Паутина натягивается (СИ) - Веден

Что думаю? Мыслей на эту тему у меня был даже переизбыток. Но насколько безопасно их озвучить перед, по сути, вторым человеком в Империи? А то мало ли…

— Говори, не стесняйся, — велел Райхан. — Раз уж госпожа Дикая Магия решила, что мы с тобой теперь союзники, я предпочту на тебя лишний раз не давить. Но лучше не провоцируй. И имей в виду — даже без ментального давления я хорошо отличаю правду от лжи.

Ну ладно…

— Я думаю, что Империя гибнет, — сказал я.

— Даже так? — непонятный блеск в глазах советника стал ярче, но ни по выражению лица, ни по тону голоса не было возможно определить, о чем он думает и какие эмоции испытывает. — Объясни, почему.

— Думаю, вы лучше меня знаете, что происходит.

— Знаю, — согласился он. — Но хочу услышать от тебя.

Я вздохнул.

— Прорывов из Бездны все больше, демоны нападают все чаще и наглее. Центральная власть слабеет и не в состоянии привести к подчинению дальние провинции, которые, одна за другой, решают, что им лучше стать подданными демонического правителя…

Не выдержав, я вскочил на ноги, расхаживая по комнате и продолжая говорить:

— Империя гибнет, но у меня такое чувство, будто почти никто этого не видит! А кто видит, тот боится сказать. А еще у меня чувство, будто вся страна опутана огромной невидимой паутиной, и огромный невидимый паук продолжает натягивать все новые и новые нити, душа жертву, и уже потихоньку пьет ее кровь. Проблемы и катастрофы, которые мы видим, происходят не сами по себе, это результат тщательного планирования врага.

— И кто же, по-твоему, этот враг, этот паук, стоящий за всеми бедами? — спросил советник тем же нейтральным тоном.

Я остановился, потом вернулся и сел на свое место.

— Этого я не знаю, — сказал с сожалением. — Верховный Дан демонов уже полгода как мертв. Думаю, в мертвом состоянии даже демоны не способны руководить подручными… — в этот момент я вспомнил мертвых стражей Мертвого Города и поправился: — Могу ошибаться, конечно.

— Мертвые мертвы, даже если это высшие демоны, — отозвался советник, махнув рукой. — Прежнего Верховного Дана уже нет, а нового демоны пока не выбрали.

Тут мне вспомнился фальшивый Ирдан, который никак не мог умереть по-настоящему.

Но, возможно, Верховный Дан не относился к тем демонам, которые получили от Восставшего из Бездны бессмертие, и советник это знал?

— Тогда — Костяной Король, — сказал я. — Он подходит. Это демон древний, могущественный, ненавидящий человечество. Вероятно, он понял, что все прежние войны, все эти лобовые столкновения армий и магий ничего толком не давали ни одной из сторон. Так зачем повторять действия, которые не работают, если можно разрушить врага изнутри?

Советник какое-то время молчал, потом спросил:

— Почему ты считаешь, что у бед Империи только один виновник? Возможно, демоны всего лишь делают то, что привыкли — нападают, убивают, переманивают на свою сторону кого возможно — но при этом есть и человек, работающий на разрушение страны? Или несколько людей. Тех, которые получат наибольшую выгоду, когда верховной власти не станет.

— Вы ведь говорите о главах Старших кланов? — уточнил я недоверчиво. — Но желать гибели Империи для них — самоубийственное безумие. Ни один клан, как бы силен он ни был, не выстоит против демонов в одиночку. Если же вы предполагаете, что некоторые главы кланов желают стать шибинами, то смысла в этом тоже нет. Зачем менять одну верховную власть на другую, причем предсказуемую человеческую власть на непредсказуемую и более опасную демоническую? Я еще могу понять, когда так поступают отдаленные провинции, с трех сторон окруженные землями демонов и стоящие на грани гибели. Но остальным это зачем?

— Некоторые люди о себе очень высокого мнения. Таких высокомерных снобов, как главы кланов, еще поискать.

— Высокое мнение о себе не равно глупости, — я покачал головой. — Согласен, за какими-то бедами Империи могут стоять люди, но не по злому умыслу, а из страха, жадности, лени, возможно, недомыслия. Но никто из них не является главным пауком.

