Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис

В стороне от главного входа — примерно в ста метрах левее от него, у городской стены стоял большой шатёр. Тёмно-красного цвета, украшенный вышитыми золотыми знаками: символикой Братства Истинного Огня. Около шатра стояли четверо чаровников. Каждый был одет в длинный огненно-багряный плащ с высокой стоячей горловиной.

К шатру выстроилась небольшая очередь из каких-то странных мужчин. Все они были невысокие — ростом не выше полутора метров, но плечистые, коренастые, словно вытесанные из камня. Лица у них были не особо приветливые, я бы даже сказал, суровые, и почти все носили густые бороды, зачёсанные вниз или перевязанные кожаными шнурками.

Одежда этих ребят сильно отличалась от уже привычной мне. Вместо стандартных кафтанов на большинстве из них были плотные, простёганные куртки, в основном тёмных расцветок. Поверх курток — короткие безрукавные кафтаны, больше похожие на жилеты, из выделанной кожи с металлическими накладками на плечах и груди. Вместо обычных портов — грубые кожаные штаны, подпоясанные ремнями с медными пряжками. На ногах — тяжёлые сапоги с толстой подошвой. Оружия я у них не заметил, либо оно пряталось глубоко под одеждой.

Один за другим эти коренастые парни подходили к чаровникам и передавали им небольшие мешочки — явно с печатями. Огневики, не задавая вопросов, принимали деньги, после чего поднимали руки и с тихими, едва слышными заговорами, проводили ладонями перед лицами крепышей. Пальцы чаровников чертили в воздухе огненные символы, которые мигом растворялись в воздухе. Некоторые бородачи в этот момент морщились, словно от лёгкого удара, но терпели, не проронив ни звука.

Такие же символы братья Истинного огня чертили и возле повозок, затем, проговаривая заклятия, касались пальцами колёс, лежащего в повозках товара, лошадей. После обряда каждый бородач тихо благодарил чаровника, склонив голову, и катил свою повозку к городским воротам, где равнодушная стража даже не смотрела в его сторону.

— Ты не знаешь, что там происходит? — спросил я у Ясны, кивнув в сторону странных мужиков у шатра.

— Знаю, — ответила та. — Огневики с горанов скверну снимают.

— Так эти парни и есть те самые загадочные гораны?

— А ты их что, раньше не видел? — удивилась Ясна, взглянув на меня с недоумением.

— Я тебе уже несколько раз говорил, что мне большую часть памяти отшибло после отравления, — напомнил я.

— Прости, — тихо произнесла Ясна, слегка смутившись.

— Я так понимаю, они эту скверну снимают за плату? — спросил я, глядя на протянутые кошели в руках коренастых бородачей.

— Конечно, — ответила Крепинская княгиня. — А как иначе?

— Иначе никак, — согласился я, усмехнувшись. — И что, вот прям у каждого горана есть скверна?

— У каждого, — с уверенностью подтвердила Ясна. — Они же пользуются диким огнём.

— И при этом с ними ничего ужасного не происходит? — уточнил я. — Ну, кроме необходимости платить огневикам при входе в город.

— Все гораны в той или иной мере чаровники, поэтому их самих скверна не пожирает, но в город её нельзя нести. Поэтому братья Истинного огня её снимают, — пояснила Ясна, словно речь шла о чём-то обыденном и совершенно естественном.

— А зачем гораны идут в город?

— Торговать. Они же кузнецы. И мастера зачарованных вещей.

Стало понятно, зачем огневики махали руками над повозками — снимали скверну с товара. Ну или, в чём я был уверен почти на сто процентов, делали вид, что снимают.

— И товар, значит, тоже чистят, — усмехнулся я, глядя, как в этот момент чаровник чертил огненные знаки над очередной повозкой.

— Обязательно, — подтвердила Ясна. — Особенно тот, что сделан из железа. Его ведь куют при помощи дикого огня.

Хорошая разводка, красивая. Неплохо устроились братья Истинного огня, очень неплохо. Помимо того, что подмяли под себя в Девятикняжье все финансы, дороги, почту и ещё кучу всего, они ещё и вот таким заработком не брезгуют. И если те же дороги надо ремонтировать и охранять, запасы создавать, а почту доставлять, то вот такое снятие скверны — это просто деньги из воздуха. Похоже, несчастным горанам просто некуда деваться, и они вынуждены платить и покорно поддерживать весь этот цирк просто за возможность войти в город, чтобы там торговать.

