Подарок для Императора. Меж двух огней (СИ) - Черная Мара

— Неужели я всё ещё пугаю Вас, госпожа Мирана? — Калантиэль стоял в проходе предельно строгий и хмурый.

— Прошу прощения, Повелитель. Я задумалась и не увидела Вас. Реакция, — неловко пожала плечами, краем глаза заметив, как Вэн ретировался куда-то за конюшню.

Предатель!

— Это не ответ, — пронзительный взгляд зацепился за мой.

В солнечном сплетении защекотало, мышцы снова напряглись. Нет, Мира. Очередное бегство не поможет. В конце концов, сколько можно сбегать, избегать и прятаться? Он ведь перестал играть в кошки-мышки, перестал наседать и требовать, давить властью и силой.

— Откровенно говоря, Ваше Величество, опасаюсь. Но сейчас, правда, просто не заметила Вас. Будь на Вашем месте кто-угодно, я бы так же испугалась, — ответила честно.

Уголок тонких губ дёрнулся, взгляд смягчился и уплыл в сторону бескрайнего голубого неба.

— Позвольте… — сделала шаг к проходу, но Император всё ещё загораживал его.

— Госпожа Мирана, — прошелестел глухой голос. — Я… Позвольте сделать Вам подарок. — Только пикнула, чтобы возразить, но Калантиэль не дал: — Раз уж Вы предпочли землю и солому мягким коврам и покрывалам, хотя бы тренируйтесь с достойным оружием. Мне горестно видеть трухлую палку в столь талантливых руках.

Калантиэль убрал руки из-за спины, в одной из которых оказался лук. Искусную работу лучших мастеров-оружейников я отметила сразу: чёрная прочная древесина, гибкие идеально отполированные плечи, рукоять, оформленная мягкой кожей с объёмным тиснением в виде ястреба. Лук мягко блестел на солнце, притягивая взгляд.

— Испробуете? — изящная рука потянулась вперёд, призывая взять оружие.

Пальцы скользнули по совершенному изогнутому плечу, мягко обхватили рукоять, что легла в руку точно родная.

— Это… Это произведение искусства, — я не могла оторвать глаз от великолепного творения, осторожно проворачивая его в руках и осматривая со всех сторон. — Превосходная работа! Благодарю, Ваше Величество…

— Надеюсь, завтра смогу наблюдать Вас уже с ним, — он удовлетворённо кивнул и шагнул в сторону. — Чудесного дня, госпожа Мирана. — подхватил мою руку, запечатлев на ней невесомый поцелуй, и оставил наедине с подарком.

А я, честно, даже дышать боялась на него. Так ошеломлённая и поплелась во дворец, чтобы спрятать сокровище в покоях. Такой лук нужно хранить при себе, а не среди пыльной свалки старого оружия.

На столике в пустующей комнате обнаружила свежий букет алых роз из императорского сада и записку. Тёмный пергамент, серебряные чернила, сургучная красная печать с гербом Иллеманы и знакомые завитки в уголках. Развернула бархатный лист.

'Прекрасная госпожа Мирана!

Смею надеяться, подарок пришёлся Вам по душе. Только не думайте, что я жду от Вас ответной милости! Я лишь желаю сгладить недопонимания прошлого и наладить общение. В смутные времена до́лжно держаться вместе.

Ваш Калантиэль де-Сурт'.

Смяла в руке расписанный клочок бумаги. Мысли пролетали одна за другой, пока сознание не выцепило одну из них:

«Держи друзей близко к себе, а врагов ещё ближе».

Прости, Хел, не получится держаться от него подальше. Не в его дворце. Я пыталась, но прятаться уже нет сил, как и сидеть довольствоваться лишь крохами информации о ходе войны.

— Мира? — в комнату впорхнула Лея.

Серое платьице и белый передник слились с бледностью лица девушки. За эти месяцы она тоже заметно извелась. Лицо осунулось, блеск во взгляде угас, под глазами выступили тёмные круги.

— Я услышала шум и пришла проверить, кто тут. А тут ты, — губы её расплылись в печальной улыбке. — Сегодня будешь ночевать здесь?

— Здравствуй, Лея! Ещё не знаю… Послушай, Император где сегодня планирует ужин?

Глаза девушки округлились, на губах застыл немой вопрос, так и не сорвавшись вслух.

— О нет-нет-нет! Не подумай! Я лишь хочу положить конец глупому бегству от проблем. И ещё узнать, что на самом деле происходит на поле боя. Неизвестность сводит с ума.

