(Не) любимая жена. Развод с оборотнем (СИ) - Мун Эми

- Вот ты и попалась, пташка синеокая… - шепнул хищно.

И поцеловал, жестко раздвигая языком губы.

***

Дар

Не пристало князю бегать за девицей, будь она хоть трижды даровита. И уж тем паче бродить в образе зверя под ее окошком, чтобы сон охранять.

Но ведь не зря тревожился! Выполз из норы своей Сладоуст и лапы грязные к Марьюшке потянул!

- Р-р-ра!

От медвежьего рева листочки с деревьев посыпались. А змееныш мигом отпрыгнул в сторону.

- Све-све-светлейший к-князь, - оскалился в лживой усмешке. – Погулять решил?

- Гр-р-р!

- Ай, не гневайся! Сейчас мы с девицей уйдем, мешать не станем. В твоем тереме нынче праздник, - добавил ядовито.

Марьюшка принахмурилась.

- Верно! Пойдем, Иван! И без нас у князя есть с кем время проводить!

Да с кем он его провести может? Медведь жалобно заурчал, не понимая, чем виноват перед девицей. А гусляр, не будь простаком, подхватил Марьюшку под локоток и ринулся в сторону. Вот только совсем не туда, где народ собирался!

Одним прыжком Дар перегородил им дорогу и, зарычав еще раз, принял человечий облик.

- Шею тебе сверну, - выдохнул, надвигаясь на гусляра.

И все, закончилась храбрость змееныша! Мигом дал деру в кусты – аж ветки затрещали.

- Ты совсем охамел?! – топнула ногой Искусница. – Я свободная девушка! Могу… Ай, пусти!

Но, подхватив красавицу на руки, Дар ринулся обратно к терему, подальше от ввивавшихся в небо костров.

А перед этим не забыл звериным рыком велеть лешему, чтобы Сладоуст-поганец из чащи до утра не вышел. Все, кончилась его вольная жизнь. На капище перед богами ответит. Но завтра… А по плечу треснул крепкий кулачок, одним касанием изгоняя из дум надоедливого гусляра.

- Богатыршу свою на руках таскай! – закричала Марьюшка.

Пробовала ударить его в грудь, но Дар почти ничего не почуял.

- Не нужна мне никакая богатырша. Ты только!

- Не верю!

Ах, так?!

Дар круто завернул в сторону леса. Марьюшка затрепыхалась пуще прежнего.

- Куда ты меня тащишь?!

Есть одно местечко. Красиво там, тихо. И не помешает никто разговору.

Стоило сделать шаг в чащу, деревья сомкнулись за ними стеной. Леший мигом спутал тропинки, не позволяя другим последовать за князем и его избранницей. Которая уже и кусаться вздумала!

Но тем больше дразнила его зверя. Медведь слюной давился, и у него – человека - кровь кипела, того гляди сердце в клочья порвет. Еще несколько шагов - и лес выпустил их на полянку около речки.

Вот тут Дар и поставил княгиню на ножки.

- Назад меня верни, слышишь?! – взъярилась красавица.

А Дар, не в силах терпеть более, прижался к нежным губам.

И хрупкие цепи выдержки пали прахом. Дар застонал от обмахнувшей голову томной слабости. А вокруг буйным цветом распустился пышный малинник, повеял медовый ветерок.

Хотела его красавица! Откликалась на ласку!

- Ненаглядная моя, - выдохнул хрипло. – Ума лишиться можно…

И одним рывком расправился с завязками на девичьей накидке. Сбросил ее на землю и опустил на нее Марьюшку. Но лишь затем, чтобы снова впиться в манящие губы поцелуем. Ах, сладкие какие! Точно кубок хмеля в один глоток принял да пряничком медовым закусил!

Марьюшка застонала под ним, и запах ее стал ярче, все более напитываясь ароматом ответного желания.

О, как жаждал Дар выкупаться в нем с ног до головы. А больше того - попробовать на вкус. И даже боги не смогут теперь его остановить.

- Да-а-ар, - вскрикнула красавица, когда ее платье треснуло и светлой тряпкой улетело прочь.

Вслед за ним отправилась сорочка. А потом и разум Дара заодно.

Князь со свистом втянул воздух, не умея оторвать взгляда от распластанной перед ним девушки.

Какая, а! Будто богиня лежала сейчас перед ним, одетая лишь в нежный вечерний свет. Аккуратные груди топорщились вверх остренькими вершинами, мягонький животик едва заметно вздрагивал, а между ножек… Нет, поверить невозможно! Неужели гладко все? Но для девки ведь это стыд!

