Двойник Короля 6 (СИ) - Скабер Артемий

Глухой стук колёс и протяжный гудок известили нас о близости поезда. Витас вдавил педаль газа в пол, и машина рванула вперёд. Несмотря на все повреждения, мотор работал на износ, выжимая последние лошадиные силы.

— Ещё не разогнался, — выдохнул Лейпниш, когда мы поравнялись с последним вагоном.

Я высунулся из окна, пытаясь разглядеть своих перевёртышей. И вот две чёрные тени на крыше поезда изогнулись, превращаясь в человеческие силуэты. Я отчаянно замахал им рукой, приказывая приступать к операции. Девушки заметили сигнал, и их силуэты вновь растаяли, превращаясь в дымку, которая просочилась внутрь законсервированного вагона.

Минуты тянулись мучительно медленно. Машина была на пределе своих возможностей, двигатель ревел, а поезд, будто издеваясь, начал набирать скорость.

«Ну давайте, быстрее», — мысленно торопил я девушек, глядя на постепенно отдаляющийся состав.

— Что делать? — напряжённо спросил Витас, его лицо в лунном свете казалось высеченным из камня.

— Гнать! — бросил я, вцепившись в ручку двери.

Ещё минута, и мы окончательно отстали бы… Но вот наконец на крыше последнего вагона появился чёрный дым. Девушки выбрались и спрыгнули. Витас резко затормозил, когда мы поравнялись с ними, чуть не отправив меня через лобовое стекло.

Я выскочил из машины, паучки последовали за мной. Елена и Вероника стояли на обочине — обнажённые, только лунный свет серебрил кожу. Чёрт, забыл взять для них одежду. Ну да ладно, сейчас не до церемоний.

— Павел Александрович, мы всё сделали! — гордо заявила Елена, её глаза сияли торжеством.

— Да, — улыбнулась Вероника, слегка дрожа — то ли от ночной прохлады, то ли от перевозбуждения. — Это было так экстремально, все чувства на пределе!

— Ну? — нетерпеливо кивнул я. — Что там с кристаллами?

— Было двести девяносто кристаллов, — отчиталась Елена, но почему-то отвела взгляд. — Мы взяли десять, как вы и сказали.

Я прищурился, внимательно вглядываясь в их лица:

— А теперь правду.

Вероника облизнула губы:

— Двенадцать, — призналась она тихо. — По одному мы… впитали. Их энергия такая чистая, Павел Александрович…

Я подошёл ближе, нависая над ними. Мой голос стал ледяным:

— Чтобы это было в последний раз! — отчеканил, чувствуя, как внутри поднимается глухое раздражение. — Сначала дело, а потом уже ваши потребности. Лучше вам не злить меня. Никакого свидания, сами виноваты!

— Простите… — они синхронно склонили головы.

Мы сели в машину. Витас усиленно делал вид, что его интересует только дорога, но я замечал, как взгляд Лейпниша то и дело соскальзывает к зеркалу заднего вида, где отражались обнажённые перевёртыши. Бедняга изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид профессионала.

Пока ехали, размышлял над полученной информацией. Значит, моё предположение верно: Жмелевский действительно присваивает часть кристаллов. Недостача в десять штук это подтверждала.

Что мне даёт данная информация? На первый взгляд, немного. Но кристаллы ему зачем-то очень нужны. Настолько, что он рискует обворовывать собственного императора. А ведь сам такой патриот… Значит, есть слабость, на которую можно надавить. Нужно только выяснить, в чём именно она заключается.

Машина ковыляла по дороге, всё ещё издавая душераздирающие звуки. Глушитель мы точно оставили где-то на обочине. Каждая кочка отзывалась металлическим лязгом и новыми проклятиями Витаса.

Наконец, показались огни особняка. Ворота медленно распахнулись, пропуская нас внутрь. Несколько охранников вышли навстречу, но я быстро отослал их, приказав не распространяться о нашем возвращении.

— Принесите одежду моим жёнам, — бросил слугам, едва переступив порог.

Сам же стремительно направился в главный зал, где осталась Сашенька. Жора встретил меня у дверей, безмолвно кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд. Значит, всё в порядке, девушка ещё спит.

