Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е.

— Он мог быть добрым или жестоким, сострадательным или беспощадным — часто по настроению, но всегда с определённой целью. У нас есть старая поговорка, хотя мало кто из дасати помнит, что она восходит к историям об Олапанги: «Любыми необходимыми средствами».

— Цель оправдывает средства, — добавил Магнус.

— Да, у вас есть схожая мудрость, — кивнула Аударун.

— Не знаю, насколько мудро мыслить категориями абсолютов, — задумчиво проговорил Паг, — но часто бывает, что если цель достаточно важна, средства, которые в ином случае показались бы немыслимыми… — Его глаза вдруг расширились. — Каким же я был глупцом, — тихо произнёс он.

— Отец? — настороженно спросил Магнус.

— Я… нас всех использовали.

— Бан-Ат?

— Да, — ответил Паг. Он подошёл к Макросу, наклонился и заглянул ему в глаза, словно пытаясь разглядеть что-то внутри. — Но хуже всего пришлось тебе. Кем бы ты ни был в этом мире, твой час настал преждевременно, и тебя даже не удостоили простой милости — быть найденным у дороги и получить погребальные обряды своего народа.

Макрос внезапно произнёс:

— Теперь я вспомнил.

— Что? — спросил Паг.

Дасати с чертами Макроса поднял взгляд и улыбнулся:

— У меня есть воспоминание о тебе, Паг. Когда ты, Томас и дракон Райат пришли за мной в Сад… — Он рассмеялся коротким, хриплым смехом. — Садовник! Калкин порой мерзкий ублюдок, но чувство юмора у него есть. — Он сделал паузу, и Паг увидел, как боль исказила его черты. Глаза Макроса блестели, когда он продолжил: — Мы стояли в том Саду, что парит на краю Вечного Города, и говорили об опасности, которая, как мы думали, нам грозит — возвращении Повелителей Драконов на Мидкемию. Ты спросил: «Тогда почему же боги не вмешаются?» Помнишь, что я ответил?

Паг кивнул:

— Ты сказал: «Они уже действуют. Как ты думаешь, для чего мы здесь? Это игра. А мы — пешки на доске».

— Ничего не изменилось, Паг. В этом и есть послание. Это всё та же Игра Богов, а мы — пешки, которыми они жертвуют ради победы. Калкин может нарушать правила, как никто другой, ибо такова его природа, но даже у него есть пределы прямого вмешательства. И есть нечто большее. — Его голос ослабел. — Я… Макрос… всегда был орудием богов, и он подготовил путь. Ты тоже их орудие, но твоё предназначение значительнее моего… его. — Он закрыл глаза, и Паг понял, что конец близок. — Ты должен найти Накора. У него есть ответы.

Паг сжал его плечо:

— Я найду его.

Он положил руку на глаза умирающего и произнёс:

— Мы больше не нуждаемся в тебе.

Тело дасати, хранившее воспоминания древнего мага, обмякло. Обращаясь к Ведьмам Крови, Паг сказал:

— Поступите с этой пустой оболочкой, как сочтёте нужным.

Аударун нахмурилась:

— У нас было ещё много вопросов…

— У этого создания не было ответов, — прервал её Паг. — Оно выполнило свою задачу.

— И в чём же заключалась эта задача?

— Нам нужно вернуться в сердце города. Там, где-то среди улиц, скрывается невероятно опасное существо — и мой друг, игрок, который пытается его сдерживать. И теперь я знаю, — его голос стал твёрдым, — что у этого друга есть ответы.

— Какое существо пытается сдержать твой друг? — поинтересовалась Аударун, жестом приказывая служанкам унести бездыханное тело, которое было вместилищем воспоминаний Макроса.

— Странный юноша, который является чем-то гораздо большим, чем просто человек. Его зовут Ралан Бек, и он здесь, чтобы спасти две вселенные. Ваши пророчества называют его Богоубийцей.

Три старейшие Ведьмы Крови замерли в молчании, обдумывая слова Пага.

— Откуда тебе известно о Пророчестве? — наконец спросила Аударун.

— От Мартуха, — ответил Паг. — Он обронил несколько фраз, и я сложил из них часть картины. Я ещё не до конца понимаю нашу роль в этом, но, как сказало это безжизненное создание и как сказал мне когда-то Макрос Чёрный, отец моей жены — это Игра Богов, а мы лишь фигуры на доске. Но мы — существа с волей и разумом, и я не позволю, чтобы нас растратили в глупой авантюре.

