Волшебство с ароматом кофе (СИ) - Серебрянская Виктория

— Почему?.. Вы же уже поженились…

— Кому-кому, а тебе должно быть доподлинно известно, что брак не гарантирует ничего, — горько отозвалась я. — Вчера Мартиниан, поведя меня на прогулку, сообщил, что хочет видеть меня в роли своей фаворитки после того, как расторгнет со мной брак. Так что я ничего не хочу слышать про королеву!

Все же Нора не была злой и успела прикипеть ко мне всей душой. Она порывисто обошла меня, опустилась передо мной на пол и взяла за обе руки:

— Но почему принц так с вами поступает? — со звенящими в голосе слезами спросила она, заглядывая мне в глаза снизу вверх.

Я сумрачно покосилась на Нору. Говорить или нет? Она ведь может разнести эту весть, как сорока на хвосте. Судя по всему, из самых лучших побуждений, но камеристка уже успела растрепать все, что знала про меня.

— Потому что я пришла из другого мира, — решившись, сообщила служанке, глядя той прямо в глаза. — И потому что у настоящей леди де Орвейль репутация гулящей женщины. А королева такой быть не может.

У Норы от шока расширились зрачки. Настолько, что я смогла увидеть в них как в зеркале свое отражение. И все же менталитет этой женщины был куда крепче, чем могло показаться. Она быстро взяла себя в руки и печально выдохнула, утешающе поглаживая меня по кистям:

— Моя бедная госпожа!.. Вы ведь не такая!.. Что теперь с нами будет?

За вот это «нами» мне хотелось обнять Нору и расцеловать. Но я ограничилась вымученной улыбкой:

— Да ничего особенного. Я построю свой бизнес, буду торговать кофе, и будем просто жить. Главное, разобраться, куда подевалась настоящая Эмма де Орвейль и не попасться в когти к ее разорившимся родственничкам. — Нора только молча головой покачала. — Вот, магия проснулась мне в помощь! Не бойся, Нора, прорвемся и без принца!

Несмотря на горячее желание Мартиниана поговорить со мной или продолжить уже начатую беседу, после злосчастного приключения с горшком мне удавалось избегать принца в течении пяти дней. Все это время я ухитрялась сбегать из своей комнаты едва ли не на рассвете, набирала продуктов на кухне и уходила в лес. Мне повезло найти позади дворца, на некотором расстоянии от него нечто вроде оврага. Только квадратной формы. И вот там, спускаясь на дно ямы глубиной примерно два метра по созданным самой природой ступенькам, я до одури, до потемнения в глазах тренировалась управлять неведомой ранее силой.

Я ничего не знала про магию. Только то, что успела прочесть в книгах, пока плыла на корабле. И этот путь был для меня очень мучителен. Я продвигалась буквально наощупь. Методом проб и ошибок выясняя, что мне подвластно, а что нет. Помочь мне было некому. Вернее, я могла бы попросить помощи у Мартиниана. Но не хотела. А другие, как я догадывалась, даже если попрошу, переадресуют меня к фиктивному супругу. Чего я не хотела. А вот подчинить своенравную стихию мне было крайне необходимо. Еще сразу после происшествия с горшком я осознала, что с подаренной мне этим миром магией воздуха вполне могу высушить кофейную вишню в любом климате. Но для этого я должна в совершенстве научиться управлять воздушным потоком.

Это утро отличалось от предыдущих лишь тем, что я перед тем, как идти в овраг, заглянула в рощу с вишнями. Ягоды наливались соком не по дням, а по часам. И мне приходилось с прискорбием констатировать, что затягивать больше нельзя. Мне требовалось больше времени на тренировки. А это означало, что вишню придется сушить целиком. Так как я все еще не могла справиться с воздушным потоком. Как раз к моменту ее полного высыхания, может быть, я уже буду достаточно ловко управляться с магией и смогу облущить высушенную мякоть без проблем. Остальное уже будет делом техники.

Голова была забита мыслями о предстоящем производстве кофе. И я шла по хорошо знакомой дороге на автопилоте, совершенно не замечая, что происходит вокруг меня. Так что неудивительно, что в какой-то момент оступилась на спуске. Удивительнее было другое: когда я уже думала, что сейчас пересчитаю собой все грубо вытесанные ступени и даже возможно сверну себе шею, кто-то подхватил меня под локоток и удержал от падения. А голос Мартиниана проворчал мне на ухо:

— Ну и чего вас сюда несет?..

