Волшебство с ароматом кофе (СИ) - Серебрянская Виктория

Бывали и забавные случаи. Один раз Мартиниан решил научить меня воздухом застегивать и расстегивать пуговицы одежды, оперировать шнуровкой на платье. По его словам, мне такое могло пригодиться, если вдруг останусь без горничной. И в принципе, он был прав. Вот только на подобное действие требовалась очень тоненькая и легенькая струйка магической энергии. Почти волосок. Я же на тот момент могла уменьшить поток магии примерно до состояния слоновьего хобота. И вот этим хоботом и попыталась расстегнуть пуговицы на рубашке Мартиниана…

Вообще мне полагалось тренироваться на старом камзоле принца, который он мне пожертвовал, нацепив его на поставленный стоймя чурбак. Но я разозлилась. И решила, что камзол и чурбак подождут, а я чуть-чуть собью спесь со своего учителя. Угу… Магический хобот как языком слизал все застежки с одежды синеглазого прежде, чем тот понял, что вообще происходит. Мартиниан неожиданно тонко, по девчачьи взвизгнул, клацнул зубами и схватился за падающие штаны…

Это оказалось настолько непредвиденно, настолько нелепо и по-дурацки, что я на миг застыла с приоткрытым ртом, таращась на обнажившуюся в разошедшихся полах сорочки грудь мужчины. А потом закатилась от смеха. Хохотала до слез. Долго и со вкусом, сбрасывая с себя скопившееся напряжение. И даже не подумала о том, как в этот миг себя чувствовал Мартиниан. Я все еще покатывалась со смеху, когда синеглазый угрожающе прищурился, удерживая сползающие штаны:

— Ах так?..

Когда муженек того хотел, двигался он просто стремительно. Я даже слезы с глаз смахнуть не успела, как он оказался рядом со мной. Одной рукой обхватил за талию, пресекая любые попытки к побегу, вторую руку положил мне на затылок.

Я икнула, все еще не понимая, что он задумал. А синие глаза вдруг оказались так близко-близко, что я утонула в них как в океане. Смех будто смыло приливной волной. В следующее мгновение губы Мартиниана встретились с моими…

Первое прикосновение губ принца было легчайшим, словно касание крыла бабочки. И в то же время пропитанным свирепым, жгучим голодом. Я ощущала этот голод как дикого зверя, притаившегося в углу пленившей его клетки, готового в любой миг вырваться на свободу. Но это не пугало. Наоборот, это наполняло меня восторгом до самых краев. Будоражило кровь. Начисто сносило самоконтроль и разум. Нам нельзя быть вместе? Да что за ерунда! Кто сказал? Что-то древнее и могучее глубоко внутри меня в эти мгновения подняло голову и подтолкнуло меня первой углубить поцелуй, приоткрыть губы, дразня и впуская захватчика. В следующее мгновение мы уже целовались как сумасшедшие.

У меня в прошлой жизни был небольшой опыт не только по части поцелуев. Но тогда я не получила от всего действа особого удовольствия. Сейчас же меня просто переполнял восторг. Горячее, пьянящее желание бежало по венам, зажигая тело древней, как мир жаждой. Я потерялась в этой тяге, перестав различать реальность. Руки, губы, кожа, наши тела… Я с трудом осознавала происходящее. Мартиниан буквально пил меня. И позволял мне делать тоже самое. И я упивалась новыми, незнакомыми для меня ощущениями. Купалась в них как в шампанском. И отчаянно надеялась, что это не прекратится никогда…

Оторвались мы друг от друга, когда воздух в легких закончился полностью. Оба жадно хватали его ртом, дыша рвано и хрипло. У меня еще и голова шла кругом. А мысли в ней качались словно пьяные. Мир вокруг кружился в романтичном вальсе с реальностью. А колени подрагивали.

— Давно нужно было это сделать, — вдруг услышала осипший и рваный шепот. А рука Мартиниана скользнула с моего затылка на шею и легко погладила, посылая по коже толпы взбесившихся мурашек.

— Что именно? — рвано выдохнула в ответ. И собственный голос оказался не менее хриплым, чем у принца. — Поцеловаться?..

Соображала я туго. В голове вместо мыслей бродили обрывки розового киселя, вокруг скакали розовые единороги, а по венам еще текло подаренное губами Мартиниана горячее желание.

