Соло. Книга 1 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович

Жёлтые ободки разлома чётко указывали на четвёртый ранг. Мало того, в некоторых местах жёлтый цвет превращался практически в оранжевый, в пятый. С таким сталкиваться мне не приходилось, но я помнил, что в современном мире разломы имеют свойство расти в ранге. Значит, этот прокол в пространстве в самом скором времени получит новый ранг.

Но не это заставило меня напрячься. Меня беспокоила ширина разлома. От прокола в пространстве четвёртого ранга ждёшь, что он будет широким и огромным, чтобы наружу сумела выбраться могучая тварь. Здесь же ширина была чуть больше моей руки! Не самой, хочу сказать, толстой! Твари, что находятся в этом месте, маленькие, и, хаос меня раздери, я знал, кто они!

А ректор-то, оказывается, тот ещё затейник! Внутри этого разлома спрятались вермильские пчёлы. Возможно, сейчас их называют как-то иначе, в моё время их окрестили в честь города Вермил, который был уничтожен после прорыва. Всеядные монстры пожирали на своём пути всё похлеще саранчи. Жрали даже камни, оставляя за собой лишь голую пустыню. Это не были сильные противники — пчёлы умирали довольно легко. Проблема заключалась в их многочисленности и невероятно крепких челюстях. Сюда бы огненного мага со «стеной огня» — от этого разлома не осталось бы и следа. Собственно, я понимал, почему выдернули Зарга — ему этот разлом пройти труда не составит. Парочка огненных стен, сражение с тремя альфами, пчелиная матка и, наконец, кристалл силы. На всё про всё пара часов.

Мне же придётся поработать. Ректор знал, что у меня нет массовых заклинаний, поэтому выделил мне два дня. А я ещё удивился, зачем так много! Вот зачем! Чтобы прибить каждую пчелу!

И да — несмотря на то, что внутри этого разлома нет ничего, никаких редких ингредиентов, вермильские пчёлы ценились. Из их тел добывалась особая железа, что считалась деликатесом. А что из неё готовили настоящие мастера кулинарии… ммм…

— У тебя такое лицо, словно ты рад этому разлому, — удивлённо произнёс Зарг. — Ты же понимаешь, кто тебя внутри ждёт?

— Ещё как понимаю, — кивнул я. — Дадите мне не два, а четыре часа? Я хочу приманить всех пчёл ко входу, чтобы не бегать за ними по всему первому уровню. За два часа, боюсь, не успею всех перебить. А если вы мне поможете, ректор не зачтёт испытание.

— Как скажешь, — легко согласился Зарг. — Твои четыре часа начались!

Вытащив шпагу, я смело вошёл в разлом и, как только пространство обрело плотность, вздохнул полной грудью. Сила разлома четвёртого ранга бодрила, словно ведро холодной воды, вылитое на голову ранним утром. Впереди, шагах в двадцати от меня, зависло облако разломных пчёл. Они гудели, как бракованный артефакт, вызывая не самые приятные ощущения. Казалось, что все внутренности начинают вибрировать вместе с этими тварями.

За первым облаком находилось второе. Потом третье. Пятое. Десятое. Вермильских пчёл было так много, что я засомневался в первоначальной оценке ректора. Раз твари находятся так близко от входа, значит, до прорыва осталось не неделя, а несколько дней! Пространство действительно оказалось идеально ровным, и у меня отлегло от сердца — разлом оказался башней с единственным входом на второй уровень. Уже проще!

Глубоко вдохнув, прогоняя неожиданную дрожь, я крепче сжал выигранную у Тевина Дебура шпагу и сделал шаг из безопасной зоны. Десяток «касаний хаоса» тут же полетел в ближайшую тучу пчёл, практически мгновенно их уничтожая. Да, это были слабые противники. Вот только их было много, и они могли разгрызть что угодно!

Прыгнув вперёд, я резким ударом шпаги разрезал сразу трёх тварей, активировав ещё с десяток «касаний хаоса». Первое облако полетело в мою сторону, а за ним ринулось и второе, встревоженное гудением соседей.

Шпага летала на максимальной скорости, и на моём лице начала появляться довольная ухмылка. Я хотел тренировку на выносливость? Хотел вспомнить, как орудовать шпагой? Хотел нагреть свой источник на максимум, чтобы он лучше развивался? Бойтесь своих желаний! Они имеют свойство сбываться!