— А почему я никогда не видел горанов в Крепинске? — спросил я. — И досмотра огневиков на входе в город не припомню.

— Потому что в Крепинск их не пускают, — ответила Ясна. — У нас в княжестве им можно торговать только в Речине. Там самый большой рынок. Гораны все свои товары везут туда, а уже из Речина наши торговцы их по остальным городам развозят.

Прямо какая-то расовая дискриминация, то-то эти парни выглядят такими угрюмыми. Я вгляделся в коренастых бородачей получше — кого-то они мне очень уж напоминали. И тут меня осенило.

Гномы!

Передо мной были самые настоящие гномы из моего родного мира! Не маленькие гномики из детских сказок, а суровые жители подземелий из народных мифов и легенд. Те же невысокие, но мощные фигуры, те же суровые бородатые лица, те же грубые и крепкие руки, умеющие держать и молот, и боевой топор.

Это было удивительно. И хоть я давно решил для себя: в этом мире ничему не стоит удивляться, всё же иногда удержаться было сложно. Но с другой стороны, если в Девятикняжье есть маги и динозавры, то почему здесь не может быть гномов? Глядишь, так и до эльфов с орками дело дойдёт. Хотя, конечно, это был бы уже перебор.

Мы зашли в город и первым делом нашли подходящий постоялый двор. Заселились, представившись братьями, быстро перекусили в харчевне при дворе и отправились на Гардовскую рыночную площадь. Скорее всего, повозки в другие города отходили оттуда, и обычно в районе центральной площади располагался Дом братства Истинного огня, где эти повозки можно было арендовать. Или записаться пассажирами на рейсовый маршрут. Хотелось ещё немного осмотреть городок, рынок, глянуть, чем торгуют гораны, но это всё потом. Сначала надо было решить вопрос с транспортом, потому как задерживаться Гардове больше чем на одну ночь не хотелось.

На подходе к рыночной площади мы услышали крики. Сначала это был просто гул голосов, сливающийся с обычным шумом города, но потом в этом шуме стали ясно различаться тревожные крики. А потом ветер поменял направление, и я почувствовал запах дыма — настоящего, едкого, такого знакомого мне по прошлой жизни и работе.

Я сразу напрягся. Откуда здесь мог взяться настоящий дым? Неужели где-то поблизости был пожар? Но откуда ему было взяться в городе, где не используется настоящий огонь? Или всё же тайно кем-то используется?

— Пожар, — на автомате пробормотал я себе под нос.

— Надо уходить отсюда, — сказала Ясна.

— Надо пойти посмотреть, что там, — возразил я.

— Пожалуйста, нет!

— Мы только посмотрим, — пообещал я и быстро пошёл на шум голосов и запах дыма, Ясна засеменила за мной.

Мы прошли всего лишь квартал, и когда повернули, судя по указателям, на улицу, ведущую к городскому рынку, нашему взору открылась пугающая картина: горел дом. И не просто дом, а домина — громадный, трёхэтажный, сложенный из светлого кирпича, с высокими резными окнами и тяжёлыми ставнями.

Огонь бушевал в основном на втором этаже. Там жаром выбило окна, и пламя яростно рвалось наружу сквозь пылающие занавески. Первый этаж тоже горел, но меньше, до третьего огонь пока ещё не добрался.

Народа, желающего посмотреть на жуткое зрелище, собралось просто море. Толпа стояла практически плотным кольцом вокруг дома, но на очень большом расстоянии от него. Приблизиться к дикому огню никто не смел. Люди смотрели на пожар, словно на удивительного дикого зверя: с ужасом и нескрываемым любопытством. Не в силах оторвать взгляда.

И лишь одна женщина в дорогом синем платье пыталась пробиться к дому, но её сдерживал мужчина, не позволяя этого сделать — видимо, муж. Женщина громко кричала что-то неразборчивое, стараясь вырваться из цепких объятий, но у неё ничего не выходило — мужчина держал её крепко, обхватив руками за плечи.