Легенды морей (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Сырость невероятная, — посетовал он однажды, налив себе чарку рома, чтобы согреться. — Рулевые паруса отяжелели, маневрировать трудно. Знаете, сударь, я решил изменить маршрут. Сначала пойдём к Дальнему, где вас высадим, а потом займёмся патрулированием. Всё равно до полудня туман не рассеется.

— Поднимитесь выше, — пожал плечами Аттикус. — Хотя, не уверен, что там нет болтанки.

— Вот именно, — осушив чарку, ответил Рембер. — Мы встали на поток, а наверху ветер сильнее. Лучше потеряем час, но зато надёжно дойдём до Дальнего.

Когда Аттикус устал от беспрерывного гула гравитонов, корвет начал снижаться, и вскоре встал на воду, качнувшись из стороны в сторону. Видать, на боковую волну встал, вот и шатает.

— Собирайтесь, сударь, — в каюту вошёл вахтенный, посланный корвет-капитаном. — Шлюпка ждёт вас.

Через полчаса агент-связник стоял на галечном берегу и смотрел на поросшие редким кустарником холмы, за которыми находилась тропа, ведущая к Дасхолду. Махнув рукой гребцам на прощание, он уверенно поднялся наверх, перевалил песчаную гряду, некоторое время постоял в полном молчании, кутаясь в плащ от пронизывающего ветра. Нужный ему посёлок находился намного южнее отсюда. Найдя взглядом хорошо видимый ориентир в виде скалистого утеса с кривым деревом, растущим на отвесной стене, он кивнул своим мыслям и бодро зашагал по бездорожью, посвистывая незатейливую мелодию под нос. До Пустоши Кракена ещё оставалось много морских миль, таивших в себе опасность, но Аттикус, заразившийся уверенностью Игната, нисколько не сомневался, что доберётся до дома и привезёт ответ лорда Келсея, который обрадует командора.

Примечание:

[1] Владислав Комин — Перчатка.

Глава 11

Оставляя берег за кормой

Никогда я ещё не испытывал столько эмоций, как в тот момент, когда два моих брига вышли из гавани, расцвеченные праздничными флажками, и, распустив белоснежные паруса, взяли курс на северо-запад, стараясь заранее уйти с военных коммуникаций. Привлечённые таким небывалым представлением, нам махали с кораблей, стоящих на рейде, что-то кричали и даже палили из ружей в воздух. Никто не понимал, что вообще происходит, но было здорово. Солнце ещё не поднялось в зенит, рассыпаясь серебристыми бликами на воде, паруса гулко хлопали при смене галса, над головами с криками носились чайки, а я стоял на капитанском мостике нового брига, который получил название «Леди Тира» и стал флагманом нашей маленькой, но гордой экспедиции. За нами в кильватере шёл «Кракен», чьё название предложил Пегий. Он мотивировал свою идею тем, что командору помогает морской дьявол, а значит, будет очень рад, увидев старый пиратский бриг, несущий его имя. В совещании участвовали все матросы, и большинство из них с опаской отнеслось к подобному кощунству. Но те, кто прошёл путь от архипелага Керми до Акаписа, горячо поддержали капитана. Они-то знали, что название несёт много смыслов. Таким образом, имя Тиры перешло на флагман. Капитаном «Кракена» стал бывший боцман Кори. Ну, а Пегий теперь красовался в новенькой треуголке и ярко-красном кафтане, с подзорной трубой за поясом, стоя на командном посту «Леди Тиры».

Я отвёл взгляд от берега, где осталась моя молодая жена. Видимо, боги сами решили за нас, как поступить. Тира забеременела, и со слезами на глазах приняла решение остаться дома. Она жутко боялась отпускать меня одного, и это было довольно странно. Обычно женщины боятся оставаться без мужа, но моя леди оказалась смелой и слегка сумасбродной девицей, и не произойди того, что случилось, она и в самом деле сейчас стояла бы рядом со мной на палубе флагмана.

Но за неё я не беспокоился. Сейчас в особняке Толессо вместе с ней живёт эрл Эррандо. Он сразу примчался из своего дальнего поместья, как только получил моё письмо с просьбой о помощи. Вместе с ним приехал десяток верных слуг, среди которых были и Руфин с Гайо. Таким образом у меня частично оказались развязаны руки. Гостиницу по-прежнему охранял отряд Рудо Тилля, с которым я заключил договор ещё на год, а вот с охраной Пустоши Кракена пришлось поломать голову. Ни Аттикус (да, он благополучно вернулся, хоть и не без приключений), ни дон Леон не хотели оставаться на берегу, пока я ношусь по морям в поисках золота, поэтому пришлось уговаривать Айвора, чтобы тот отпустил Дахада и Гиди в Акапис, где оставалось двадцать новичков-рекрутов, и взять на себя охрану особняка. Капитан стражи, выслушав мои доводы, согласился. Его лучшие друзья особо не возражали. Им даже было интересно поглядеть, как я там устроился, поэтому с охоткой уехали на новое место службы.

