Внешне Антон напоминал собой юного музыканта: чуть смугловатая кожа, тёмные глаза под длинными ресницами, узкокостный, с длинными руками и гибкими пальцами. Наверно поэтому, от несовпадения внешности и смысла его слов, многие испытывали неуверенность -- никто не воспринимал эту инструкцию как команду.
Посыпались вопросы и даже нелепые шуточки, гул среди собравшихся в толпу людей нарастал и тогда вмешался Игорь. Тот самый Игорь, который не слишком нравился Татьяне – бывший военный. Внешность ему досталась покрепче, чем Антону: шире в плечах, выше ростом, даже сейчас в его движениях ощущалась чёткость.
Не давая шуму в толпе разгореться серьёзно, он просто встал перед Антоном и, невежливо тыкая пальцами в людей, начал командовать:
-- Ты, ты и ты… Вам за грибами туда… – он рукой наметил направление и продолжил: – Ты, вот ты, белобрысый, и вон та брюнетка рядом с вами – вам вон туда...
На удивление это номер сработал и вновь организованной группы молча начали выбираться из толпы, отправляясь на сбор грибов. Игорь повернулся к немного растерявшемуся Антону и негромко сказал:
-- Чётче надо, Тоха, строже. Это как с новобранцами… Упустишь момент и вместо толковой команды у тебя – новгородское вече.
Глава 41
Большая часть людей осталась у палаток, тихонько переговариваясь о том, что нужно успеть ещё сделать сегодня. Шесть человек отправились рубить деревья и заготавливать дрова для будущих костров. Таких решили разводить сразу четыре, чтобы у каждого костра можно было погреться компании из десяти-пятнадцати человек. Остальных Игорь отправил собирать камни и складывать в кучу, туманно пояснив:
– Пригодятся потом.
Ближе к вечеру варили грибной суп, с любопытством пробовали своеобразный чай, заваренный из местных трав, и выясняли, кто и чем может быть полезен при таком примитивном хозяйстве. Некоторые в той жизни бывали в детстве в деревнях у дедушек-бабушек, некоторые были владельцами дач, и в целом настроен народ был достаточно оптимистично. Многие женщины даже говорили, что уж лучше в палатке и избушке на чужой планете, чем в этой ужасной ледяной скорлупе в космосе: полёт на аварийных шлюпках мало кому понравился.
***
Первое нападение диких на лагерь унесло только одну жизнь, и то только потому, что Игорь и Иван настояли на ночном дежурстве и лично составили график. Игорь искренне удивился, когда ему попытались возразить:
– Антоха! Да ты обалдел, брат? Понятно, что людей здесь нет, но вокруг такое количество диких животных! Если хочешь, Ивана вон порасспроси, что способен сделать с человеком обыкновенный лесной кабан. Думаю, он тебе много интересного расскажет…
Дежурство было установлено, и не слишком довольные люди вдруг поняли, что в покое их не оставят: Игорь, Антон и Иван разделили ночное время между собой и по очереди ходили проверять посты. Игорь даже не постеснялся отправить в нокаут задремавшего охранника, устроив ему потом серьёзную выволочку – как пример всем остальным.
И именно эта предосторожность спасла большинство жизней: дикие подошли через два дня, в сумрачное предрассветное время, и сняли часового одновременными выстрелами из трёх луков. Две стрелы попали в цель. Одна из них – прямо в горло. Мужчина даже закричать не успел…
Зато успел поднять тревогу Иван, который, не слишком доверяя охранникам, не просто проверял, спит-не-спит, а ещё и, сделав вид, что уходит, некоторое время наблюдал за сторожем.
Пальба по диким была достаточно бестолкова, и кто-то в суматохе ухитрился даже легко поранить одну из завизжавших женщин. Но, как только поднялись стрельба и шум, нападавшие растворились в предутреннем тумане, оставив двух мёртвых собратьев – в них попали, похоже, случайно.
Убитого похоронили, смастерив грубый деревянный крест и написав на нём одно единственное слово «Михаил». Парень был нелюдимый и почти ни с кем не общался, так что даже его старую фамилию никто не знал.
Теперь в дозор отправлялись по двое...
***
Путь до герцогства показался Татьяна значительно короче: всё время прошло в расспросах и ответах. И ответы эти были иногда пугающими. Большую часть разговоров вели на эсперанто, чтобы не заставлять нервничать и подозревать разные глупости капитана Кирка и Франца.
Как раз охранники слушали рассказы бывших пленных достаточно спокойно: они для себя не узнали ничего нового. Люба же предпочла русский и говорила шёпотом, чтобы слышала её только Татьяна. Той даже пришлось поманить Любу на боковое сиденье, чтобы удобнее было разговаривать.
– Ты не представляешь, Танечка, какой ужас… Ивана резали прямо при нас грязным ножом… Всё допытывались, где мы взяли чудо-оружие, и слышать не хотели о том, что мы с корабля! Ни одному слову не верили, обращались как со скотом, мне говорить вообще запретили, а ребят пытали… Иван умер через сутки, а Лешу при нас добили...
Психологическое состояние Люды можно было назвать одним словом: развалина. Она постоянно пыталась съежиться, обхватив себя за плечи руками, то смеялась непонятно чему, то рыдала, уткнувшись Татьяне в грудь. Мужчины оказались покрепче, но видно было, что и по ним пресс пленения изрядно прошёлся.
В конце концов Татьяна не выдержала и попросила Костю воспользоваться аптечкой ещё раз, когда до тайного места посадки капсулы оставалось минут десять полёта. В этот раз аптечка сочла нужным впрыснуть Любе дозу успокоительного, и девушка наконец-то затихла, закрыв глаза и погрузившись в сон.
***
Коней хватило на всех, так как у охраны шлюпки на каждого было по две лошади. А вот с одеждой возникла заминка. Везти в город людей в ободранных комбинезонах капитан Кирк не рискнул и потребовал у своих ребят отдать бывшим пленникам плащи.
– К вечеру Франц доставит вам новые, не замёрзнете, – кратко приказал он, и через несколько минут бывших пленников уже закутывали в тяжёлые и плотные тряпки.
Спящую Любу капитан Кирк посадил перед собой в седло и каким-то образом так придерживал её, что девушка не падала. Пленных, уже начавших приходить в себя, просто перекинули через сёдла лошадей, и ещё троим охранникам пришлось покинуть место приземления и вести коней в поводу, заодно присматривая за тем, чтобы пленники не развязались.
Именно поэтому до места, где их на дороге высадили из кареты, добираться пришлось дольше. Вместо кареты в точке ожидания обнаружились три крытые кибитки: их светлость заботился о том, чтобы вновь прибывших никто не видел.
В городе кибитки свернули на одну улицу, а пленных повезли другой дорогой. Капитан Кирк оставил Франца охранять гостей, а сам повёз «добычу» куда-то.
Константин высунулся из кибитки и уточнил:
– Франц, я думал, мы сегодня сделаем второй рейс…
– Вряд ли, господин Костя, это получится. Я думаю, их светлость захочет сперва допросить пленных, а потом уж что-то решать.
