Я (не) буду вашей истинной! (СИ) - Влади Мира

Жутко тошнило, видимо, у меня сотрясение… Я все еще лежала на полу, ну, хоть в нижнем белье, и то хорошо.

Открыв глаза, встретила его гадкую, самодовольную улыбку. Этот маньяк явно наслаждался каждым мгновением моего унижения.

– Очнулась? А то я заскучал, – его голос был настолько мерзким, что хотелось зажать уши. Он склонился ниже, слишком близко, настолько, что чувствовался его тёплый, противный запах. – Хочу, чтобы ты всё чувствовала и видела.

С этими словами он от души пнул меня. Я закричала, пронзительный крик разорвал глухую тишину комнаты. Жгучая боль растеклась по телу волной. Захотелось снова провалиться в темноту, но тело предало меня — сознание продолжало цепляться за реальность, как за злую шутку. Видимо, мой организм был солидарен с мучителем и отключаться не планировал.

Я инстинктивно свернулась калачиком, обхватив голову руками, пытаясь хоть как-то защититься.

«Я в домике», – пронеслось в голове. Наивная...

Он без труда отцепил мои руки и, сдавив мою шею, сел на меня верхом. Тяжёлый гад! Хватка на шее усилилась. А я мстительно приготовилась к обмороку. Мужчина чётко держал баланс, надави он немного сильнее, и я отключусь, слабее и будет не больно. Учился он что ли этому где-то? Хотя, о чем это я — конечно, учился…

Его свободная рука легла мне на грудь и больно сжала её, а сам он потерся о мой живот пахом.

– Скудные представления у тебя о прелюдии, – не выдержав, прохрипела.

В этот момент я решила, что всё кончено. Казалось, что он читал мои мысли. Его лицо было так близко, что я видела каждую пору на его коже, каждый след безумия в глазах. Он хотел что-то сказать, но его голос утонул в оглушительном грохоте. Взрыв разорвал тишину комнаты.

Всё произошло так быстро. Ещё миг — и его тяжёлое тело рухнуло на меня, как подкошенное дерево. Я закашлялась, судорожно глотая воздух. Глаза щипало от слёз и боли. Казалось, что даже дышать слишком тяжело. Этот кабан всем своим весом разлёгся на мне. Лёгким рывком меня освободили, откинув горе-садиста в сторону. На меня смотрел крайне недовольный Денис. – Тебя просили подождать, а не с мужиками обжиматься, – его голос был холоден, как лезвие ножа.

Я изо всех сил попыталась сохранить остатки достоинства, хрипло прошептав:

– Прости. Не удержалась. Он был слишком хорош.

Меня трясло от боли, и единственным желанием было остаться здесь, на полу, свернувшись в клубок.

– Я немного полежу?

– Нет уж, – произнёс он жёстко, поднимая меня на ноги. – И так долго отдыхала.

Денис резко сорвал с карниза занавеску и накинул её мне на плечи. Ткань была холодной, и я невольно вздрогнула. Стоять самой уже не получалось. Казалось, что любое усилие развалит меня окончательно. Меня штормило, будто я была на палубе во время шторма, а мир вокруг кружился в каком-то зловещем танце.

– Чёрт... – процедил Денис, с явным раздражением. Его голос прозвучал глухо, будто из-под воды.

Он достал монеты, держа их в одной руке, другой подхватил меня, как куклу. Протянул монеты, и я дрожащей рукой взяла одну. Вторую, сквозь туман в голове, успела сунуть ему в ладонь. Ремень от сумки усложнял задачу, мешался, но Денис, похоже, даже не заметил этого.

Я зажмурилась. Мир взорвался светом, а затем наступила тишина. Открыв глаза, увидела знакомую комнату. Мы вернулись. Слава небесам.

Денис аккуратно положил меня на диван. Тело не слушалось. Хотелось просто лежать, не шевелясь, ни о чём не думать.

– Даша! – в комнату ворвалась Лейла, её голос дрожал от страха. Она вцепилась в мой плечо, словно проверяя, настоящая ли я.

– Мне нужно отдать то, что мы забрали, – Денис сказал это быстро, но твёрдо. – Я вернусь. Попробуй ей помочь.

Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты. Лейла, всхлипывая, опустилась рядом.

– Это был кошмар, – пробормотала я, чувствуя, как слёзы жгут глаза.