Я не рухнула вниз лишь потому, что Мартиниан цепко меня держал, почти причиняя боль. На локте, наверное, останутся синяки. Но зато я не свалилась с высоты, а боль прочистила мозги, помогла быстро взять себя в руки. Вот только к вежливому ответу она не располагала, я огрызнулась:

— А вам-то какое до этого дело, ваше высочество? Ну сверну я себе шею, вам же легче!

Титул Мартиниана я почти выплюнула. Со всем возможным ядом и отвращением. Не скрывая своего отношения. Но принц не проникся. Над ухом раздался короткий смешок:

— Не хочу быть вдовцом. Это, знаете ли, снижает котировки на рынке невест.

И опять рука липового супруга удержала меня от необдуманного стремления свернуть себе шею. Я почти подпрыгнула на месте от возмущения, позабыв, что стою на узкой ступеньке, каменном карнизе, созданном самой природой, и в любой миг могу скатиться вниз:

— Ну знаете ли!.. — зашипела, обернувшись через плечо. Так, что синие глаза оказались в непосредственной близости от моего лица.

— Знаю! — безжалостно оборвал меня Мартиниан, смягчая тон улыбкой. И тут же напомнил о своем вопросе: — Итак, Эмма! Зачем вас сюда несет?

Врать по пустякам было глупо. Да и не было в голове ни одной подходящей лжи. Как-то я не подумала о том, что рано или поздно Мартиниан может выследить меня на пути в мой «учебный класс». Пришлось признаваться:

— Магию здесь тренирую. Чтобы нечаянно ничего не развалить и никого не прибить.

Мартиниан, кажется, ожидал от меня чего-то другого. Я спиной ощутила, как принц замер на месте и, кажется, даже затаил дыхание. А потом, будто во сне, услышала:

— Неглупо. Но почему не попросили помощи? Самостоятельно ведь сложно! Я помогу!

Сказать, что я обалдела, не сказать ничего. На какое-то время ошалела настолько, что безропотно позволила увлечь себя на дно оврага или, скорее, карьера, который облюбовала под учебный класс. Здесь не было ничего, кроме голого камня под ногами и в качестве отвесных стен. Даже песка. И не сопротивляясь показала, чего уже смогла достичь. Мартиниан неожиданно меня похвалил. И сразу же начал показывать мне какие-то плетения…

Вот с пленениями было сложно. Я же вообще не знала ничего. Если поток воздуха при помощи магии я кое-как, фактически на одних инстинктах могла поддерживать и направлять, то плетения для меня были чем-то за гранью фантастики. Все загогулины, которые липовый муженек чертил для меня на камне собственной магией были сродни формулам из высшей физики и математики для несведущего гуманитария. Да в какой-то степени так оно и было. Мартиниан, осознав, что у меня нет никакого, даже начального магического образования, схватился за голову. По его словам, я была кем-то вроде мартышки с гранатой…

С того дня и понеслось. Мне пришлось полностью перекраивать свои планы. Уже и речи не могло быть о том, чтобы самой собирать кофейную вишню. Потому что занятия магией с фиктивным мужем теперь съедали почти весь мой день. Пришлось поручать это матросам. Меня только и хватало на проверку качества собранных ягод и тех, которые уже сушились на дальней террасе. Мартиниан сделал для меня перерыв в обучении только на то время, когда я сама обучала матросов сбору урожая и правилам сушки ягод. Во все остальное время я тренировалась до потемнения в глазах.

Даже с учетом того, что я умела обращаться с огромными пластами информации, мне было очень непросто. Поначалу пришлось зубрить все закорючки, которые в Бальдейро использовались для записи магических формул. Потом я училась соединять их и воспроизводить. И это было… это было как пытаться наполнить водой из пятидесятилитровой бочки кофейную чашку. Магия из меня изливалась неудержимым потоком. Рвала на нас волосы и одежду. Стирала камень в песок. По словам принца, я оказалась очень сильным магом, таких уже давно не рождалось в этом мире. И этот поток следовало укротить. Если я хотела жить среди людей и не заработать запечатывание дара. Так что на этом этапе добавилась еще и ежедневная медитация. Утром и вечером обязательно, а днем если я начинала психовать, когда что-то долго не получалось. Тогда дар грозил выйти из-под контроля и разнести вокруг все к чертям.