— Лететь нельзя, — тихо сказал он, оглядываясь на часть купола, что осталась позади нас, и зелень за ней. — С этим мы уже опоздали. Буря слишком близко.
Я кивнула. Сама ощущала магию, пронизывающую воздух. Она была неестественной, какой-то липкой, готовой схватить любого, кто попробует взлететь. Чтобы затем сжечь его в одну секунду. К тому же ветер слишком резко менял направление, становясь опасным для крыльев.
— Мы будем идти сколько сможем. Вечер и ночь — хорошее время. Возможно, позже получится полететь, но лучше не рассчитывать на это, — добавил Эштон.
— Я готова идти хоть до утра.
Внутри меня кипела жуткая смесь эмоций. Я не только не боялась — я чувствовала облегчение. Метка не светилась. Я была свободна. Хотя бы сейчас, на время. Не знаю, что пошло не так — метка не Дилана или я не смогла заставить себя рассмотреть в нем что-то доброе? Неважно. Наплевать!
Вокруг царил хаос, а мне давно не было так хорошо, как сейчас. Рядом с Эштоном.
— Лекси, нужно, чтобы ты кое-что мне пообещала.
Его голос заставил меня напрячься.
— Если я скажу повернуть обратно, ты это сделаешь? — спросил Эштон.
Он серьезно смотрел на меня, давая понять, что это не просьба. Это требование и условие, без принятия которого мы не двинемся с места.
Он хотел защитить меня, пусть это и означало вернуть в место, откуда я отчаянно хотела сбежать. Вернуть ни с чем.
— Обещаю, — прошептала я. — Если ты скажешь, мы повернем назад.
— Даже если мы будем в шаге от цели? — Его голос звучал тише, но от того не менее твердо.
— Даже тогда, — подтвердила я. — Ты знаешь эту пустыню лучше меня. Если ты решишь, что дальше нельзя, я поверну.
Эштон долго молчал. Его взгляд был таким пристальным, словно он видел меня насквозь.
— Я не хочу, чтобы ты рисковала, — наконец сказал он. — Не хочу, чтобы ты страдала. Если что-то пойдет не так… если буря накроет нас…
— Я знаю. — Мои пальцы непроизвольно сжались на лямках рюкзака. — Я доверяю тебе. Поэтому и просила тебя пойти со мной.
Эштон качнул головой своим мыслям, будто хотел добавить еще что-то, но передумал. Он кивнул, и мы двинулись дальше.
Мы вышли на дорогу, что вела к городку, и немного прошли по ней. Я все ждала, что кто-то окликнет, заставит остановиться, но сейчас никому не было до нас дела. В академии до сих пор продолжался спор с теми, кто не желал уезжать. Другие же медленно покидали это место.
Минут через десять мы свернули за жиденькие кусты и оттуда направились в пустыню.
Я быстро оценила ужасные ботинки. Не знаю, как они были зачарованы, но идти в них по песку, в отличие от любой другой поверхности, было очень легко. Ноги не проваливались, не скользили, не съезжали вместе с песчинками, если приходилось подниматься на склон.
— Магия, — буркнула я, когда отвлеклась на всполох в небе, неудачно наклонилась и упала на четвереньки. Пальцы тут же утонули в песке, колени оставили ямки, и только ботинки удержались на поверхности.
Эштон засмеялся, помогая мне встать.
Пески тянулись бесконечным полотном, вечернее солнце окрашивало их в теплые медные оттенки. Холодный ветер, то замирающий, то рвущий одежду, напоминал о близкой магической буре.
Лишь спустя несколько часов мы решили сделать привал.
Эштон достал небольшую коробочку, и пока я с интересом разглядывала артефакт, он развернул зачарованную палатку и пустил в нее плавающий в воздухе магический фонарик. Мягкий свет озарил внутреннее пространство, создавая иллюзию уюта.
Я забралась туда, поджала колени к груди и обхватила себя руками. Постаралась сдвинуться, чтобы занимать меньше места, хотя на двоих его вполне хватало. Ветер не проникал сквозь защиту артефакта, но я дрожала — не потому, что замерзла, а от осознания того, как Эштон близко.
Он устроился напротив, у самого выхода. Тишина казалась оглушающей. Я хотела спросить, подавляет ли палатка звуки специально, но вместо этого все смотрела на Эштона. Ловила каждый его вздох, каждый взгляд, стараясь запомнить это ощущение.