— И это тоже, — весело хмыкнул фиктивный супруг. А потом принц неожиданно крепко ухватил меня пальцами за подбородок и заставил поднять взгляд на его лицо: — Теперь ты понимаешь, что мы просто созданы друг для друга? Что идеально подходим друг другу и просто обязаны быть вместе?

Звучало так, будто он предлагал, а я отказывалась выйти за него замуж. Я чуть не хихикнула. Просто вовремя сообразила, что уже замужем за Мартинианом. Но тогда… Тогда получается…

Вот теперь розовый кисель из мозгов выветрился окончательно и бесповоротно. А единороги обиженно скукожились и попрятались. Память ехидно подбросила наш с принцем последний разговор и его предложение стать его фавориткой. И я напряглась. То есть, Мартиниан еще не отказался от мысли жениться на той, которая официально продолжит его род, а для удовольствий иметь меня под боком?

Все случилось одномоментно: на меня накатила злость и горячее желание пришибить коронованного эгоиста. Следом внутри поднялась мутная удушающая волна. И не успела я сообразить, что происходит, обуздать собственные порывы, как магия хлынула из меня, заполняя собой карьер.

Ветер поднялся мгновенно. Даже не ветер, ураган. Воздух в карьере словно взбесился. Выл диким зверем, долбился в каменные стены, словно хотел сбежать и не мог. Я ощутила, как напряглось тело Мартиниана в попытке противостоять его порывам. Принц с силой вжимал меня в свое тело в попытке уберечь от столкновения со взбесившейся стихией. А вихрь безжалостно рвал на нем волосы, трепал расстегнутую рубашку, пытался отшвырнуть его от меня. На миг я представила, что случится, если буре удастся оторвать от меня принца. Да его же попросту размажет по грубой каменной стене!

Это, кажется, понял и Мартиниан. Как и то, что виновата в этом безобразии я.

— Эмма, прекрати! — рявкнул он, с трудом перекрикивая гул ветра. — Немедленно возьми себя в руки, пока нас обоих не размазало по камню как масло!

Вообще-то мне не грозило быть размазанной. Как бы ветер не бесновался вокруг нас, меня он почти не задевал. Весь удар стихии приходился на эгоистичного принца. Но я все равно изо всех сил пыталась обуздать разбушевавшийся магический поток. Удержать, затолкать обратно, туда откуда он вырвался на свободу. Изо всех сил цеплялась скрюченными пальцами за рубашку Мартиниана, наверняка задевая и раня ногтями кожу. Просто потому, что не хотела стать убийцей. С муженьком и его самолюбием можно разобраться позднее и другим, более щадящим способом.

Я не знаю, сколько у меня ушло времени на то, чтобы подчинить себе магию. Сил — точно немеряно. Когда я все-таки сумела укротить магический поток и утихомирить бурю, обвисла в руках Мартиниана бескостной тряпочкой. Сил не осталось ни на что. Даже держать глаза открытыми. И не упала я лишь потому, что липовый супруг меня крепко держал. Хотя мне было все равно. Если бы не держал, я бы прилегла и здесь, я не гордая.

— Ну вот теперь, я надеюсь, ты понимаешь, почему так важно научиться контролировать собственные эмоции и магию, — как сквозь вату услышала я недовольное бурчание принца. — Ну вот что теперь с тобой делать? — сокрушенно вздохнул он. — Сама в отрубе, а я без штанов! То ли тебя нести, то ли прикрывать самое ценное… Хотя… Из дам у нас лишь ты да твоя камеристка. Ты не в счет, все равно в отключке, а служанке придется как-то смириться с тем, что видела будущего короля голым…

Это было последнее, что я услышала. Дальше, кажется, Мартиниан меня поднял на руки. Но в этом я не уверена. Меня со всех сторон окутала благословенная тьма, затягивая все дальше и все глубже. Отлично сегодня потренировалась!..

В следующий раз я открыла глаза, ожидаемо, в собственной комнате. На удивление, сразу вспомнила, что довелось пережить. Но пошевелиться, даже просто повернуть голову не смогла. Все тело было одновременно словно бескостным и таким тяжелым, будто налитым свинцом. От простой попытки оторвать голову от подушки виски прострелило острой и горячей болью. Настолько сильной, что я застонала сквозь зубы.