Наследник. Тайны рода. Том 2 (СИ) - Купцов Мэт

— Мам! — вбежала Анна.

Натали обернулась. Аркадий замер. В руке у дочери был телефон. Глаза полны ужаса и презрения.

— Мама… — выдохнула она. — Всё… в Пугле…

— Где?

— Пугал… сеть… сеть! Там фотографии! Вы с ним… в отеле… на вокзале… на яхте!

— Яхты не было! — выкрикнул граф. — Это был катер!

— Молчите! — отрезала Анна. — И ты, и ты, мама! Всё там! Что папа нам не отец! Что Александр — твой сын, граф Аркадий Морозов, а я…

Она упала на диван. Телефон выскользнул из руки. На экране — коллаж из старых чёрно-белых снимков и заголовок: «Дети графини Гавриловой оказались бастардами!»

— Вы разрушили его карьеру, — прошептала она. — Александра не взяли в департамент. Его же теперь на пушечный выстрел к министерству не подпустят. А я — позор. Мне теперь ни один порядочный человек не сделает предложения. Только если в Швейцарии, и то — без гражданства.

Молчание. Давящее. Ужасное.

— Кто выложил это? — спросил Морозов тихо.

— Неизвестный профиль, — всхлипнула Анна. — Некто с именем V. S.

И в этот момент в прихожей раздался звонок. Старый, металлический, настырный. Телефон в холле.

Натали медленно пошла к трубке, будто шла на плаху.

Она подняла трубку.

— Да?

Пауза. Она бледнеет.

— Кто вы?..

Пауза.

— Что вы хотите?

Она замирает. Рука дрожит. Потом поворачивает голову к Аркадию и говорит.

— Он знает всё. Всё. И он хочет… чтобы ты встретился с ним. Сегодня. В полночь. У часов на кладбище Донского монастыря.

— Кто он? — спрашивает Морозов, вставая.

— Он сказал, что… скажет только при встречи.

— Натали, ты сегодня слишком возбуждена, остынь.

— Остынь⁈ Аркадий, это ты говоришь мне — матери твоих детей⁈

— Пора, Натали! Научиться жить самостоятельно.

Она открывает рот, судорожно дышит, и не знает, что ему сказать.

— Ты говоришь это мне? Сейчас, когда вся правда выплыла наружу.

В особняке Морозовых весеннее солнце било в окна с такой яростью, будто и оно хотело услышать, как граф Аркадий Морозов, человек, на котором покоились старые династии и мрачные тайны, сообщаетлюбовнице — матери своих детей, что ей пора научиться решать проблемы самостоятельно.

— Натали, в жизни каждой женщины должен наступить момент, когда она понимает- её жизнь — её личная ответственность. Вот и твои светские неприятности — теперь тоже твои.

Графиня Натали вздрогнула, как будто граф бросил в неё слова оскорбления. Её руки затряслись, она не знала, как унять дрожь.

— Ты… ты не посмеешь! — прошипела она. — Как мы теперь будем появляться в обществе⁈ После всех этих слухов! После признания Марии⁈

— Послушай, у меня самого проблемы больше ваших. Этот несчастный барон Демид Архипов свалился на нашу голову! — отозвался граф сухо. — Он, между прочим, не просто выскочка. Он с родословной, вытравленной на дешёвом пергаменте.

В этот момент в комнату буквально влетел Александр — их сын, юный, пылающий, нервный.

— Отец! — его голос трещал от напряжения. — Так вот почему всё! Вот почему граф Гаврилов нас отписал! Мария… она принесла ему бумаги! Подтверждения! Всё! Ты мой настоящий отец!

Морозов сморщился и закрыл глаза.

— А ты думал, я тебя зачем в Лейпциг на учёбу отправил? Ради немецкой архитектуры? У мальчика была склонность к обострённому логическому мышлению. Это надо было как-то компенсировать.

— Значит, это правда? — голос Александра дрожал. — Я — твой сын? А Мария? Почему ты допустил, чтобы она уничтожила нас⁈

Аркадий вздохнул так, как вздыхают люди, у которых слишком много врагов и слишком мало времени.

— Потому что она умнее всех нас вместе взятых. Вся в своего папашу — графа Гаврилова! Истинная его дочь. Она выждала. Она копала. Она знала, куда бить. Я недооценил ее. Думал некромантка — сорвется, пойдет проторенной дорожкой. И ее просто за это казнят. Ан, нет! — поднимает палец вверх. — Возле нее слишком уж не вовремя появилась эта тетка Нина Сергеевна…

— Она ведь некромантка, — почти прошептала Натали. — Все знают. У неё на мизинце кольцо из слоновой кости.

