(Не) любимая жена. Развод с оборотнем (СИ) - Мун Эми

***

Дар

Увидав собравшуюся толпу, княгиня встревожилась. Крепче прижала к себе Варварушку, почти за спину спрятала. Неужто думает, он дочери вредить решил? Нет, все не так будет.

- Здрава будь, княгиня моя любезная, - подал голос первым, хоть обычай требовал начинать ей.

Марьюшка принахмурилась.

- Здрав будь, князь милостивый…

- Легок ли был твой путь?

- Да не жалуюсь.

- Тогда за стол прошу.

И опять же первый пошёл к жене, чтобы взять ее под руку и вести в пиршественный зал.

- Мне бы с дороги отдохнуть, - заупрямилась княгиня.

А от самой так и тянет тревогой. Боится за Варвару, на Святозара поглядывает. А княжич знай себе тормошит сестру, занимает ее внимание, как Дар наказывал. Ведь после Веселины он к сыну отправился. Хоть и не хотел, а пришлось рассказать про договор с княгиней. Святозар всполошился, конечно, подумал, что его тут вина. Хотел сам к Марьюшке на поклон бежать, но Дар остановил. Беседа у них вышла тяжкая. Однако все же столковались.

Вот теперь сын вился ужом, занимая Варвару. Да так ладно, что та совсем позабыла об усталости. Хохочет, тянет руки к брату. Так под шумок Святозар и увел ее в покои.

А Дар привел Искусницу в головную горницу, где на столах дожидалось богатое угощение.

- Перекуси с дороги, княгиня. Не побрезгуй...

И подпихнул Марьюшку к столу. Та спорить не стала. Уже поняла – неспроста все это. Вот умница! Совет тоже по лавкам разбежался. Дар нарочно велел изготовить самые лакомые блюда да подмешать во хмель дурманящего зелья. Но только каплю - чтобы скорей голова кругом пошла.

А сам жестом велел Марье не касаться кубка. И сам лишь сделал вид, что пьет.

Глянув, что князь приступил к трапезе, и Совет набросился на угощения. Стукнули ложки, зазвенели кубки и разговоры. Сперва о пустом все, но вдруг зазвучала речь о ярмарке. Один из верных Дару стражников ловко вкинул пару слов, а дальше само пошло.

- Хорош стиральный короб получился! – стукнул по столу Мирон. – Уже просят с дюжину таких выдать. Более золота просить за него надобно!

Мужики одобрительно загудели. И Чертознай тоже голос подал:

- Без княгини я бы не додумался.

Марьюшка скромно опустила ресницы, а Белояр так и затрясся от злобы и страха. Правильно боится! Свои порядки наводить в тереме никто ему права не давал. Посему и ответ будет держать как положено.

Дар отставил кубок в сторону и лениво обвел взглядом собравшихся мужчин. Почуяв внимание, те замолкли, приготовились слушать.

- Выдумка хороша, это так, - кивнул Дар. – Однако она могла бы остаться в мастерской Гани, если бы княгиня терема не покинула…

И глянул на Белояра. Тот на ноги вскочил.

- Дома женщине место! – стукнул иссохшим кулаком по столу. – Чтобы девка – и мужику перечила?! Да я…

- Жене своей приказы отдавай! – рявкнул Дар. – А княгиня слушает меня и никого более!

- Но князь…

- На дальнюю заставу отправишься, там прыть свою покажешь!

Белояр за сердце схватился.

- Меня?! Из-за девки, что б её…

- Молчи лучше! – дружно рявкнули подскочившие к советнику Горяч и Сокол.

От воинов тянуло плохо сокрытой яростью. Их суровые лица совсем задубели, а взгляд исполнился черноты.

- Это бунт! – только и успел пискнуть Белояр.

А потом его как морковку вдернули с места и уволокли прочь.

Вот и славно! Дар аж хмыкнул от удовольствия. Одной занозой меньше!

Совет вновь загомонил, однако бросаться на помощь Белояру никто не торопился. Хмель уже гулял по крови, к тому же место у княжьего бока свободным стало - не грех кого из своих родичей пропихнуть.

Только Марьюшка беспокоилась, все поглядывала в сторону дверей.

- Не слишком ли жестоко? – шепнула вдруг. – Я ведь все равно на ярмарке побывала…

Верно. И тем самым щелкнула Белояра по носу. Такое мужик в жизни не забудет, наверняка мстить примется… Нет уж, пусть лучше злобой исходит подальше от княжьего терема. А жена и дочери этого пакостника еще спасибо скажут.