Когда наши взгляды встретились, стены палатки вокруг растворились. Я не думала. Я просто двигалась. Моя рука сама потянулась к нему, пальцы легли на его шею, ощущая тепло кожи. Его пульс бился под подушечками, как эхо моего собственного сердца.
Эштон не отстранился. Его пальцы обхватили мое запястье. Я затаила дыхание, когда он потянул меня к себе. Уверенно и неотвратимо, не оставляя никакого шанса вырваться и сбежать. Его губы встретились с моими, и мир рухнул. Поцелуй был жадным, глубоким и властным. Я вцепилась в рубашку Эштона, боясь отпустить. Боясь, что он исчезнет.
В какой-то момент я поняла, что лежу на спине, песок под палаткой мягкий, а руки Эштона оставляют горячие следы на моей коже. Его дыхание сливалось с моим, а жар и тяжесть сильного тела надо мной заставляли забыть обо всем.
Но вдруг он замер. Его взгляд потемнел, как если бы Эштон увидел что-то, что вернуло его в реальность. Или вспомнил…
Я потянулась к нему, но Эштон лишь мягко усадил меня рядом, обнимая и прижимая к себе. Его руки теперь не держали, а успокаивали.
— Тебе нужно отдохнуть, — прозвучал над моим ухом чуть хриплый голос.
Эштон больше не пытался меня поцеловать. Я чувствовала, как мои губы горят. Щеки, впрочем, тоже.
Я прижалась к его боку, зарылась лицом в рубашку, стараясь не думать о том, что могло произойти. Закрыв глаза, я слушала его дыхание. Каждый вздох был обещанием, что он останется рядом. Даже если весь мир снаружи рухнет на нас.
Глава 53. Аш'Керион
Солнце зашло, а темнее не стало.
Напротив, небо продолжало светлеть. Вдалеке над линией горизонта сверкала магическая буря. Ее волны вздымались к небу, разливаясь по нему огненными всполохами. Посреди пустыни это зрелище не казалось ни красивым, ни завораживающим. Только жутким. Из окна академии смотреть было куда приятнее. Там до конца не осознавалось, что эта дрянь движется к нам.
Пустынный огонь — стихия, к которой принадлежала и моя магия, — здесь существовал вне живых организмов, если всерьез не считать Великую пустыню одним из них. Хотя многие склонялись и к такой точке зрения.
Я чувствовала влияние пустыни на себе — тепло, переходящее в жар, то лишающее сил и магического резерва, то возвращающее все обратно, будто внутреннее пламя подавляло нечто более могущественное и древнее. Иногда у меня начинала кружиться голова, и я старалась сосредоточиться на дыхании. Теперь не возникало сомнений, можно ли полететь: я бы не рискнула.
Мы подходили к руинам Аш'Кериона.
Каменные арки — некогда ворота в город — давно утратили былое величие и торчали из песков, как согнутые костлявые пальцы. Узкие улочки, заваленные обломками, петляли между полуразрушенных домов.
Когда-то Аш'Керион процветал. И сейчас я могла легко представить его здания — изящные, с резными фасадами и богатыми окнами. Руины помнили о прежней роскоши. Здесь жили зажиточные семьи, маги и ремесленники, вели торговлю с Единой Империей, но не подчинялись ей. В свои последние годы Аш’Керион не уступал столице по развитию, а то и превосходил ее.
Пока магическая буря не стерла этот маленький мир с лица земли.
Теперь о нем спорили, выдвигали теории, складывали легенды и рассказывали байки. Оставался открытым один вопрос: почему город не погиб раньше?
Его история насчитывала много веков, Аш'Керион должен был повидать не одну магическую бурю. Но пустынный город тщательно оберегал свои тайны.
Считалось, что здесь была уникальная защита, но ее секрет умер вместе с жителями. Что-то вроде нашего купола? Никто уже не мог ответить. Теперь только ветер шептал в обломках стен, лениво перегоняя песчинки с одной улицы на другую.
— Нам нужно найти это место. — Я показала Эштону записку с координатами, которые получила от магистра Унсури.
Он развернул, пробежался по тексту и кивнул. Мы двинулись дальше, петляя среди руин, огибая рухнувшие на дорогу стены и полусгнившие балки.