— У тебя тоже, — усмехнулся Аркадий. — Просто ты своё носишь на шее и называешь это кулоном.

Пауза зависла тяжёлая

— Что теперь? — спросил Александр. — Что ты собираешься делать? Нас же уничтожат! Нас уже уничтожили!

— Всё просто, — сказал Аркадий и посмотрел сыну прямо в глаза. — Женись на Марии! Вернёшь фамилию. Вернёшь наследство.

— Жениться?.. На ней⁈ На женщине, которая общается с духами и доказала всем, что я —незаконнорожденный.

— Да, именно так. Выходит, не такой уж ты и законный. Смирись с этим, сын, — усмехнулся граф и медленно, как опытный шахматист, подвинул на столе тяжёлую фигурку слона. — У тебя осталась магия, это уже хорошо. В отличие от моего законного сына Бориса. Если ты свяжешься с Демидом и Марией в открытую, потеряешь и это.

Молчание в доме Морозовых стало почти физическим. В нём можно было утонуть.

Натали закрыла лицо руками.

Анна стояла, как статуя, и только глаза выдавали бурю внутри. Александр — белый, как стенка в архиве, — не мог сказать ни слова.

А граф Аркадий Морозов уже надевал перчатки. Его пальцы двигались спокойно, неторопливо.

Он бросил взгляд на камин, где догорали угли.

— Все, господа! — сказал он. — Мне пора в Палату Юстиции на встречу с графом Сомовым. И эта встреча важнее всей этой вашей истерики.

— Он не примет тебя, — тихо прошептала Натали. — Ты же знаешь, он узнал… про всё.

— Тем интереснее, — сказал Аркадий. — Потому что, если он не примет — значит, всё действительно так плохо. А это надо знать определенно.

Он накинул тёмное пальто. Старый дворецкий хотел было подать трость, но граф отмахнулся.

— Сегодня я хожу без символов власти. Сегодня я сам — символ.

И вышел.

За окнами стоял полдень, тишина улицы была предательски спокойной.

И никто не заметил, как из тени колонны в саду вышла женщина в чёрном.

— А я ведь предупреждала, — сказала она вслух.

Демид

Подвижный лабиринт дышит, меняет форму, то сужаясь, то расширяясь.

Я понимаю одно — назад пути нет. Пытаюсь осмотреться по сторонам. Но все вокруг переменчиво.

Свет гаснет. Гаснет зло, с хрустом. И тут же — шорох. Где-то слева. Или справа. Или… в моей голове.

— Ну всё, — злобно шепчет Зир. — Нас разорвут на куски, а потом вынесут. Или даже не вынесут.

— Помолчи, — шепчу я в ответ, кутаясь в плащ, будто это может защитить от мрака и кошмара, в который я добровольно, с полным баронским достоинством, ввалился.

Подвижный лабиринт.

Его стены пульсируют, как мышцы древнего зверя. Они дышат. Они слышат. Они ждут. Легенды говорят, что сам архитектор сошёл с ума, пока строил его. Кто-то утверждал, что лабиринт строит сам себя.

Я же утверждаю — либо у меня галлюцинации, либо я в аду. Хотя, возможно, и то и другое.

— Главное — не обделайся, — снова подаёт голос Зир. — Мы всё-таки бароны. Надо хоть чуть-чуть благородства оставить. Даже если нас начнут жевать заживо.

Я иду. Камень под ногами скользкий, будто его облизывали языками сотни духов.

Стены дрожат, меняются. Я двигаюсь вперёд, не зная — куда.

И тут появляется он.

Валиус.

Не громом. Не вспышкой. Он просто стоит — как будто был тут всегда. Стоит… и у него моё лицо.

— Ты… — начинаю я.

— Я — ты, — говорит он моим голосом, чуть более насмешливо. — Ужасно быть тобой, Демид. Постоянно этот Зир под боком. Постоянно дурацкие мысли. Неудивительно, что ты так легко пришёл ко мне.

— Я не к тебе пришёл, — рычу. — Я пришёл спасти своих людей и свой бизнес.

— Как благородно с твоей стороны! — хищно улыбается он. Улыбка — как нож по коже. Узкая, холодная, точная.

Внезапно он бросается. Я — в сторону. Бегу. Плащ цепляется за зубчатую стену, рвётся. Плевать. Прыжок — над чем-то похожим на пропасть. Вниз смотрю — а там… я.