Лейла, рыдая, буквально тащила меня на себе в ванную. Моё тело было ватным, ноги не слушались, каждая мышца болела. В ванной меня накрыло новой волной. Я обхватила живот, а потом и вовсе рухнула на холодный кафель. Откуда-то из глубины вырывались сухие, хриплые звуки. Казалось, я вывернулась наизнанку, как старый мешок.

– Тихо, тихо... Всё уже позади, – шептала Лейла, её руки нервно теребили мокрыя края остатков моей майки.

Попыталась принять душ. Лейла включила воду, но силы покинули меня окончательно. Она, мокрая до нитки, держала меня, не давая упасть. Казалось, что это не реальность, а какой-то страшный сон, из которого не могу проснуться.

– Ты не бережёшь мои нервы, – выдохнула я с долей жалкой улыбки.

Лейла не ответила. Её глаза были красными от слёз. Она сосредоточенно надела на меня чистую футболку и мягкие штаны. Её руки дрожали.

– Неужели такая красивая? – попыталась пошутить я, но голос дрогнул.

Она только всхлипнула, продолжая застёгивать обувь на моих ногах. Её лицо выражало смесь отчаяния и решимости.

Всё-таки провалилась в обморок, но какой-то неправильный, как будто я застряла между сном и реальностью. Не могла шевелиться, но слышала голоса, шаги, чувствовала, как кто-то подхватил меня на руки. Слова долетали обрывками, бессмысленными фразами, но интонации — тревожные, резкие — пробивались через туман моего сознания.

Денис вернулся не один. Кто-то говорил приглушённо, отдавая распоряжения. Вскоре меня понесли. Тело отозвалось болью на каждое движение, но я оставалась пленницей этого странного состояния. Машина качала так, будто я была в лодке посреди шторма. В нос ударил резкий запах антисептика, а потом — голоса других людей. Люди в белых халатах. И этот ненавистный писк медицинских мониторов... Захотелось закричать, но сил не хватило. Укол, легкое покалывание, и я наконец-то провалилась в глубокий сон, ощущая, как волна спокойствия накрывает меня.

Когда я открыла глаза, всё вокруг было чужим. Слишком белые стены, стерильность, тишина. Поняла, что нахожусь в больнице, но эта больница явно была не обычной. Стены блестели, мебель выглядела дорогой и новой, а белоснежные простыни казались слишком роскошными для пациента вроде меня.

Моё внимание привлек мужчина, сидящий в кресле у окна. Он выглядел неуместно: крепкий, суровый, с лицом, на котором застыло выражение вечной бдительности. Его взгляд был устремлён наружу, но я чувствовала, что он внимательно следит за мной.

– Вы кто? – голос хриплый, чужой даже для меня самой.

– Охрана, – коротко ответил он, даже не повернув голову.

Я замерла. Охрана. Личная охрана. Персона VIP, не иначе. Здорово... И раздражающе.

Его молчаливое присутствие угнетало, как будто за мной велось круглосуточное наблюдение. Он не проявлял ни капли интереса, но его неподвижная фигура делала любое движение неловким.

Несколько минут я пыталась игнорировать его, но настигло желание сходить в туалет. Мысленно бросив всё на самотёк, попробовала встать. Каждое движение отзывалось болью. Тело дрожало, как будто даже мышцы восстали против моих планов.

– Вам нельзя вставать, – предупредил мужчина. Его голос был холодным, как лёд.

– Тебя не спросила, – пробормотала я, цепляясь за кровать и поднимаясь. – Следи лучше за обстановкой, враги ведь не дремлют.

Он промолчал, но я заметила, как напряжённо напряглись его плечи. Шатаясь, кряхтя и скрипя, как старая дверь, добралась до нужного места. Захлопнув за собой дверь, облегчённо выдохнула. Хоть какое-то уединение.

После визита доктора, которая ругала меня мягко, с улыбкой, но уверенно, на душе стало немного легче. Её слова звучали заботливо, как будто это не просто её обязанность, а искреннее желание позаботиться обо мне. Но стоило задать вопрос о выписке, и её доброе выражение лица стало непоколебимо строгим.

– У вас нет серьёзных повреждений, но пока не поправитесь окончательно, домой вас не отпущу, – решительно заявила она.

Я тяжело вздохнула. Вопрос о визитах друзей или знакомых тоже не обрадовал.

– Ко мне приходил кто-нибудь? – с надеждой в голосе.