(Не) любимая жена. Развод с оборотнем (СИ) - Мун Эми

- Слухи, - обрубила Ягша.

Марьяна умолкла, разглядывая людей.

Толпа и правда оказалась огромной! За несколько жалких минут двор перед домом заполнился страждущими. Кто перевязанный был, кто на костыль опирался, других вовсе на тележках везли.

- Вот хитрецы! – прицокнула Веселина. – Разжалобить решили.

- З-зачем?

- А чтобы ты скорее их приняла да задаром работу сделала.

- Что?!

- То! – рявкнула Ягша. – Не вздумай на слезные речи вестись! А от самых хитрых я тебе одно зелье дам… Пойдем-ка.

Совершенно растерявшаяся Марьяна позволила увлечь себя обратно в дом. Ненадолго. И пяти минут не прошло, как с улицы послышался многоголосый вой:

- Матушка Искусница! Помоги!

Пришлось идти… А что сделаешь?

***

(вечером третьего дня)

- Бабушка, спрячь меня ради всего святого, я больше не могу!

Ягша чуть склянку не выронила - не привыкла, видно, чтобы к ней вваливались настолько беспардонным образом. Но Марьяне было плевать. Она еле сбежала из собственного дома и побежала прятаться туда, куда в здравом уме никто из Великовелесья не сунется.

- Еще десять сеансов массажа накину, то есть… косточки разомну… десять… два десятка раз!

И Марьяна плюхнулась на лавку.

Все! Пусть Ягша ее убивает - вообще плевать. Может, хоть так ей перестанет мерещиться жалобный плач, уговоры и угрозы с проклятьями. Получать отказ некоторые посетители не хотели. Обещали «идти до князя» и «красного петуха во двор»… Вот сволочи!

А ведьма вдруг расхохоталась:

- Что, милая, не сладко свободное житьишко-то?

- Не сладко, - откликнулась эхом.

Нет, конечно, в прошлом ей встречались всякого рода люди. И хамоватые, и наглые, и просто дураки. Но чтобы в такой концентрации!

Ягша присела рядом.

- Одинокой девке всегда непросто, - ободряюще коснулась плеча. – Кто завидует, кто обидеть хочет… А ты – бывшая княгиня! Вот иных и корежит.

- Да почему?!

- Потому как волю свою отстоять сумела! А на это не у всякой бабы хватит духу.

- Дурдом.

- Нет, жизнь.

И Ягша поднялась с лавки и поковыляла к стоявшим горкой сундукам. Достала оттуда козий череп с рожками.

- На вот, - сунула ей в руки. – Приладь над воротами, коли так худо все.

Марьяна повертела в пальцах неожиданный подарок.

- А…

- Заговоренный он, страх нагоняет. Да не смотри совиными глазами – лишь на тех, кто с худыми думками пришел.

В носу почему-то защипало. Повинуясь порыву, Марьяна встала и от всей души обняла ведьму.

- Ох, бабушка, что бы я без тебя делала!

Кажется, на мгновение Ягша растерялась. Но потом живенько пихнула в плечи, и очень даже сильно!

- Хватит мне платье сопливить! – огрызнулась хмуро.

Но Марьяна не обиделась. В желтоватых глазах ведьмы так и искрило смущение. Видно, не привыкла к доброму слову.

- Прости, бабушка. И… спасибо тебе огромное. Я и правда не ждала, что все так будет…

Старуха отвернулась, делая вид, что ей стали резко интересны стоявшие на полке склянки.

- Это тебе не… - запнулась почему-то, но быстро продолжила, - не княжий терем. Думать надо было, когда носом вертела перед Семижильным.

Марьяна густо покраснела. Уже в первый день общения с будущими клиентами она успела десять раз пожалеть о своем свободном житье... А что началось, когда сестры увели детей обратно к отцу! Хорошо, что рядом похаживали Горяч и Сокол. Народ боялся руки распускать. Шипели только проклятья.

В общем… Да, череп ей очень пригодится.

- А теперь давай иди к себе, - вновь подала голос Ягша. – Готовься к завтрашнему. Народу густенько будет…

Да куда уж гуще?! Она толком сделать ничего не могла, а вечером упала, как подкошенная!

- Я… э-э-э… - начала, не зная, как сказать, что рассчитывала на временное убежище у Ягши.

Но ведьма и так все поняла.

- Нет у меня лишней лавки, чтобы тебе ночлег дать, - заворчала строго. – Брысь!

Что тут сделаешь? Марьяна вздохнула, еще раз вежливо поблагодарила Ягшу и поплелась восвояси.

