Двойник Короля 7 (СИ) - Скабер Артемий

Когда мы закончили, были мокрые, словно после душа. Пот струился по лицам, форма прилипла к телу. Но в глазах Коли горел новый огонь — огонь знаний и уверенности.

Тем временем на плацу начали собираться остальные курсанты. Их выстроили в шеренги. Аристократы зевали, переминаясь с ноги на ногу. Форма у многих была не по уставу заправлена — мятая, кое-как застёгнутая. Мы с Колей, хоть и потные после тренировки, выглядели куда приличнее.

К нам вышел лейтенант — широкий мужик с массивными плечами, которые натягивали ткань кителя до предела. Тёмные волосы, словно смола. Карие глаза с тяжёлым, оценивающим взглядом.

Он поморщился, оглядев заспанных курсантов, и заметил нас с Колей, стоящих чуть в стороне.

— Ты! — указал пальцем на меня. — И ты? — перевёл взгляд на Костёва.

— Младший лейтенант Магинский, — представился я, вытягиваясь по стойке смирно.

— Сержант Костёв, помощник господина Павла Александровича, — быстро отрапортовал Коля, копируя мою позу.

— О вас я слышал, — чуть склонил голову лейтенант, окидывая нас оценивающим взглядом. — Вы освобождены от утренней зарядки.

— Что? — тут же разнеслось по рядам земельных аристократов. Возмущённый гул прокатился по шеренгам. — Это почему?

— Тихо! — рявкнул лейтенант так, что у ближайших курсантов заложило уши. — Ещё слово, и будем заниматься до обеда!

Коля удивился, но сдержал улыбку. Ему почему-то приносило огромное удовольствие, что рядом со мной он выше всех остальных.

— Магинский, объяснишь своему аристократическому брату? — лейтенант кивнул в сторону земельных.

Я сделал шаг вперёд.

— Мы уже выполнили с сержантом комплекс обязательных упражнений.

— Дважды! — добавил мужик, скрестив руки на груди. — Пока вы, принцессы, просыпались, они тут хреначили!

И вот все земельные начали бегать по плацу, выполняя нормативы, а нас подозвал к себе лейтенант. Теперь я смог его рассмотреть лучше. Щетинов Алик Арсланович. Невысокий, но крепкий, словно дуб. Челюсть квадратная, будто высеченная из камня. На руках виднелись многочисленные шрамы — явно следы реальных боёв, а не тренировочных поединков.

Мужик опросил меня, где я служил до этого и что умею. Я слушал внимательно, кивая каждому слову.

— Значит, так! — хмыкнул он, подводя итог. — Вам необязательно заниматься физподготовкой и построением. Вижу, что вы уже всё прошли до этого. Но груши околачивать тоже не позволю.

— Разрешите нам самостоятельно заниматься утром, — предложил я, уважительно глядя ему в глаза. — А потом мы будем учиться в классах?

— Свободны, — махнул нам рукой Щетинов. Под завистливые взгляды земельных аристократов мы с Колей отправились ещё раз в душ.

После почистили форму и привели себя в порядок, заглянули в пустой класс. Нужно было понять, чему здесь учат будущих офицеров. В школе они проводят не больше месяца перед отправкой на фронт. За такой короткий срок сложно дать полноценные знания о командовании.

В шкафу нашлись учебники по тактике, стратегии, организации тыла, взаимодействию разных родов войск. Я пролистал несколько: базовые знания, ничего сложного. В прошлой жизни изучал военное дело куда глубже.

— Держи, — передал книги Коле. — Читай, и чтобы от зубов отскакивало. Особенно обрати внимание на раздел о взаимодействии с магами на поле боя.

Сержант кивнул, уткнувшись в учебник. Его глаза бегали по строчкам, губы беззвучно шевелились, он старался запомнить каждое слово.

В этот момент в класс зашёл майор. На вид ему лет тридцать, не больше. Худой, с тонкими чертами лица. Он был не просто стройным — изящным. Блондинистые волосы аккуратно зачёсаны набок, голубые глаза смотрели с лёгкой насмешкой. Аристократичные манеры, лёгкая походка — он словно попал в армию случайно, по ошибке. Подозрительно смазливый для военного.

Форма сидела на нём идеально, каждая складка выглажена, каждая пуговица начищена до блеска. Но что-то в его облике казалось фальшивым. Не чувствовалось от него силы, не было той стальной жилки, которая есть в настоящих военных.

