивалась с чёрной демонической субстанцией, образуя липкие лужи. Воздух дрожал от звуков битвы — звон металла, хруст костей, глухие удары по плоти. Запах крови, пота и гари заполнил всё пространство.

С каждой минутой стройные ряды защитников редели. Щиты трещали под ударами, клинки зазубривались, силы таяли. Но никто не отступал — шаг за шагом, удар за ударом, они продолжали сражаться в этом аду.

Наконец я увидел Хранителя. Этот ублюдок шёл в нашу сторону с безразличным видом. Ему было плевать на разрушения, на жертвы, вообще на всё.

И вот тут меня накрыло. Волна холодной ярости и ненависти потекла по венам, пробуждая древнюю силу. Ту самую, которая была со мной всегда и которую я так старательно прятал за человечностью.

Я собрал всю эту ярость и жажду в кулак, а потом разжал пальцы, выпуская молнию. Хранитель исчез из поля зрения, не телепортировался, а сдвинулся так быстро, что я даже моргнуть не успел. Я рванул за ним, на опустевшую улицу позади площади.

Но поймать Хранителя не получилось. Его кулак, обёрнутый сгустком чистой энергии, врезался мне в солнечное сплетение с такой силой, что выбил из лёгких весь воздух. Удар отбросил меня через улицу. Я перекувыркнулся в воздухе и вонзил пальцы в асфальт, как в мягкую землю, оставив глубокие борозды, чтобы замедлиться.

— Неплохо, — прошипел я, ощущая, как электричество пробегает по мышцам, ускоряя рефлексы.

Я снова рванул вперёд, оставляя за собой треск разрядов и вздыбившийся асфальт. Кулак, напитанный молнией, метнулся к лицу Хранителя — но он уклонился, будто заранее знал траекторию. Его ладонь раскрылась — и невидимый импульс ударил в мою грудь.

Кости затрещали. Я отлетел, перевернулся в воздухе и приземлился на полусогнутые ноги, уже напитывая кулак новым зарядом энергии для следующего удара. Я взмахнул рукой — и с неба рухнул столб электричества, бьющий точно в Хранителя. Камни под ним взорвались, пыль взметнулась вверх.

Но он прошёл сквозь разряд. Красная мантия даже не обуглилась. Хранитель сделал один неторопливый шаг — и в следующий миг его пальцы уже сжимали моё горло.

— Ты слаб, — услышал я его голос, холодный, как сама пустота.

Я хрипло засмеялся, ощущая, как электрический заряд бежит по моим жилам. Моя рука вцепилась в его запястье, и в тот же миг между нами вспыхнула дуга голубого пламени.

— Давай проверим, — прошептал я, чувствуя, как разряд проникает сквозь его защиту.

Впервые за всю битву ублюдок отпрянул, его рука дымилась, а мантия вспыхнула голубоватыми искрами, поглощающими остаточный заряд. Хранитель не ожидал этого — я видел, как на мгновение дрогнула его защита. И этого мгновения мне хватило.

Используя момент, я рванул вперёд, превращая своё тело в оружие, напитывая его энергией так, что даже уши закладывало. Заряженный электричеством локоть врезался в рёбра с глухим стуком. Окутанное сиянием колено взметнулось в живот.

Хранитель успевал уклоняться, но один удар все же прошёл — мой кулак врезался ему в челюсть с такой силой, что во все стороны разлетелись искры. Ублюдок отлетел, скользя по камням, но не упал.

Его пальцы сжались — и пространство сомкнулось вокруг меня. Невидимые тиски сдавили тело, кости затрещали под давлением. Я застонал, чувствуя, как рёбра угрожающе прогибаются. Хранитель стоял неподвижно, его рука была сжата в том же жесте, будто он сжимал моё тело в кулаке.

— Хватит! — рявкнул я, сквозь зубы.

Та самая сила, что бурлила во мне, требуя выхода, наконец дождалась своего часа. Я отпустил её, дал свободу. И мне было плевать, выдержит ли моё тело такую нагрузку.

Молнии вырвались из каждого сустава, из каждой поры, разрывая сжатое пространство белоснежными вспышками, похожими на острые когти. Энергия била фонтаном, раскалывая невидимые оковы. Хранитель отступил на шаг, его мантия взметнулась от удара высвобожденной силы.

Время замедлилось до предела, когда я перешёл на суперскорость — мир вокруг превратился в размытое пятно, и только Хранитель оставался чётким пятном в этом потоке. Я наконец сделал то, о чём так долго мечтал, — врезал от души по морде этого ублюдка.

После первого моего удара по голове Хранителя, асфальт под ним раскрошился, словно первый снег под подошвой ботинка. После второго — что-то хрустнуло уже в черепушке это гада. Я не останавливался, бил снова и снова, ускоряясь и вливая энергию в каждый замах.