И, хаос меня раздери, мне это нравилось!

Глава 16

Тяжело дыша, я сидел на земле, собираясь на последний рывок.

Три этажа разлома были полностью зачищены. Вся летающая мелочь четвёртого тоже. Передо мной находился кристалл силы этого места и пчелиная матка, являющаяся вожаком этого места. Раз в минуту матка порождала новую пчелу, в которую тут же прилетало «касание хаоса». На большее меня не хватало.

Мой перегретый источник полыхал. В груди было жарко, хотелось руками разорвать грудь, чтобы хоть немного охладиться. По-хорошему мне следовало уйти, чтобы вернуться сюда через час, но такой возможности не было.

— Через двадцать семь минут твои двое суток истекают! — провозгласил стоящий неподалёку от меня Зарг. Его группа уже вовсю занималась телами пчёл, вытаскивая из них нужные железы, а также особые материалы, создающиеся во время прорывов. Их вермильские пчёлы жрать не стали.

— Практически вечность, — пробурчал я, пытаясь подняться. Глаза закрывались. Хотелось спать. Двое суток беспрерывной бойни практически меня сломали. Не сломили — именно сломали. Мышцы задеревенели и отказывались работать. Неподготовленное к таким нагрузкам тело подвело. Видимо, всё же слишком рано я почувствовал в себе силу и замахнулся на четвёртый ранг. Вначале нужно было физически окрепнуть, потом уже качать права.

Рано?

Тарин-Сольник не знал такого слова! Так откуда оно взялось в лексиконе Соло?

Зарычав, разозлившись на самого себя, я сжал шпагу двумя руками и пошёл на матку. Та ускорилась, начав производить пчёл в два, а то и три раза быстрее. Ни на что большее она была не способна. Отмахнувшись от очередной летающей твари, я вонзил меч в тело пчелиной матки и для верности вогнал в её глаза по два «касания хаоса». Так будет надёжней.

В груди в буквальном смысле вспыхнул пожар — кожа почернела и начала сжиматься. Источник дошёл до предела. Ещё одно заклинание — и он перегреется, превратив меня в магического импотента. Это восстанавливаемо, но потребует непозволительно много времени и ресурсов. Воину хаоса в современном мире такого не позволят.

Поэтому, перешагнув пока ещё живую матку, я положил руки на кристалл силы и втянул его в себя. В меня обрушилась внешняя сила, которая не тушила, а наоборот, ещё больше распаляла пламя в моей груди, но сейчас это было даже на пользу.

Боль — это хорошо. Боль — это доказательство того, что я всё ещё живу.

Создание канала связи — вещь весьма трудоёмкая и тяжёлая. Требует полной концентрации и желательно максимально подготовленного тела. Отдохнувшего, выспавшегося, готового изменяться. У меня же, кроме моей воли, не было ничего. Ни концентрации, ни отдыха. Однако отказываться от такого подарка судьбы я не собирался. Это всего лишь канал связи. Один из десяти, которые мне нужно создать в своей жизни. Поэтому отступать мне физически нельзя!

В меня потоком хлынула энергия — пчелиная матка умерла, и кристалл перестал сдерживать свои силы. Едва не задохнувшись от напряжения, я всё же сумел всё покорить и начать выжигать новый канал связи источника с разумом. Каждая кроха расстояния, которое я проходил, вызывала во мне бурю боли. Хотелось плакать. Орать. Кричать на весь свет, что я не могу больше терпеть, но я упорно выжигал кусок за кусочком, прокладывая новый путь.

Он получался значительно шире, чем три предыдущих. Первые три канала я формировал на чистой воле, без дополнительного источника, поэтому они получились стандартными. Такими, как у всех. То, что получалось у меня сейчас, больше походило на канал связи серьёзного мага. Собственно, из-за этого мне разлом четвёртого ранга и понадобился. Для того чтобы всё исправить.

О том, что можно прожигать каналы, а не формировать их в доступных местах, я узнал случайно. Один из спасённых рассказал. Поэтому, начиная с седьмого, все остальные каналы я делал правильно. Но первые шесть остались старыми — их было уже не изменить. Слишком они укрепились в моём теле, слишком много на них было завязано.