— О, кто у нас тут⁈ — воскликнул майор, увидев меня. Голос высокий, с лёгкой хрипотцой. — Вы, должно быть, тот самый Магинский, о котором все говорят.

— Так точно, господин майор, — я вытянулся в струнку.

— Сосулькин Эдуард Антонович, — представился он, протягивая тонкую руку для рукопожатия. Странный жест для военного. — Я в восторге, что буду учить таких способных молодых людей. Слышал, вы уже навели шороху в столовой?

Я промолчал, лишь слегка кивнув. Коля опустил глаза, притворяясь, что полностью увлечён чтением.

— Вас так внезапно перевели к нам, — продолжил майор с улыбкой, усаживаясь на край стола, как преподаватель, а не военный. — Как вы относитесь к тому, что вас отправили на службу?

Странный вопрос. Зачем ему это знать?

— Долг перед Родиной — превыше всего, — ответил я нейтрально.

— Конечно-конечно, — закивал Сосулькин. — А война? Как вы относитесь к этой войне с турками и татарами?

Ещё более странный вопрос. Проверяет мою лояльность?

— Война — это продолжение политики другими средствами, — процитировал я древнее изречение. — Моё дело — служить, а не рассуждать.

Майор задумчиво потёр подбородок. Его глаза сузились, оценивая, но я оставался непроницаемым. Пусть гадает, что у меня на уме.

Колю отправили в казарму с учебниками, а я остался с майором Сосулькиным. Он расхаживал по классу, слегка покачиваясь на каблуках начищенных сапог. В его движениях чувствовалась какая-то искусственность — так двигается человек, который играет роль, а не живёт ею.

— Значит, вы из Томской губернии? — протянул майор, остановившись у окна. За его спиной виднелся плац, где всё ещё мучились курсанты. — Далековато от наших мест. Что скажете о здешних краях?

— Жарковато, — отрезал я, наблюдая за реакцией.

Сосулькин усмехнулся, но как-то натянуто. Его пальцы постукивали по подоконнику в каком-то нервном ритме.

— А что думаете об аристократах? — продолжил он допрос. — Вы ведь тоже из этой… породы, так сказать.

Снова непонятный вопрос. Прощупывает позицию? Ищет слабые места?

— Думаю, что каждый должен заниматься своим делом, — ушёл от прямого ответа. — Кто-то рождён командовать, кто-то — подчиняться. Иерархия — естественное состояние.

— Очень интересная точка зрения, — протянул майор, разглядывая меня с новым интересом. — А семья у вас есть? Невеста, может?

Вот тут я насторожился ещё сильнее. Какого чёрта его интересует моя личная жизнь?

— Пока не обзавёлся, господин майор, — ответил сухо. — Служба на первом месте.

— Правильно, правильно, — Сосулькин оживился. — В вашем возрасте о карьере думать нужно, а не о бабах.

Его манера разговора заставляла меня держаться настороже. Слишком неформальный тон для первой встречи офицеров, слишком личные вопросы. Слишком… дружественный подход.

Майор задавал вопрос за вопросом, каждый будто невзначай, между делом. Как я отношусь к приказам сверху? Что думаю о безземельных аристократах? Считаю ли, что империя должна расширяться дальше на юг?

Я отвечал сдержанно, стараясь не выходить за рамки армейского этикета, но и не показывать особой лояльности. Позиция нейтральная, обтекаемая — пусть толкует, как хочет.

В класс начали подтягиваться взмыленные, красные от нагрузки курсанты. Они плюхались за парты, тяжело дыша и утирая испарину с лиц. Потные, вонючие аристократы заполнили помещение тяжёлым мускусным запахом. Сосулькин поморщился и тут же открыл окна настежь.

— Господа будущие офицеры, — начал он урок, усевшись за стол. — Сегодня мы поговорим о тактике управления взводом в условиях открытой местности.

Майор взял мел и начал рисовать на доске схемы построения, расположения солдат, основные манёвры. Его речь была на удивление систематизированной и ясной — единственное качество настоящего военного, которое я в нём заметил.

— В условиях степного боя необходимо учитывать открытость пространства, — вещал Сосулькин, чертя диаграммы. — Нет укрытий, негде спрятаться. Поэтому ваша задача — максимально использовать рельеф: малейшие складки местности, сухие русла рек, холмы.