Двойник Короля 7 (СИ) - Скабер Артемий

Большинство курсантов внимательно записывали, а кто-то откровенно зевал. Я слушал, не делая заметок. Всё это были азы, которые уже знаю наизусть.

— Младший лейтенант Магинский, — вдруг обратился ко мне Сосулькин. — Повторите, пожалуйста, что я только что сказал о взаимодействии с бронемашинами в условиях открытой степи.

Все взгляды устремились на меня. Кто-то смотрел со злорадством, надеясь, что я попадусь на невнимательности.

— При наличии бронемашин, — начал спокойно, — пехота должна занимать позиции на флангах, не перекрывая сектор обстрела техники. Продвижение — только после того, как броня подавит основные очаги сопротивления. При этом нужно учитывать, что в степи преимущество скорости и манёвренности может быть важнее огневой мощи, поэтому тяжёлая техника не всегда эффективна против быстрых всадников, особенно если те применяют тактику налёта и отхода.

Я сказал даже больше, чем говорил майор. Добавил от себя пару мыслей, которых не было в его объяснении.

Сосулькин удивлённо поднял брови, но тут же улыбнулся:

— Прекрасно, младший лейтенант! Вижу, вы хорошо подготовлены.

Я кивнул и продолжил наблюдать за окружающими, особенно за Раскольниковым, который вернулся в класс с побелевшим от гнева лицом. Рядом с ним кучковалось человек десять — его свита, готовая выполнять любое указание своего лидера.

Исподтишка изучал каждого. Кто внимательно слушает? Кто записывает? Кто шепчется? Всё это могло дать информацию о потенциальном предателе.

«Вот бы ещё доступ к личным делам получить», — подумалось мне. Тогда я смог бы проверить биографии, связи, родственников… Но пока приходится довольствоваться наблюдением.

В середине урока дверь класса открылась. На пороге появились двое. Одного я узнал сразу — Рязанов. Худощавый, с острыми скулами и вечно напряжённым взглядом. Рядом с ним стоял Воронов — плотный парень с простоватым лицом и хитрыми глазками.

— Разрешите? — спросил Рязанов, кашлянув.

— А, наши герои вернулись! — приветствовал их Сосулькин. — Входите, господа, занимайте места.

Они представились перед классом и коротко сообщили, что прибыли из госпиталя после нападения на часть. Рязанов говорил скупо, только факты. Воронов же пытался придать себе значительности, выпячивая грудь и надувая щёки.

Их взгляды остановились на мне, и глаза расширились от узнавания. Я лишь слегка кивнул, показывая, что тоже помню обоих. Рязанов сдержанно ответил тем же, а Воронов растянул губы в неуверенной улыбке.

Они прошли через класс и заняли свободные места рядом со мной. Сосулькин, заметив это, улыбнулся и кивнул Рязанову, который никак не отреагировал на этот жест.

Урок продолжился. Майор рассказывал о сигналах управления в бою, взаимодействии с артиллерией. Я мысленно отмечал, что его объяснения слишком академичны — много теории, мало практики. Так говорит человек, который изучал войну по книгам, а не прошёл через неё сам.

Наконец, звонок возвестил об окончании занятия. Курсанты с облегчением поднялись с мест и потянулись к выходу.

— Магинский, — окликнул Воронов, поравнявшись со мной в коридоре. — Давно не виделись.

— Так точно, — кивнул я. — С поезда.

— Мы тогда только прибыли, — начал Фёдор, похлопывая себя по груди. — Первый инструктаж, тренировки, и тут — нападение на часть.

Его глаза загорелись, когда он принялся расписывать подробности:

— Турки и монстры. Много полегло тогда, но я сражался аки горный лев! Выскочил из казармы, когда услышал первые выстрелы, и сразу к оружию. Схватил автомат и двух уложил. Следом магия, а у меня она сильная. Поставил стены, защитил солдат. Даже к награде хотели представить, но я отказался.

Рязанов, стоявший рядом, скривился, словно от зубной боли.

— Не слушай его, Магинский, — сказал он тихо. — Всё было иначе. Солдаты и офицеры пытались нас прикрыть, но долбаные степные ползуны всех отравили. Никто двигаться не мог.

— А Воронов? — уточнил я, хотя уже догадывался об ответе.