А по спине волна жара как хлынула! И ударила раскаленным молотом в голову, только звон пошел гулять.

Обезумевшим от страсти зверем Дар кинулся на девушку. Жадно клеймил поцелуями шелковистую кожу, прикусывал розовые ягодки грудей и втягивая их глубоко в рот. Млел от восторга, чуя, как дрожит и вьется под ним красавица. А потом спускался ещё ниже, пока не достиг средоточия женского аромата.

Пошире раскрыв мягкие складочки, Дар впился в исходившую соком плоть. И в тот же миг чуть не излил семя, словно юнец какой – так восхитительна и сладка была его любая!

А уж как стонала – век бы слушал!

Крепче перехватив свой медовый грех за бедра, Дар глубоко проталкивал язык в девичье лоно, давил на шелковые стенки, а то вдруг со всей страстью принимался ласкать упругие, словно лепестки цветов, складочки и крохотный узелок, в котором пряталось женское наслаждение.

И десятка ударов сердца не прошло, как его милая заметалась, будто в лихорадке.

- А-а-а! – взвился под небеса ее крик.

Тонкий стан выгнуло дугой, а любовного сока стало больше. Дар испил его до последней капли. Пробовал бы ещё, но промеж ног было не просто твердо, а уже больно.

Не в силах терпеть, он вновь навалился на Марьюшку. Одной рукой под шею ухватил, другой бедро зажал ну и толкнулся вперёд, соединяя их тела воедино.

А Марьюшка как задрожит! Как выгнется под ним вновь. Но не от боли - лишь чистое удовольствие сверкало в ее глазах.

И от этого понимания восторг сделался совершенно невыносимым. Выдержки хватило, чтоб в первый миг себя осадить. А потом все, край пришел! Дар задвигался так, как хотелось – глубоко и сильно. До предела погружался в ещё трепетавшее лоно, а из груди на каждый толчок рвался стон. Крик почти что. Нет, не выдержать ему долго!

Уткнувшись носом в изгиб девичьей шеи, Дар до треска ребер втянул в себя восхитительный аромат. Ох, погибель его медовая! Навек приворожила!

И содрогнулся, громким стоном изливаясь в тугое лоно. Наполнил его щедро и долго. А по телу хлынула остро-сладкая дрожь. Горячей волной омыла каждую частичку тела, свиваясь под сердцем невыносимым желанием оскалить клыки да куснуть как следует. Поставить брачную метку!

- Моя-я-я… - зарычал хрипло.

Но только собрался уже преступить последнюю грань, как девушка под ним завозилась, и в плечи упёрлись маленькие ладошки.

- Раздавишь… - засипела красавица.

А он тихонько ругнулся. Вот же дурень! Она ведь и вправду такая маленькая… Дар скатился вбок. Но добычу не выпустил.

- Ещё хочу, - облизнулся, бесстыдно ныряя ладонью меж стройных ножек.

Как там все гладко! И так мокро… Опрокинуть бы вновь красавицу на спину да и полюбоваться, как текут из раскрытой им плоти вязкие белые капли.

Девица равно выдохнула, почуяв ласку. Однако вместо того, чтобы сбежать, сама двинулась ближе. Юркой змейкой скользнула ниже, отмечая поцелуями его шею. Дар прикрыл глаза от удовольствия. Да, приятно так! Пусть пока позабавится, а он… Все мысли пропали из головы, стоило девичей ладошке скользнуть по его животу и сжать все еще твердый ствол.

- Что ж ты… делаешь? - только и успел выдохнуть.

А нежные губы уже кропили грудь. Спускались ниже, каждым касанием высекая искры под кожей, что жгли сильнее самого дикого пламени. Неужели не мерещится, и его ненаглядная готова и на такую ласку?!

Ответом ему стало нежное дыхание, опалившее изнывающую плоть. И не стало ничего вокруг. Только княгиня, склонившаяся над его бедрами, и дикая жажда ласки. Не имея сил терпеть, Дар дернулся навстречу распахнутым губам, и Марьюшка охотно приняла его ствол. Бесстыдно облизнула от корня до навершия и сладко причмокнула.

Под пальцами затрещала ткань плаща.

Дар толкался навстречу податливому рту, лишь чудом не позволяя себе схватиться за светлые косы да и войти по самое горло. Нет, не сможет еще… Рано пока… Потом… Мысли путались, как у хмельного, а перед глазами плясали звезды. Каждое касание мягкого язычка до нутра пронимало, дробя воздух в груди на рваные вздохи и стоны.