Кодекс Императора II (СИ) - Молотов Виктор

По их мнению, у графини нет обороны, она никак не могла успеть подготовиться к сражению. И Юрмановы будут готовы уничтожить всех… Выбор очевиден.

А потом они скажут, что графиня вызвала меня и подло убила для каких-то своих целей или вовсе впала в безумие. А они — почти успели меня спасти.

У Григория будет повод сполна наградить их. Род, что так отчаянно пытался помочь цесаревичу Дмитрию. Кандидатура Гриши вырастет в глазах простолюдинов и многих других людей, а особенно — важных людей. Просто идеальный расклад!

— Господин, Арлекин закончил. Мы подъезжаем, — говорит Алина.

— О, представление начинается, — усмехаюсь я и проверяю свой клинок.

Графиня Арбенская сидела в своей спальне и наносила макияж. Она взяла пушистую кисточку и провела ею по щеке, распределяя тональный крем. Кожа стала ровнее, но она словно этого не замечала, сейчас ее интересовало совсем другое.

В дверь постучали, и графиня разрешила войти.

В комнату зашёл личный гвардеец и сообщил:

— Госпожа, часть гвардии, что верна только вам, собрана. Никто больше ни о чём не подозревает, — говорит он.

— Скоро всё начнётся. Вы готовы? — спрашивает она.

— Да, готовы. Мы готовы защищать вас до последнего вздоха, — гвардеец сжал руку в кулак.

Он всю жизнь служил этой семье и видел, как граф относится к своей жене. Несколько раз он выказывал ей знаки внимания, но она всегда отказывала, не потому что любила мужа, а потому что была верна своему роду.

Но если после того, что случится сегодня они оба выживут, она подумает о том, чтобы ответить взаимностью этому человеку. И плевать, что он не аристократ. Долгие годы он защищал ее и и ее детей, рискуя жизнью, так почему бы и не попробовать?

Хотя сейчас стоит думать совсем не об этом.

— Хорошо. Ждите, — кивает графиня.

Гвардеец кивает и удаляется.

Графиня Арбенская откладывает кисточку, поднимается и смотрит в зеркало на свое отражение. В этот раз ей нужно гораздо меньше косметики, чтобы привести себя в порядок. Только лёгкий тон, чтобы убрать с лица бледность, вызванную страхом за собственную жизнь.

Всего за один день её мир перевернулся. В этот раз муж перестарался. Он обвинил её в том, что младший сын был зачат не от него. Она защищала ребёнка, встала перед сыном, но граф грубо оттолкнул женщину на пол. Она кричала, умоляла, но ее не слушали. У женщины всегда меньше сил, чем у мужчины, тем более Одаренного.

Рука с клинком нависла над ребёнком. Не хватило всего нескольких сантиметров, чтобы лезвие достигло его головы. Мужу хватило бы сил, чтобы располовинить мальчика… А он даже не плакал. У него закончились слёзы. И это несмотря на то, что он действительно был его сыном, она никогда не изменяла ему.

Но в самый последний момент за спиной мужа появилась служанка! Тихая, неприметная, запуганная, самая неприметная из всех! Графиня раньше её и вовсе не замечала… А она взялась из ниоткуда, и черным клинком пронзила сердце ее мужа. Тот даже не успел вскрикнуть, как упал замертво.

Муж был параноиком. И при этом сильным Одаренным. Он никогда не снимал со своего тела защитный покров. Петр последнее время просто усиливал его до предела. Но эта девушка прошила его так легко, словно защита была не магическим барьером, а тёплым маслом!

Но ещё больше графиню поразили слова Регины:

— Кажется, меня накажут за такое. Ну и ладно.

Дальше события понеслись вскачь. Графиня быстро поняла: только муж сдерживал Юрмановых от войны. У этих родов всегда были претензии друг к другу, но раньше Арбенские были куда сильнее, чем сейчас. На данный момент род был ослаблен.

Муж был силой рода, а она — головой. Графиня занималась делами рода и принимала прибыльные решения. Но муж постоянно вмешивался. Это приводило к глупым ситуациям и, как следствие, ухудшению благосостояния, и с этим она уже ничего не могла сделать.

Сидя и расчёсывая свои каштановые волосы, графиня думала о смерти мужа — и улыбалась. Она ни капли не жалела о таком исходе.