Хорошо - на дворе уже сумерки, почти ничего не видно. Плохо, что глазницы черепа вспыхнули, едва только Марьяна вышла за калитку.

Зато народ в стороны шарахался. Так и добралась до своего нового дома. А там ее уже ждал сюрприз. Во-первых – няньки куда-то пропали, а во-вторых… Марьяна нервно притиснула к себе череп и сглотнула.

В головной горнице на лавке восседал князь. И при ее появлении звериные глаза вспыхнули, опаляя огнем неприкрытого интереса.

- Ну здравствуй, Марья Искусница… Примешь гостя?

Марьяна рефлекторно кивнула. Не выгонять же… А Медведь расцвел клыкастой улыбкой.

- …Вот и ладненько. Помнится, ты справно мне кости мяла, помнишь?..

Густой румянец опалил щеки. Еще бы не помнить!

- …Так вот вновь ломит. Должно быть, зажим.

Ого, запомнил термин, который она ввернула. Интересно... Марьяна хмыкнула и отложила череп на лавку.

- А если нет зажима?

- Так проверь.

И князь стянул с себя рубаху.

***

Дар

Взгляд Марьюшки так и полыхнул, щечки заалели пуще прежнего.

- Эй-эй! Полегче... У нас тут, э-э-э, приличное заведение!

- Так я разве что худое сотворил?

Девица отвернулась. Но как потемнел ее взгляд! А влекущий запах малины и меда напитался топким желанием. По нраву ей было смотреть на мужа! Так пусть любуется.

- У нас вообще-то запись, - протянула дрогнувшим голоском. – Три дня тебя не было! Перетерпишь ещё несколько!

Вот глупенькая!

- Я бы и в первый пришел, красавица моя. Да только хотел дать тебе свободы, как ты просила.

Марьюшка затеребила косу.

- Как благородно... – буркнула в ответ и отвернулась.

Дар вздохнул. Правы сестры: тяжко это – обиженной девице угодить. А сетовать, что три дня со взбесившейся знатью воевал, – так это не по-мужски как-то. Узнав, что князь свободен от брачных клятв, всякий норовил свою дочь или сестру к нему направить. Нет уж! Никого, кроме Марьи, он видеть не хотел.

Дар приблизился к ней и обнял за плечи.

- Не злись, Марьюшка. Ни у одной тебя много дел.

Княгиня вздрогнула, однако не отстранилась. Проглядела только искоса.

- Ладно уж… Но предупреждаю: тут еще не обжито. Первые дни, и все такое…

- Какое такое? – не понял Дар.

Вновь эти ее речи дивные! Вроде понятно говорит, а все равно будто другим языком. Марьюшка снова вздохнула.

- Иди на стол ложись. Только я его для мягкости застелю…

- Мягкость мне ни к чему. В походах на земле сплю. Рука замест подушки. А то и медведем отдыхаю.

- Угу. А потом зажимы лечишь...

Но в ее ворчании сквозил интерес. А Дару только того и надобно.

- Князь обязан быть примером для воинов. А ежели я на перине пуховой улягусь, то какой же из меня воин?

- Воин, у которого спина здоровая! Ложись давай.

Дар забрался на стол. Непривычно этак… Надо будет прислать Марьюшке особую лавку для работы. Чертознай рукастый, живо смастерит! Только подумал, а в груди тепло стало.

И чего это он раньше такого не дарил? Авось глядела бы на него нежнее…

А Марьюшка зазвенела склянками, и через мгновение по спине разлилось теплое масло. Запахло травами и солнцем. Вольными лесами… А в них дикая малина багрянцем наливается, и капли золотого меда падают на душистые ягоды…

Дар аж тихонько застонал от удовольствия. А когда на плечи легли маленькие, но такие крепкие ладошки и повели вниз, – тут и вовсе голова кругом пошла. Не девица это, а чудо самое настоящее! И пусть они более не муж и жена, а все одно для него она – княгиня. Пусть своевольная и непонятная, однако горячо желанная.

Схватить бы ее, и прямо тут, в горнице, своею сделать, но Дар боялся шевельнуться. Лишь кряхтел, когда девичьи пальцы находили задубевшие мышцы.

Княгиня тоже помалкивала. Ее дыхание стало ровнее, а движения ловчее. По всему видно – работа захватила. Как и полагается даровитому человеку.

- Ну вот, готово… - похлопала по плечу. – Сейчас масло вытру. Вот так… А ты пока лежи, телу нужен отдых.