- Не думай о этом, - ответил так же тихо. – Белояр бы тебя не жалел.

Марьюшка спорить не стала. Вновь принялась за еду. А Дар цепко следил за пиром, подмечая каждое словечко. И когда беседа вновь вернулась к ярмарке, вновь поднялся со своего места.

- Видел я труды княгини своими глазами. И то, как рады были этому дети. Особливо моя дочь. За такое и наградить не худо было бы.

Совет примолк, но лишь на мгновение. А потом горница вновь наполнилась шумом, аж кубки зазвенели.

- Верно говоришь, князь!

- Златом осыпь поболее!

- Каменьев драгоценных!

- Что те каменья? Голос юной княжны дороже стоит!

Дождавшись, пока мужики утихнут, Дар сделал знак княгине подняться. И глядя в потемневшие до грозового цвета глаза, произнес:

- Жалую тебе дом, что стоит на ручье подле моего терема. А также грамоту о том, что навечно оно за тобой и твоими детьми, чьего бы роду племени они ни были. И никто не посмеет отнять это жилище, даже князь.

Чертознай вмиг очутился рядом и, отодвинув миски и кубки в сторону, раскрыл перед ними свиток из тончайшей кожи.

- Трое из Совета пусть поставят оттиск своего перстня, - велел мужчинам.

Для того ведь и затевался пир, чтобы умягчить сердца знати. Вышло даже лучше, чем Дар задумывал. Пихаясь локтями, рядом очутилось не трое, а пятеро жаждущих поручиться за слова князя и, ежели что, встать на защиту не княгини, а простой девицы.

Марьюшка аж ладошки к щекам прижала. Глянула на него с таким восхищением – ну просто любо-дорого. Хоть ты ей все селение подари.

- С-спасибо, князь… И вам, добры молодцы, - поклонилась советникам.

И хоть молодцы уже были седовласы, а подбоченились не хуже юнцов.

- Завсегда рады, княгиня-матушка.

- Сам слово сдержу и сыну передам…

- Не ты один!

- Идите уже, - процедил Дар.

И подхватив румяную от таких слов Искусницу, увел за собой. В след им неслись шутливые выкрики. Однако быстро стихли – народ вновь занялся угощением и вертлявыми прислужницами, коим Дар обещал за усердие вдвое больше серебра.

Охочих нашлось с избытком, а ему одной головной болью меньше.

- Куда мы? – обеспокоилась княгиня.

- Данное тебе слово хочу исполнить. Или передумала?

Марьюшка вздрогнула и отвернулась. Но Дар чуял - сомнения одолевали княгиню! Не так уж она и тверда в своих помыслах. А вот он более не терзался. Крепко решил, что начнет все заново, чтобы помнила Марьюшка только хорошее.

- Сюда нам, - кивнул на боковую лестницу.

Княгиня глянула на него искоса, однако промолчала. Так в тишине они и добрались до сада, где уже ждали трое волхвов. Увидав старцев, княгиня сама того не понимая, сунулась к нему под бок. Обнять бы, но Дар позволил себе лишь взять под руку.

- Они здесь как свидетели моего слова, - обронил вполголоса.

- Л-ладно…

Дар кивнул. Подойдя к молчаливым старцам, склонил голову, а затем развернулся к Марье.

- С этого дня ты более не жена мне, Марья Искусница. Да услышит Велес мои слова.

Деревья громко зашелестели и стихли, медведь тоскливо заскулил, а старцы дружно кивнули.

- Велес принял твои слова, Дар Семижильный. Клятва исполнена. Отныне Марья Искусница сама себе хозяйка.

И, не проронив более не звука, волхвы побрели прочь. Глянув им вслед, Марьюшка тихонько вздохнула:

- Э-это все?

А сама отвернулась украдкой и щеки вытерла. И у него комок поперек горла встал.

- Нет, красавица, не все. Теперь самое тяжкое – Варваре объяснить. Слухи ведь все одно доползут. Так что лучше мы сами.

- Не уходи! Нет!

Тонкие ручки обнимали за шею крепко-крепко. Варварушка уже час не слазила с ее колен, но Марьяна и так бы не отпустила. Одно дело - мысленно представлять тяжелый разговор, совсем другое – его вести. Точнее, говорил в основном князь. И это было удивительно! Марьяна искренне считала, что это ей придется выкручиваться, но Дар принял первый удар на себя. И начал как заправский психолог! Посадил дочь рядом, принялся объяснять, что ее все любят и какая она умница-красавица… И только потом очень осторожно ввернул, что порой взрослым надо бы пожить отдельно.