— Просто лежал парализованный всю битву, — фыркнул Рязанов. — Как и большинство из нас.

Тот мгновенно вспыхнул:

— Неправда! Я одну тварь убил!

— Она уже была мертва, — отрезал Рязанов. — И тогда ты, герой, набросился на её труп с ножом и три раза пырнул. В падали ковырялся.

Губы Воронова сжались в тонкую линию, лицо покраснело от возмущения. Он явно хотел что-то возразить, но передумал. Вместо этого бросил вопрос:

— А ты где был, Магинский? Почему не приехал сюда? Небось с девкой своей развлекался, пока мы с этими тварями сражались, убивали врагов и защищали страну.

Я улыбнулся, глядя ему прямо в глаза:

— Успел немного послужить, пока вы бока отлёживали в госпитале.

Лицо Воронова вытянулось, он явно не ожидал такого ответа. Хотел что-то сказать, но лишь фыркнул и отошёл, бормоча под нос какие-то ругательства.

Мы с Рязановым вышли из класса вместе, но не успели пройти и нескольких шагов, как он вдруг остановил меня, схватив за рукав.

— Нужно поговорить, — произнёс шёпотом, оглядываясь по сторонам.

— О чём? — нахмурился я, замечая его нервозность.

— Ты помог нам и спас в поезде, — начал Рязанов, понизив голос до едва слышного шёпота. — Я тебе должен, хотя сейчас не об этом. Не знаю, кому доверять… Но тогда, когда напали на школу… Тварей впустили, я видел… Это был наш военный.

— Кто? — тут же напрягся я, чувствуя, как внутри всё холодеет. Вот оно, первое подтверждение.

Рязанов не успел ответить. В коридоре появился майор Сосулькин, улыбнулся, увидев нас, и направился в нашу сторону. Лицо парня мгновенно изменилось — кровь отхлынула, губы сжались, в глазах мелькнул страх.

— Потом поговорим, Магинский, — бросил он, резко развернувшись и быстрым шагом направившись в противоположную сторону.

Я смотрел на удаляющегося Рязанова, чувствуя, как внутри растёт уверенность: первый след обнаружен. Осталось понять, кто из военных предатель. Но кого он увидел? И почему испугался, заметив Сосулькина?

Вопросы, требующие ответов. И я их обязательно получу.

Глава 16

Только я направился за Рязановым, как меня остановил майор. Его отполированные сапоги скрипнули по паркету, когда он преградил путь.

— Постойте, Магинский, — произнёс Сосулькин, разглядывая меня так, будто я был редким экспонатом в музее. — Откуда у вас такие познания в стратегии и тактике боя?

— Читал, — коротко бросил я, пытаясь заглянуть через его плечо.

Рязанов быстро удалялся по коридору, и с каждой секундой шанс узнать, что он хотел мне сказать, таял. Я попытался сделать шаг в сторону, но майор мягко, хоть и настойчиво, переместился, снова закрывая мне путь.

— Нет, молодой человек, — Сосулькин покачал головой с такой уверенностью, будто разговаривал с ребёнком, пытающимся его обмануть.

— Многое из того, что вы сказали, ещё не написано в учебниках, либо они выпущены ограниченным тиражом для высшего командования, — тонкие губы майора сложились в снисходительную улыбку.

Внутренне я выругался: «Вот же наблюдательный гад!» В его голубых глазах мелькнула искра интереса, которая мне совсем не понравилась. Но Рязанов всё дальше уходил, нужно было срочно закончить этот разговор.

— Мой отец был военным, увлекался стратегией, — я попытался придать голосу беззаботность, чтобы ложь звучала убедительнее. — Многому нахватался от него.

Майор прищурился. В его глазах мелькнуло что-то, напомнившее мне взгляд опытного игрока в карты, уловившего блеф противника. Он слегка наклонил голову, отчего пробивающийся через окна солнечный свет отразился в идеально зачёсанных волосах.

— Правда? — Сосулькин сузил глаза ещё больше, и его лицо приобрело хищное выражение. — Павел Александрович, как вы смотрите на то, чтобы поделиться со мной некоторыми своими мыслями насчёт военной стратегии?

— У меня совсем нет… — я попытался отбрехаться, глядя через его плечо на поворот коридора, где только что скрылся Рязанов. — Времени.