Лея вздрогнула, глаза моментально налились влагой, плечи поникли. Я осторожно приблизилась к ней и обняла. Маленькое сердце трепыхалось в груди девушки. Я знала, как ей больно, я чувствовала то же самое. Только тренировки помогали сохранять самообладание. А что могло помочь ей?..

Я сжала её хрупкое тело покрепче.

— Он вернётся, Лея. Он обещал мне. Всё будет хорошо.

— Повелитель будет ужинать у себя, — прошептала еле слышно она и отстранилась, пряча раскрасневшееся лицо. — Я передам кухне, что ты присоединишься.

— Не надо! Пусть мой визит будет неожиданным. Но я бы не отказалась перекусить сейчас, если тебе не будет сложно. А лучше поручи кому-то другому всё принести, а сама отдохни, — не хотелось её нагружать работой в таком состоянии.

Девушка лишь кивнула и вышла, кинув напоследок взгляд, полный надежды.

— Я выясню, как там Хельвдан, — дала обещание и ей, и себе.

Усталость накатила внезапно. Ранние подъёмы, плохой сон, переживания, изнурительные тренировки, пропущенные время от времени завтраки и ужины. Всё это скопилось и разом свалилось на плечи целой грудой валунов.

Первым делом на помощь пришла ванна. Горячая вода обволокла тело, тёплый пар заполонил воздух, делая его густым. Напряжённые ноги постепенно расслабились, начала уходить боль в руках от каждодневных нагрузок, затёкшая шея от сна на полу в соломе перестала ныть. Позволила себе добавить в воду масел вербены и жасмина. Слегка сладкий аромат с терпкими нотами навевал неуловимые мысли о месте, которое казалось родным. Перед глазами мелькали образы светлых каменных домиков, узких улочек, устланных пёстрой брусчаткой, радостных жителей, что беззаботно плыли по течению жизни с приветливой улыбкой на устах под крики прибрежных птиц. Захотелось отыскать его, испытать это чувство безопасности и уюта, но образы ускользали при малейших попытках сконцентрироваться и поймать чёткие картинки.

За ситуацию с девушками из гарема меня так и не наказали. После отъезда Хельвдана Калантиэль совсем поменялся. Через пару дней я уже свободно гуляла во всех местах, каких только могла хотеть. «Досадное недоразумение», — всё, что мне удалось услышать в ответ на многочисленные вопросы об этой ситуации. А вот Шайлу с её беловолосой приспешницей я больше не встречала. Император перестал называть меня птичкой, подарочком и другими фривольными словечками. Теперь я выросла до госпожи Мираны Фарр, и всё наше общение было в рамках строгого этикета. Учтиво, сдержанно, соблюдая дистанцию. И только горечь в голосе и печаль в глазах говорили о том, что Калантиэль всей душой желал стереть эту черту между ним и мной, но предпочёл не рисковать. Он наблюдал за мной из окна своего кабинета, невзначай оказывался в саду, где я прогуливалась вечерами, но не донимал своей компанией, часто оставаясь в стороне. Он отбросил маску шута, став необычайно молчаливым и задумчивым. Будто что-то съедало его изнутри. Сожаление о ссоре с близким другом? Или он не врал о чувствах ко мне? Уже слуги стали шептаться, что Повелитель позабыл о своём «цветнике» и то и дело просиживает целые дни в кабинете, и ходит мрачнее тучи. А может дело в войне? Отстранил от командования генерала, который вёл подготовку, и всё пошло по наклонной. И если так, то… Нет! Не стоит накручивать себя. Скоро будет возможность узнать правду.

Еле заставила себя подняться из тёплой воды. Лежала бы до самой ночи и варилась, как суп весь день, но желудок недвусмысленно намекал гулким урчанием, что суп — это хорошо, но когда он внутри. Тем более, звон посуды за дверью был слышен ещё полчаса назад.

Париса, видимо, так обрадовалась, что я сама изъявила желание нормально питаться, что слегка перестаралась. Грибная похлёбка, рагу из неведомых овощей, три вида мяса на выбор и несколько десертов. Стол был накрыт почти так же нескромно, как для Правителя или каких-нибудь высоких чинов. Ужасно хотелось перепробовать каждый шедевр, но съесть всё было бы мне не по силам, а переводить блюда и продукты мне не позволила совесть. Так что съела лишь самые притягательные для меня, а остальное аккуратно завернула и отнесла конюху с оружейником, к которым успела прикипеть. Вечерами мы валялись на сене, пили горячую воду с мёдом, и я взахлёб слушала истории молодости двух совершенно безбашенных, как оказалось, мужчин. Иногда к нам присоединялись Вэн или Париса, и компания становилась ещё веселее, а атмосфера ещё уютнее.