Таким образом все штурмовики-ветераны были сейчас со мной. Первым отрядом, разместившимся на «Леди Тире», командовал дон Ардио. Под его началом было двадцать пять человек. На «Кракене» находился отряд дона Ансело. Но у него оказалось поменьше бойцов — двадцать три. А если считать, что возле меня постоянно торчала личная гвардия в лице Рича, чародейки Озавы, Наби-Сина, Дор Хадана, молодого Эстевана Эскобето, Аттикуса, виконта Агосто и денщика Тью — экспедиция наша считалась весьма солидной и боевой. Десятипушечная «Леди Тира» несла большой запас ядер, пороха, пуль. В оружейной комнате находилось два десятка новых мушкетов, пистолеты, палаши, интрепели и прочее смертоносное железо, которое, я был уверен, нам очень пригодится. «Кракен» тоже забили под завязку и продовольствием, и водой, и боеприпасами.

Но, самое главное — оба брига имели полный комплект гравитонов, что делало наш рейд невероятно мобильным. Ритольф находился на флагмане, а бывший военный левитатор Лорен Альфаро вёл «Кракен», получив одобрение от старшего чародея после нескольких недель обучения.

Я планировал вернуться в Скайдру через полгода, чтобы успеть до рождения ребёнка. Но понимал, насколько мои планы могут быть скорректированы Кураторами. Ведь обязательно подкинут какую-нибудь гадость, чтобы я надолго застрял в море. И всё же моё решение было однозначным: если не найду командора Эскобета за три-четыре месяца, поверну корабли обратно. Значит, не судьба владеть золотом, за которое было уплачено большой кровью.

Тира попрощалась со мной в особняке и повесила на мою шею цепочку с медальоном, в котором находился её миниатюрный портрет и отрезанный от своих волос локон.

— Он зачарован, — шмыгнув носом, ответила тогда супруга, — и не даст тебе забыть дорогу домой.

…Я с щелчком сложил свою подзорную трубу и засунул её за пояс, потом извлёк из кармана кафтана плоскую табакерку, зачарованную Озавой от проникновения влаги, в которой хранилось немного пахитос и черкаш со спичками. Вытащив одну, я поджёг кончик и окутался дымом. Пегий в таких случаях сразу занимал позицию с подветренной стороны, чтобы не вдыхать его. Даже забавно, что капитан до сих пор не пристрастился к курению.

— Пегий, ты же лучше знаешь места, которые лежат западнее Эмитеза. Что там, вообще, находится? Какие земли?

— В основном, безлюдные островки, где нечем поживиться, — подумав, ответил шкипер. — Туда иногда приплывают краснокожие туземцы на своих лодках, ритуалы проводят. Пленников приносят в жертву, потом напиваются местной браги из перебродивших плодов, пляшут, песни орут, — Пегий поморщился. — С ними лучше переговоров не вести. Сразу из мушкетов по ним влепить — и делу конец.

— Но ведь есть места, куда опытные фрайманы периодически ходят.

— Есть, только нужно миновать эти мелкие островки. Например, Кот частенько упоминал о какой-то Логросии, Авилехо, о столице всех пиратов Тефии. Как же… Дайте боги памяти. Ага! Канталавега! Размером, говорят, с Пакчет, если не больше. Я так думаю, командор: чтобы не мотаться без толку между Эмитезом и архипелагом Керми, нам нужно сразу идти на запад, чтобы Чёрные острова остались слева. Будем менять румбы и искать эту самую Канталавегу. Единственный ориентир, о котором я слышал — Голодные Рифы. Вот за ними начинаются истинные просторы для таких идиотов, как мы!

Пегий захохотал, словно сказал удачную шутку. Рулевой тоже хихикнул, поддерживая капитана. Да и я усмехнулся, выпустив вверх несколько дымных колец. А ведь мой шкипер прав. Мы самые настоящие идиоты, решившие сунуть нос в такие дали, где запросто нам могут его отчекрыжить. Насколько мне удалось выяснить из разнообразных географических бюллетеней, кроме Сиверии, Дарсии, и Аксума на другой половине Тефии находится некий материк, который учёные называют Эплойя. Не знаю, сами ли они придумали имя далёкой земле, или кто-то там когда-то был, услышав это название от аборигенов, но сведения довольно разноречивы, кроме одной детали, о которой все твердят в унисон. Климат в Эплойе жутко суровый, зимы длинные, а лето короткое, но жаркое.