Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис

Но ящер был упрям, он собирался нами поужинать во что бы то ни стало. После очередного моего выпада он не отскочил назад, как делал это ранее, а неожиданно рванул вбок и снова бросился на Ясну, надеясь обойти меня стороной.

Не самый удачный манёвр — мрагон подставил мне незащищённый бок. Буквально на доли секунды, но я успел: факел с шипением воткнулся в твёрдую зеленовато-серую шкуру. Тут же раздался дикий рёв зверя, почти одновременно с ним — визг Ясны, и мой нос уловил запах горелой плоти. Рана, конечно, была не опасная, но по очкам я повёл.

А потом соперник вообще снялся с поединка — он с диким рёвом бросился в чащу, ломая кусты и ветви. Какое-то время я на автомате смотрел ему вслед, держа факел перед собой, затем обернулся к Ясне. Та сидела на земле и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Лицо у неё было белое как снег.

— Всё хорошо, — сказал я княжне. — Мрагон убежал, огонь нас спас. Поднимайся!

Улыбнувшись, я протянул Ясне руку, но та шарахнулась от меня — точнее, от факела во второй моей руке, и поднялась сама. Какое-то время приходила в себя, затем сказала:

— Я благодарю тебя, Владимир, ты спас мне жизнь.

— Ну, если уж на то пошло, я и себе тоже спас жизнь, зверь нами обоими собирался поужинать.

— Ты спас мне жизнь, когда не дал убить кровопивца и увёл из замка. Я благодарна тебе, я перед тобой в долгу.

— Свои люди — сочтёмся, — пошутил я, но княжна, похоже, юмора не поняла и лишь растерянно кивнула в ответ.

— Нам надо идти дальше, — сказал я.

И снова в ответ кивок. И как-то уж очень странно Ясна на меня смотрела.

— Ты, наверное, хочешь спросить, почему я использую дикий огонь и где я этому научился? — сказал я.

— Хочу, — ответила Ясна. — Но не буду.

— Почему?

— Я боюсь, Владимир. Я не готова услышать ответ.

— И меня боишься?

— Тебя не боюсь.

— Точно?

Ясна опять кивнула. Я усмехнулся, сделал несколько шагов в сторону, воткнул факел в землю. Как только немного от него отошёл, княжна тут же бросилась ко мне, обняла меня и крепко прижалась к моей груди. Похоже, действительно не боялась. Я тоже её обнял и сказал:

— Меня точно бояться не стоит, я тебя не обижу и никому не позволю обидеть. А про огонь расскажу, когда ты будешь готова. Но ты же понимаешь, что это моя тайна, и никому нельзя о ней говорить?

— Понимаю, — ответила Ясна.

— И понимаешь, что тебе тоже достанется, если огневики узнают, что ты была рядом со мной, когда я использовал дикий огонь, и ночевала у костра с диким огнём?

— Да, — на автомате ответила княжна и тут же испуганно спросила: — У костра?

— По-другому нам здесь не выжить. Пойдём!

Когда мы зашли в лес достаточно, чтобы можно было разводить костёр, я выбрал подходящее место, воткнул возле него в землю факел и принялся собирать сухой хворост и ветки. Собрав, сложил их домиком и воткнул в его основание факел. Пламя заиграло, послышался треск, воздух наполнился запахом горящего дерева. Ясна, глядя на это всё, отошла подальше.

— Ты совсем далеко-то не отходи, — сказал я, доставая из огня факел и туша его. — Не факт, что мрагон с концами убежал.

Княжна испуганно огляделась и сделала несколько шагов к огню. Я не хотел её пугать, но далеко отходить действительно не стоило: мрагон или ещё какой-нибудь хищник действительно мог выскочить из темноты и напасть в любой момент.

Я подкинул в огонь ещё хвороста и несколько крупных веток. На какое-то время должно было хватить — пламя начало расти, переливаясь рыжими языками. Раскрыв котомку, я достал из неё хлеб и вяленый окорок и спросил у Ясны:

— Ты есть хочешь?

— Нет, — ответила княжна.

— А я перекушу.

Я соорудил себе бутерброд, достал ещё несколько перьев зелёного лука — вполне сойдёт для пикника у костра. Кофейку бы ещё из термоса — вообще было бы замечательно.

Пока я ел, Ясна практически не сводила с меня глаз. А на огонь старалась не смотреть. Правда, сделала над собой усилие и подошла ещё ближе к костру.