Паг повернулся к Магнусу:

— Нас ждёт долгий путь.

— Думаю, я могу перенести нас прямо в Рощу, отец.

Паг удивлённо поднял бровь:

— Правда?

Магнус, наблюдая, как четверо молодых ведьм уносят тело дасати, ответил:

— Мать учила меня. Я уверен, что смогу. Мне не нужны устройства для перемещения.

— Нам нужно найти Валко и отправляться, — сказал Паг.

Аударун подняла руку:

— Юный Валко не поедет с вами.

Паг настороженно посмотрел на старуху. Какими бы ни были эти Ведьмы Крови, они оставались дасати — способными на мгновенную и беспощадную жестокость. Этот анклав женщин, возможно, и не разделял безумия своей расы, но от этого они не становились менее опасными.

— Почему?

— У него своя роль, столь же важная, как и ваша, в этом я уверена, — медленно поднялась она. — Если бы Темнейший исчез в этот миг, резня, творящаяся во имя его, не прекратилась бы. Слишком многие, от ТеКараны до последнего слуги, кровно заинтересованы в сохранении существующего порядка.

— В основе нашего общества лежит зло, отравляющее все аспекты жизни. Даже если это сердце остановится сейчас, зараза продолжит распространяться веками. Слишком многие будут вести себя так, будто ничего не изменилось.

— Необходимо полное переустройство нашей культуры, — сказала старейшая из Триархии. — Нужно не только уничтожить Тёмного Бога, но и устранить ТеКарану с Каранами, а также верхушку храма Темнейшего. И даже после этого нам предстоят десятилетия смут.

— Когда могущественные лорды бросятся захватывать власть, — добавил Магнус. — Вы говорите о хаосе.

— Лучше хаос, — ответила Аударун, — чем порядок, превращающий расу в окаменелость, обрекающий её на загнивание, пока она не станет воплощением смерти и ужаса. Лучше уподобиться животным, которых мы пожираем, — они хотя бы заботятся о потомстве. — Она пристально посмотрела на Магнуса. — Пусть сильные выживут, но мы научим их со временем заботиться о слабых.

— Вы выбираете суровый путь, — заметил Паг.

— Он был выбран за нас давным-давно, маг. — Аударун поднялась. — Мы не ваши союзники, но у нас общие интересы. Мы не хотим ни вторжения в ваш мир, ни вашего порабощения. Наша раса может выжить только через экспансию. Остановись мы, и мы обратимся против самих себя. Поэтому мы должны спровоцировать этот поворот внутрь, развязать гражданскую войну, которая продлится поколения и положит конец тому ужасу, в который мы превратились. Мы должны отрубить свою собственную руку, пока она не нанесла ещё более страшных ран.

Паг кивнул:

— Жестоко, но верно. Однако многие попытаются захватить власть во имя Темнейшего, даже если он будет повержен, используя существующий порядок для подавления сопротивления.

— Мы — единственное сопротивление, — ответила она. — В нашей священной истории мы были больше, чем сейчас, и у нас было множество богов, человек. Мы служили им с радостью, и они вели нас. Но теперь у нас нет точки опоры, кроме противостояния Темнейшему. Если бы они вернулись к нам, возможно, мы бы избежали столь ужасной участи… но это лишь мечты.

Она указала в направлении, куда увели Валко:

— Он — наш маяк. Тот, кто встанет против ужаса, принятого нашими правителями. Валко был избран, как и несколько других знатных юношей благородных кровей, стать новым поколением лидеров нашей расы. Если повезёт, он может даже стать следующим ТеКараной.

— Вы даже не представляете, насколько невероятно, что он смог принять истину так быстро. Большинство молодых воинов впали бы в кровавую ярость от одних только намёков на то, что он спокойно принял. Большинство уже убило бы вас просто за факт вашего существования.

— Мы, Триархия, прожили здесь, в этом убежище, всю жизнь, избежав безумия, исходящего из бездны, где обитает Темнейший. Его яд просачивается оттуда, достигает звёзд и проклинает каждый наш род. Мы — одни из немногих, кто избежал этого прикосновения, но даже для нас ваше присутствие… испытание.