Когда сразу после смерти мужа служанка подошла и сказала: «Теперь точно будет война. Но есть выход. Вам придётся поверить мне на слово», графиня не знала почему, но кивнула. Словно после такого… она на уровне интуиции была готова довериться этой девушке. И надеется, что не прогадала.

Каково же было удивление графини, когда к ней прибыл самый бесполезный из наследников российского престола. Он рассказал ей безумный план, от которого у неё до сих пор мурашки по коже. Это было настоящее безумие. Безумие, невозможное в этом мире!

Сейчас она, имея менее сотни гвардейцев, готовится встретиться с полутысячей. Безумие! Но ей всё равно. Её дети в безопасности. Дмитрий пообещал об этом позаботиться.

Ведь если есть хоть малейший шанс на победу, графиня Арбенская намеревается им воспользоваться!

А если всё получится — преданнее человека во всей Российской империи Дмитрий найти не сможет.

Это настоящее безумие… Но графиня на это согласна.

В дверь снова постучали.

— Войдите! — разрешает графиня.

— Дмитрий прибыл, — докладывает вернувшийся гвардеец.

— Скоро буду, — кивает она, и дверь снова закрывается.

Графиня вновь смотрит в зеркало на свое отражение. И теперь она не видит там страха.

— Раз прибыл, значит, начинается представление, — говорит она сама себе и встаёт. — А для этого представления я должна сиять.

С этой фразой она надевает свои лучшие украшения: бриллиантовые серьги, кольца и ожерелье с крупными камнями, стоимостью несколько миллионов рублей — за такое бывало и убивали. Лицо украшает самая красивая улыбка из возможных. Кто знает… может, это последняя улыбка в ее жизни.

С этими мыслями графиня выходит из комнаты навстречу своей судьбе, какой бы она не была.

Глава 14

Сегодня на улице было прохладно, уже чувствовалась царствующая осень. Во дворе росли высокие деревья с желтеющими листьями. Жаль, но к утру от них мало что останется. Как и от этого дома, в котором меня с такой теплотой приняли, если не считать труп, который мне показали через десять минут после прихода.

Я сидел на просторном балконе третьего этажа большого поместья, рядом с графиней Арбенской. Сегодня она выглядела гораздо лучше, чем вчера, а легкая бледность только прибавляла ей изящности.

Мой столик находился у стены — с этого места хорошо было видно, что происходило вдали, но отсюда снизу не могли меня заметить. Конечно, если враги не додумаются высматривать издалека с мощным магическим биноклем и смогут узнать меня со спины.

А внизу творилось настоящее безумие. События разворачивались дикими темпами. Я даже не предполагал, что все будет настолько быстро.

Бронированные машины протаранили ворота поместья, выбив их напрочь, и заехали внутрь. Из машин выскочили вооруженные до зубов гвардейцы Юрмановых и начали стрельбу. Хотя во дворе никого не было, но они не могли знать, что и в будках охраны никого нет.

Автоматные очереди прошлись по пункту КПП, разнесли его в щепки. От деревянной будки после пары выстрелов уже мало что осталось, её давно требовалось снести и построить новую. Но потом подъехала крупная техника. Залп из крупнокалиберного орудия — и от будки остался только пепел. Мне даже стало ее немного жаль.

Противники действовали наверняка. Они перегородили все подъезды к дому. Поставили свои машины у места, где раньше были ворота, чтобы подкрепление не успело приехать, даже если оно будет.

Однако единственное подкрепление графини Арбенской — это я, как бы это абсурдно не звучало. Но за мной многое стоит… то, о чем она еще и не догадывается.

Всего полчаса назад роду Арбенских прилетело объявление войны от Юрмановых. Нагло. Без всяких причин. По факту — без ничего.

Конечно, потом Юрмановы прикрепят под причины объявления войны давнюю вражду, припомнят какой-нибудь случай, за какой не отомстили тогда. Например, когда Петр Арбенский по пьяни оскорбил жену Юрманова, он на утро этого даже не вспомнил, но это не мешает сделать этот случай поводом для войны. Это недавно мне рассказала графиня, и то одна из множества нелепых ситуаций, а Юрмановы могут вспомнить их все.