— А ты мне не расскажешь, с чего вдруг так быстро свадьбу решили играть? — спросил я у княжны, дожевав бутерброд. — Не верится мне, что Станиславу так уж сильно хотелось как можно быстрее тебя в кровать затащить. Должна быть более веская причина для такой спешки.

— Была причина, — ответила княжна. — Лютогост и воеводы отца предали, а простые люди — нет. И некоторые дружинники всё ещё верны ему, просто не знают, что делать теперь, ведь отца убили. И кровопивец очень боится, что дружинники поднимут бунт и люди их поддержат. После казни отца и его брата — дяди Радомысла недовольных стало ещё больше. Говорят, в Речине, где дядя посадником был, до сих пор дружина не сдалась и обороняет город от чермянских псов. А то, что они объявили князем Далибора, это неправильно. Так нельзя, никто ему не будет подчиняться. Поэтому и свадьба.

— Чтобы легитимность Далибора через брак с тобой закрепить?

— Леги… чего?

— Не обращай внимания, лучше расскажи: как вообще происходит это назначение нового князя? Есть какая-то процедура, ритуал? Не может же просто так человек со стороны прийти и заявить, что он теперь будет князем? Ты ведь знаешь, что я позабыл многое после отравления, я ведь тебе рассказывал.

— Просто прийти нельзя, — пояснила Ясна. — Престол должен быть свободным. Вот как сейчас: отца убили, дядю Радомысла — тоже убили. Лютогост отказался от престола, а Чеслав пропал.

— Кто такой Чеслав.

— Сын дяди Радомысла. Он был в очереди на престол после дяди и брата. Но он пропал, возможно, погиб.

— А ты и Звана? Женщины не имеют права на престол? — спросил я.

— Имеют, — ответила Ясна. — Но только замужние. Поэтому кровопивец так и спешил со свадьбой. Когда я вышла замуж, то получила своё право на престол. Я стала Крепинской княгиней, а мой муж — Крепинским князем.

— То есть, ты хочешь сказать, что до вашей свадьбы Далибор по факту Крепинским правителем не был, хоть его и посадили на престол?

— Посадили, — усмехнулась Ясна. — Только без права. А после нашей свадьбы это право у него появилось. Но правителем он всё равно не стал.

— Погоди! Ты меня совсем запутала! А кто тогда правитель? Кто из вас главный? Я думал, что он, как мужчина, а, выходит, ты, как наследница престола.

— Могу быть я, — ответила Ясна. — Но и он может.

— Да неважно, кто может, ты мне скажи, по факту кто сейчас правитель Крепинского княжества? — спросил я, окончательно запутавшись в сложной схеме местного престолонаследия.

— Сейчас никто, — ответила Ясна. — Но обычно муж правит, хотя иногда и жена может. Зависит от того, как договорятся.

— А если не договорились?

— Такого не бывает.

— Ну а как-то этот договор скрепляется? Если договорятся, а потом кто-то передумает, что тогда?

— Нельзя передумать. Если договорились, то собираются воеводы, зовётся княжий верховник, и им объявляют решение. Воеводы и верховник признают нового князя или княгиню, и ему или ей служат все. И после этого уже ничего нельзя изменить.

— Хорошо, но вот ты сбежала, и что теперь будет делать Далибор? Вы же не договорились.

— Если воеводы и верховник признают его, то он станет князем. Ведь право у него теперь есть.

— А они признают, — сказал я.

Ясна кивнула, подтвердив мои слова.

— Ну а если с Далибором что-то случится, ну, например, упадёт с лестницы и сломает шею, не сейчас, а потом как-нибудь, кому тогда перейдёт престол? — спросил я.

— По праву мне, — ответила Ясна. — Моё право первое. Но если я не смогу отстоять его или откажусь, то Беримиру — младшему брату Далибора. Или Чеславу, если он ещё жив и тоже сможет отстоять право. Но мне сейчас не хочется об этом думать и говорить.

— Понимаю. Давай лучше поговорим, куда мы с тобой отправимся. Ты сказала, что собиралась к дяде бежать, если бы вдруг смогла прирезать Станислава и выйти из замка.

— Почему если? — насупилась княжна, точнее, уже княгиня.

— Ладно, ладно, — усмехнулся я. — Без если. Но ты же понимаешь, что дороги все очень быстро перекроют и начнут проверять каждого, кто по ним идёт или едет. Шансов далеко уйти у тебя не было, если идти днём. Передвигаться куда-либо можно лишь ночью. А днём прятаться и отдыхать. И лишь в лесу, потому как в любом другом месте есть опасность, что тебя поймают. Это меня мало кто в лицо знает, а вот тебя — многие.