Королевская кровь-13. Часть 2 (СИ) - Котова Ирина Владимировна

Глупые мечты, конечно. Глупые мечты, глупые поступки — все, что остается тем, кто бессилен.

Затем она возвращалась во дворец. К завтраку, перед которым ожидавшая ее медсестра замеряла давление и проверяла пульс.

Родные за завтраком были мягки и предупредительны, но она видела тревогу в глазах Василины и Мариана. Она знала, что они очень боятся за нее. Но Василина больше не настаивала на том, чтобы Алина брала с собой горничную, а Мариан не упоминал, что нужно бы брать охрану, и она была им за это благодарна.

Сегодня они тоже поглядывали на нее с едва скрытым беспокойством. А когда после завтрака Алина достала письмо и протянула Василине, и вовсе насторожились, придвинулись друг к другу, чтобы прочитать одновременно. Лишних глаз не было: cлуги, зная, что семья любит трапезничать в узком кругу, накрыли на стол и удалились, и даже няня Дарина Станиславовна привела детей и ушла.

Принцесса ждала, маленькими глоточками попивая компот и подмигивая Мартинке, которая от каждой гримасы заливалась смехом, как колокольчик. Посмеивался и Андрюшка, а старший Василь старался вести себя строго, как настоящий маленький принц, но нет-нет и улыбался тоже.

— Что ты решила? — спросила наконец Василина, и Алина благодарно улыбнулась: все же решение оставляли за ней.

— Я пойду, — ответила пятая Рудлог. — Ты же знаешь, я ни за что не могу пропустить такое событие, Васюш.

— Тебе нужно сопровождение, — заметил Мариан так уверенно, что спорить не захотелось.

— Но не кто-то из семьи, иначе другие королевские дома будут считать, что мы воспользовались исключительной ситуацией, — покачала головой королева. — А если дадим гвардейцев, то это может означать, что мы не доверяем Ворону в вопросе обеспечения безопасности.

Алина пожала плечами. Задумалась.

— Может, Матвея? И Димку? — оживилась она. — Правда, они на фронте, неизвестно, смогут ли они. Тогда, может, я попрошу Четери? Он точно не откажет.

Венценосные супруги переглянулись.

— Кандидатуру Ситникова я всегда поддержу. А Поляна же числится в сотрудниках Тандаджи? — проговорила Василина задумчиво. Алина и не удивилась: наверняка у сестры лежали досье на всех ее друзей. — Неплохой вариант сохранить детали и участников для наших спецслужб. Если Жрец позволит, конечно.

— Я напишу Свидерскому, — кивнул Байдек.

— А я напишу письмо для Владыки Четерии с благодарностью, — закончила Василина. — Передашь ему, Алина, если он согласится.

— Как все сложно, — пробормотала пятая Рудлог. Ее мысли были уже в Тидуссе.

— Политика и интересы государства, — вздохнула старшая сестра и отпила остро пахнущий кофе. — Мозг меняется, все, почти все рассматриваешь в разрезе пользы для страны.

— Какой ужас, — очень искренне сказала принцесса. — Как хорошо, что мне это не грозит. О стране переживай, за родных бойся, — и она, с трудом поднявшись, подошла к Василине, обняла ее сзади, поцеловала в щеку. Она часто теперь обнимала и целовала сестер, когда оказывалась рядом — застарелый страх, что больше их не увидит, давал о себе знать.

Боялся за Алину и отец — Святослав Федорович писал ей каждый день, ибо еще не восстановили телефонную связь, писал о том интересном, что обнаружил в Императорском Городе. Алина словно заметки первооткрывателя читала, так захватывающе он рассказывал, и думала о том, что ему нужно будет оформить эти письма в книгу. Иногда, пока Каро уходила на занятия, отец заглядывал телепортом во дворец Рудлогов, или сама Алина приходила в Императорский город, — и тогда они неспешно гуляли вместе, разговаривая.

Последний раз, когда отец пару дней назад пришел в Иоаннесбург, принцесса его узнала и не узнала одновременно. К нему вернулась его настоящая внешность: и он почти не изменился по сравнению с тем принцем-консортом, каким он был до переворота, только темные прежде волосы и усы разбавились сединой, он будто стал чуть ниже и грузнее, и вместо руки осталась культя. Алина, обнимая его, словно нырнула в ощущения себя девятилетней, беззаботной: когда была жива мама, и впереди была целая жизнь, и никто еще не знал ни старых тайн дома Рудлог, принесших им проклятье, ни того, что отец для Алины с Полиной — не кровный. И мир казался безопасным, и она точно знала, что пойдет в науку — ведь тогда магический дар не проснулся еще. Как же далеко все это было сейчас! Если события на Лортахе казались прошлой жизнью, а возвращение во дворец — позапрошлой, то переворот и все что до него вообще сейчас ощущались сном, будто и не с ними случилось это все.