Вошёл в зал, стараясь двигаться бесшумно. Саша мирно посапывала, положив голову на сложенные руки. Волосы разметались по плечам золотистыми волнами. Я принял максимально расслабленную позу в кресле напротив. Всё должно выглядеть естественно — будто и правда провёл с ней весь вечер. Как могли украсть кристаллы, если там была армия и мощная охрана? Никак. А значит, виноваты те, кто недосчитался их здесь, или кто-то из своих своровал.

Чёрт, совсем забыл убрать кристаллы! Они же всё ещё у меня в кармане. Только поднялся, чтобы отнести их в свою комнату, как заметил: эти камни отличаются от тех, что мне выдали ранее. На них нет имперской гравировки, только гладкая поверхность. Интересно…Едва успел встать, как Саша потянулась, открывая глаза. Она часто заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Ой, я что… — замялась девушка, её лицо залилось краской.

— Ты закрыла глаза на мгновение, — улыбнулся я, стараясь, чтобы голос звучал естественно. — А до этого рассказывала, как в твоей жизни никогда не было мужчины и ты боишься, что появится он слишком поздно.

Саша распахнула глаза, её рот приоткрылся от изумления.

— Что? Я? — она начала заикаться, и это выглядело почти мило.

Попытался сбить её с мысли, одновременно прикрывая ногой кристалл, выпавший из кармана.

— Что за глупости⁈ — Саша вскочила, лицо пылало от возмущения. — Что вы себе позволяете? Это неправда, я…

Её взгляд скользнул вниз и остановился на блестящем кристалле, который предательски выкатился из-под моей ноги.

— Откуда у вас тут?.. — начала она, но не закончила фразу.

Её глаза внезапно изменились. Правый стал цвета грозового неба, а левый — карий с золотистыми искрами. Жмелевский подключился к нашему разговору очень не вовремя.

Глава 18

Я сделал единственное, что пришло в голову. Резко наклонился вперёд и обнял девушку, а потом мои губы впились в её. Саша вздрогнула всем телом, словно её ударило током. Руки взметнулись и упёрлись мне в грудь, чтобы оттолкнуть. Она извивалась, пытаясь вырваться из моих объятий, но я держал крепко.

Пока мы боролись, осторожно двинул ногой, откатывая злополучный кристалл подальше. Тот едва слышно звякнул, закатившись под одно из кресел.

А потом произошло неожиданное. Напряжение в теле Саши вдруг исчезло. Её руки перестали меня отталкивать и неуверенно скользнули вверх к плечам. Губы, поначалу сжатые в тонкую линию, смягчились, отвечая на поцелуй.

Я отстранился, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди — не от страсти, а от нервного напряжения. Ситуация была на грани провала, пришлось импровизировать.

Саша смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых читалось изумление, смешанное с возмущением. Её дыхание стало прерывистым, а щёки покрылись ярким румянцем, который распространился даже на шею.

— Что… Что вы себе позволяете⁈ — она попыталась сделать шаг назад, но запнулась о ножку стола и чуть не упала.

Я успел поддержать за локоть, но девушка тут же отдёрнула руку, будто обожглась.

— Как вы посмели? — её голос дрожал от возмущения. — Это… Это совершенно недопустимо!

— Я не смог удержаться, — развёл руками, изображая смущение. — Ты так прекрасна.

Саша покачала головой, её светлые волосы разметались по плечам.

— Вы не имели права, — она нервно поправила платье, хотя наряд вовсе не был помят. — Так нельзя поступать с девушками! Даже если… Даже если вы мне… — она осеклась, закусив губу.

Её глаза бегали по комнате, старательно избегая встречи с моим взглядом. Руки теребили край платья, сминая тонкую ткань. Пальцы дрожали.

— Даже если я тебе нравлюсь? — закончил за девушку, приподняв бровь.

Саша вспыхнула ещё ярче.

— Это неважно! — выпалила она. — Вы… Вы не предупредили! Просто взяли и… похитили мой первый поцелуй!

Я едва не поперхнулся. Первый поцелуй? Саше же не меньше двадцати пяти… Как такое возможно? Её что, в изоляции выращивали или императорским указом запретили любые отношения?

— Твой первый? — переспросил я, не скрывая удивления.