Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий

Профессиональная работа. Человек знал, что делает: перерезанные сухожилия, чтобы жертва не могла сопротивляться, вспоротый живот для долгой агонии, надрез на горле, но такой, чтобы смерть не наступила слишком быстро. Интересно, это личная месть или способ передать послание кому-то вроде меня?

— Сделай что-нибудь! — Зафир схватился за мой рукав, его голос дрожал от отчаяния. — Ты же спас меня, ты должен помочь ему!

В глазах турка плескался неприкрытый ужас. Он смотрел на своего начальника с такой преданностью, что на мгновение я даже позавидовал бею. Иметь настолько верных людей — редкость в любом мире.

Пришлось залезть в личные запасы. Эталонка четвёртого ранга, у меня её не так много, но без зелья Мустафа точно не выживет. Открыл пробку зубами. Пара капель зелья пролились на пол, и я мысленно выругался. Такая роскошь, а я тут разбрасываюсь.

— Быстрее! — поторопил меня Зафир, нервно оглядываясь на дверь.

Вылил зелье на все повреждённые участки, стараясь распределить равномерно, последнюю половину влил ему прямо в глотку. Зафир продолжал молиться, а я наблюдал за чудом регенерации от зелья.

Буквально на глазах рваная рана на животе начала затягиваться. Края соединялись, словно незримые пальцы сшивали ткани. Кровотечение остановилось почти мгновенно. Перерезанные сухожилия срастались, восстанавливая подвижность конечностей. На шее появилась новая кожа — тонкая и розовая, как у младенца.

Эталонка четвёртого ранга не зря ценится на вес золота. Вот только стоит ли тратить её на чужаков? Кажется, что нет, но по факту — да. Он мне нужен, чтобы в Константинополе не возникло проблем.

Через пять минут бей пришёл в себя. Его веки затрепетали, и мужик открыл глаза — мутные, но живые.

— Ты спас ему жизнь! — заявил Зафир, глядя на меня с каким-то религиозным трепетом.

— Да, чем-то не тем занимаюсь… — не сдержался. — Помогаю своим врагам, а вы потом будете рассказывать о русских варварах.

Но как же забавляет эта ситуация. Вместо нормальной дипломатической миссии — сплошные покушения и спасения тех, кто, по сути, не вызывает у меня ничего, кроме раздражения.

— Бей, вы в порядке? — проигнорировал мои слова Зафир. — Кто это сделал?

— Я не… видел, — еле выговорил мужик. Его губы, всё ещё бледные от потери крови, едва шевелились.

Конечно, не видел. Скорее всего, Мустафу атаковали сзади или когда он спал. Судя по отсутствию следов борьбы, бей даже не успел понять, что происходит.

— Да чё ты его слушаешь? — я поднялся и отряхнул колени, испачканные в чужой крови. — По-любому это ваша принцесска местного разлива.

Опасная девочка. Решила со мной поиграть? Улыбнулся, подумав: «Главное, в конце не плачь». Ох и не любит она, когда её игнорируют. Настолько, что готова убить всех, лишь бы добиться своего. Именно такие избалованные аристократки и становятся самыми опасными противниками. Не потому, что они особенно умны или сильны, а потому что абсолютно непредсказуемы. Их логика не поддаётся обычному анализу. Они считают мир своей игрушкой.

— Ты… — Мустафа попытался что-то сказать, но закашлялся кровью. Зафир помог ему приподняться, поддерживая за плечи.

— Не говорите, господин, вам нужно восстановиться, — забеспокоился сопровождающий.

Бей упрямо замотал головой.

— Нет времени. Скажи ему… — он снова закашлялся. — Скажи ему, что это не женщина.

Интересно. Значит, бей знает, кто за всем стоит? Или просто пытается отвести подозрения от дочери Нишанджи?

— Кто это был? — наклонился я к турку. — Кто пытался вас убить?

— Не знаю… — прошептал он. — Но чувствовал… Чувствовал магию.

— Правда? — поднял бровь. — Ну, тогда это меняет дело.

Корабль внезапно тряхнуло с такой силой, что мы все пошатнулись. Я кое-как устоял на ногах, схватившись за стену. А вот бея повело по луже крови, в которой он лежал. Мужик застонал от боли, ведь регенерация ещё не закончилась.

— Нас взяли на абордаж! — поморщился Зафир, с тревогой прислушиваясь к звукам сверху. — Они уже на борту.