Алина с отцом в каждое его посещение заходили на могилу мамы и приносили ей цветов. Зашли и в этот раз. И папа рассказал, что, кажется, нащупал идею памятника, что понимает теперь, как сделать так, чтобы он выражал полностью суть Ирины как королевы и матери, и обязательно покажет эскизы, когда доделает их.

— А ты не думал больше жениться, пап? — спросила Алина его, когда они ушли далеко от фамильного кладбища. Она знала, что отец общается с их бывшей соседкой Валентиной, что у них переписка, и думала о том, что они оба очень добрые, и могли бы стать семьей. — Каролина вот-вот вырастет и ей не нужна будет уже опека, а мы все будем заняты своими делами. И что же, ты останешься совсем один? Ты же совсем молодой еще, тебе и пятидесяти нет.

Отец понял, о чем вопрос.

— Я люблю твою мать, Алина, — он погладил ее по плечу. — И в одиночестве нет ничего страшного, если я буду знать, что вы счастливы. Я могу хорошо относиться к другим женщинам, восхищаться красотой одних, отмечать достоинства других, быть с ними в дружеских отношениях. Но любовь — она всегда здесь, — и он положил руку к сердцу. — Меня это не тяготит. Я счастлив, что Ирина была в моей жизни. Множеству людей никогда не суждено познать, что такое любовь. Мне повезло.

— Но жизнь долгая, — заметила она тоном умудренной опытом женщины. Семья как-то легко стала общаться с ней как с совсем взрослой, и это было и хорошо, и грустно одновременно.

— Я ничего не исключаю, — проговорил он так, что сразу стало понятно: от давней потери мамы у него болит до сих пор не меньше, чем у Алины от недавней потери Макса. И посмотрел на нее проницательно. — А ты?

— Я буду жить, — ответила она то, что уже почти в тех же словах сказала как-то Ангелине. — Ты же живешь, пап.

Он приобнял ее, и они остановились, глядя на Медвежью лагуну, образовавшуюся там, где каменная медведица вдавила берег реки Адигель и часть парка лапой. Вокруг пышным цветом цвел майский парк.

После завтрака и прогулки, на каждой из которых Алина старалась пройти еще на пятьдесят шагов больше, следовали процедуры и капельницы в королевском лазарете. Обязательный осмотр виталиста, который считывал ее ауру и каждый раз уверенно говорил «ваше состояние лучше, гораздо лучше». Восстанавливалась она действительно хорошо, хоть и была еще слабее котенка.

Алина результаты анализов и исследований рассматривала с любопытством — и у нее даже мелькала мысль в будущем получить второе высшее, медицинское образование. Как у Макса.

Иногда она ловила себя на осознании, что быть как Макс, жить у Макса, ходить в его одежде, пахнуть его парфюмом и пить из его кружки напоминает болезненную зацикленность. Но ей было так легче. А, значит, на пользу.

— В вашем случае могли быть различные осложнения — от сердечных из-за истощения мышц до пищеварительных. Могли полететь суставы, мучить судороги и обмороки, — объяснял виталист. — Однако вы просто слабы и истощены. Наберете мышечную массу — и вспоминать об этом не будете. Это удивительно. Полагаю, что новообретенные темные способности вам помогли, у потомков Жреца же великолепная способность к регенерации и самоизлечению.

'…Таким образом, Вечный Ворон оказался на Лортахе кознями чужих богов ради ослабления нашей планеты и будущего ее завоевания. Пятая принцесса дома Рудлог, будучи старшей незамужней и несговоренной принцессой огненного дома, волей богини и по зову Черного Жреца оказалась на Лортахе. Туда же на помощь ей спустился лорд Максимилиан Тротт, в чьих жилах, как оказалось, текла и темная кровь. Оказывается, долгое время из-за отсутствия Темного бога его потомки жили на два мира, не зная об этом и иногда видя другой мир в снах: человеческая ипостась — на Туре, а крылатая, называемая дар-тени — на Лортахе. Профессор Тротт не был исключением. Ему и принцессе пришлось пережить множество приключений… гигантские пауки… на них открыли охоту…