— Почему именно это сравнение? — задумчиво спросил советник. — Почему ты назвал злодея, стоящего за всеми бедами, пауком?

Я несколько раз моргнул.

— Я… я не знаю. А как еще я мог его назвать?

— Да как угодно. Хозяином марионеток, главным заговорщиком, тайным вдохновителем — вариантов тьма. Все же — почему?

Потому что, подумалось мне, размышляя о ситуации в Империи, последнее время я представлял ее не иначе как опутанной зловещими тонкими нитями паутины.

— А какая разница? — спросил я вслух.

— Разница есть, — советник побарабанил пальцами по столу, потом кивнул на мой перстень с черным нихарном, как обычно скрытый под иллюзией железного кольца. — Возможно, несмотря на все предосторожности, так дает знать о себе твое демоническое происхождение.

— Извините, господин советник, но это всего лишь сравнение, незначительная мелочь. Вы не можете только на этом основании делать вывод, будто я уже не совсем человек…

— Нет-нет, — перебил меня он, — конечно, ты все еще человек. Но умение видеть чужую паутину — это явный признак пробуждения крови Белого Паука. Амраны не терпят соперников, и природа так предусмотрела, что они отлично способны разглядеть места, где эти соперники приложили руку… то есть лапу… — он криво улыбнулся собственной шутке.

— К чему вы ведете? — спросил я напряженно. Мне очень не понравилось то направление, которое начинал принимать наш разговор.

— Скажи, Рейн, ты знаешь, каким именно демоном был недавно погибший Верховный Дан?

Я мотнул головой, ощущая, как нарастает неприятная тяжесть внутри. Кажется, я понимал, что сейчас скажет советник.

— Он был Белым Пауком, — Райхан Сирота вновь широко, во все зубы, улыбнулся.

— Какое… Какое удивительное совпадение, — проговорил я с трудом.

— О да. Один Белый Паук всегда разглядит паутину другого, даже если она невидима и покрывает целую страну.

— Но я человек!

— Конечно, Рейн, прости. Конечно, ты все еще человек и, возможно, настоящим амраном никогда не станешь. Но, знаешь, что любопытно. Мне известно, что покойный Верховный Дан был единственным амраном, жившим на Темном Юге за последние несколько веков, а в землях людей амраны и вовсе не появлялись больше тысячи лет. Однако откуда-то взялся ты, потомок Белого Паука то ли во втором, то ли в третьем колене. Вряд ли дальше, чем в третьем, — одержимость тогда, когда я забрал твое кольцо, подействовала слишком быстро.

— Вы полагаете, что последний Верховный Дан демонов — мой… э-э… мой родственник?

— Твой дед или прадед. Вряд ли отец — все же на полукровку ты не особо похож.

Если это правда…

То, ничего не скажешь, везет мне с родней!

Только я успел свыкнуться с мыслью о своей принадлежности к семейке Энхард — с их милой привычкой убивать друг друга и столь же милым желанием враждовать со всеми подряд, так теперь еще добавился бывший повелитель демонов! Ладно хоть мертвый.

Хотя нет! Был один нюанс, который делал это невозможным.

— Этого не может быть, — сказал я. — Пресветлая Хейма никогда бы не выбрала своим посланником внука или правнука повелителя демонов!

Но советник лишь рассмеялся.

— А какая для нее разница — внук ты безымянного амрана из неведомого захолустья или внук Верховного Дана? Во втором случае даже интересней — забрать себе потомка правителя демонов и тем самым щелкнуть по носу извечного божественного противника — Восставшего из Бездны. Если он уже давно перетаскивает к себе ее паству, превращая в шибинов, то почему бы ей не ответить той же монетой?

— Ладно, — пробормотал я. — Ладно… Пусть так….

И тут мне пришла в голову еще одна мысль.

— Подождите! Вы, получается, поняли все это еще летом, когда увидели мою демоническую форму?

— Понял, — не стал спорить советник.

— И… ничего не сказали. Почему?

— Как я уже объяснял тогда, я не увидел в твоем существовании ни вреда, ни пользы для моего императора. Так зачем говорить?