Крики с палубы подтверждали его слова. Звон оружия, топот ног, чьи-то вопли — всё сливалось в смешение звуков, от которых закладывало уши.

Через глаза морозного паучка я увидел, как пираты бросают абордажные крюки и перебираются на борт «Жемчужины». Экипаж пытался сопротивляться, но безуспешно. Турецкие моряки явно не были готовы к настоящему бою.

Мустафа попытался подняться и потянулся рукой к своему мечу. Храбрый, ничего не скажешь. С такими ранами большинство предпочло бы остаться лежать.

Я взвесил варианты. Могу спрятаться в каюте, переждать. Пираты, скорее всего, заберут ценности и уйдут, но есть ощущение, что дело не только в грабеже. Если Зейнаб замешана, её люди будут искать меня. Нужно брать инициативу в свои руки.

— Ладно, мужики, оставайтесь тут, я пойду гляну одним глазком, — сказал и шагнул к двери.

— Дипломат! — окликнул меня Зафир. — Не нужно. Они заберут товары и деньги. Не попадайся им на глаза.

— Какой же ты наивный чукотский мальчик, — улыбнулся в ответ. — Не уйдут они просто так. А тут мало места для манёвра.

Обернулся к бею:

— Вы как, в порядке? Сможете тут подождать?

Мустафа слабо кивнул, его лицо всё ещё было бледным, но в глазах уже появлялась осмысленность.

— Иди, — прохрипел он. — Только… осторожно.

Интересно. Бей явно что-то знает, но не договаривает. Потом разберёмся с этим, сейчас есть дела поважнее.

Я вышел в коридор. Каюты все закрыты, вокруг царила тишина. Странно. Снаружи настоящий ад, а здесь словно ничего не происходит. Пассажиры попрятались, надеясь, что буря пройдёт мимо?

Мои паучки, которых я заранее распределил по кораблю, передавали картину происходящего наверху. Пираты действовали организованно и эффективно. Не похоже на обычных морских разбойников, которые просто хотят поживиться. Слишком дисциплинированно, слишком целенаправленно.

Перебросил всех паучков на палубу. И вдруг меня кто-то тронул за плечо. Резко развернулся, готовый атаковать. Рука уже сжалась в кулак, магия льда побежала по пальцам, кристаллизуясь на кончиках.

За спиной стоял старик-торговец и улыбался. Тот самый, с рынка, который продавал мои зелья. Его глазки бегали, а руки нервно дёргались, но он всё равно выдавливал из себя улыбку.

— Русский? — произнёс с акцентом.

А потом начался театр без слов. Старик сначала показал на меня, потом напряг мышцы на руке, изображая силу. Понятно, я сильный. Дальше указал на себя и на старческие пятна на руках. Он слабый.

В следующей сценке торговец изобразил ящики и то, как их выносят. Я почти развеселился. Даже сейчас, когда вокруг творится хаос, этот предприимчивый старикан думает о своей выгоде. И вот он предлагает сделку: если я спасу его товар, то получу процент. Какой старательный торговец… Даже не зная языка, как умело объясняет свои мысли. А глазки-то какие хитрые.

Надо отдать должное его бизнес-подходу. Когда все паникуют и прячутся, этот дед думает о том, как обернуть ситуацию себе на пользу. Увидел силу — тут же придумал, как её использовать. Я бы даже зауважал торговца, если бы не его жадность.

Комично наблюдать, как старик сложил руки, имитируя молитву, а потом показал на десять пальцев. Видимо, предлагает десять процентов от стоимости. И с таким видом, будто делает царский подарок. Забавно.

— Да, братец, — хмыкнул я. — Наглость — второе счастье.

— Русский? — склонил он голову, не понимая моих слов.

С помощью жестов предложил ему новые условия. Поднял руки, растопырив пальцы и показывая девять. Потом указал на себя. Мне девяносто процентов, ему десять. Справедливо, учитывая, что рисковать буду я.

Старик буквально заплакал. Слёзы потекли по морщинистым щекам, а руки затряслись ещё сильнее. Вот уж истинный торговец.

Жестами он сообщил мне о пяти сыновьях, трёх дочерях и тринадцати внуках. Ещё и на жалость давит, собака. Чего стоят только эти театральные всхлипывания и заламывание рук. Даже сейчас не упустит шанса поторговаться.