Вернуть Боярство 23 (СИ) - Мамаев Максим

— Цугцванг, — мрачно озвучил общую мысль Лещинский.

На некоторое время воцарилась тишина. Мрачная такая, угрюмая тишина людей, осознающих, в какой именно они оказались заднице. Я тоже молчал — веселиться действительно было не с чего. Сам собой напрашивался третий, последний вариант, правда, озвучить его никто не решался.

Бежать. Бросить город, маломобильные отряды, возможно, связаться с самим Императором, чтобы он прислал свою Фариду, ибо Маг Заклятий Пространства нам будет нужен позарез, и идти на прорыв.

А дальше, пробив пока ещё не закрытое кольцо осады, двигаться на полном ходу, вовсю помогая себе магией Пространства, оставив в арьергарде сильнейших бойцов и лучшие отряды, вроде воздушного флота и дружин Великих Родов. И этими силами защищать основное войско, которое в любом случае изрядно поредеет при попытке прорыва и с учетом всех тех, кого придется бросить — а бросить придется очень многих и, что важнее, многое — да к тому же диверсионные отряды врага так или иначе будут бить по колоннам, что растянутся на десятки километров в голой степи…

Это будет кровавый ад. И отступать придется как минимум до Царицына — только там будет хоть какая-то надежда защититься.

Бастионы Царицына, спору нет, в разы легче оборонять. Там можно положить целую армию и ничего не добиться — крепость, заложенную ещё Рюриковичами, изрядно доукрепляли и достраивали первые Романовы, сделав её непрошибаемой базой своей экспансии на Юг. Но даже при самом лучшем раскладе, если османы не решатся двинуться на её штурм, весь Юг Империи будет утерян.

Нет, конечно, в боярские земли, что начинаются сразу за ним, они не сунутся. Там самые могущественные родовые аристократы планеты окапывались сотни лет, ибо изначально эти земли им были отданы на откуп с той мыслью, что они послужат щитом от степняков, османов, поляков и прочей нечисти на наших границах, и те сумели выстроить линию защиты, дальше которой никто никогда не сумел продвинуться за последние пять веков.

Лишь при боярах Москва, отданная им Петром на откуп, окончательно позабыла, что такое набеги кочевников и какого это, сгорать дотла. А затем ещё больше сил было приложено, чтобы окопаться с другой стороны, на случай возможного противостояния с Императором — в итоге это был тот ещё дикобраз, о который зубы запросто поломают любые враги.

И бояре, случись османам повернуть не на Царицыно, вполне могут броситься в свои владения. Да что там — они точно не глупее меня, а потому могут отправиться сразу на свои Родовые Земли, стоит нам бросить Ставрополь. И послать в задницу все попытки их вразумить и призвать порядку не то, что со стороны Леонида Романова — тут, как говорят среди простонародья, и лично Императору на приказ оборонять Царицын могут предложить отправиться «щи хлебать с мудями». Да что уж там — гарантированно предложат. Учитывая их обиды и споры с Императором и его поведение в первые годы войны — предложат гарантированно, максимально грубо и с гигантским злорадством. Они-то, случись чего, от кого угодно отобьются — к ним туда никто добровольно не сунется. Шутка ли — веками возводимые лучшими магами Империи линии обороны, которые все эти столетия никем так и не были пробиты, а потому все сильнее укреплялись и совершенствовались!

Я-то знаю, о чем говорю, поверьте — я видел, как укреплен Шуй, столица Родовых Земель моего бывшего Рода. Говорю сразу — там и я нынешний, без значительного превосходства по всем показателям, хрен чего, пожалуй, навоюю.

Вот только если для тех Романовых и бояр такой вариант ещё приемлем, хоть и весьма нежелателен, то вот дворяне… Это их Родовые Земли расположены во все стороны. Их села и города будут гореть, подданных угонять в рабство, а поместья грабить… Они и так потеряли уже многое. Потерять и это… Как бы не вышло, что проще склониться перед османской властью, лишь бы удержать хоть что-то.

И это, разумеется, тоже сильно все усложнит.

— Будем реалистами, — тяжело вздохнул Федор Шуйский, прерывая молчание. — Любой исход, кроме победы, причем желательно быстрой, для нас не вариант. Все остальные пути ведут в лучшем случае к временной утрате всего Юга до Царицына и наших засечных черт. Плюс часть из вас, господа, может решить и вовсе переметнуться.

В ответ на его слова дворяне подняли возмущенный гвалт… Но вяло, скорее для порядка. Все мы тут были реалистами, и неприятную истину осознавали очень хорошо.

— Не стоит горячиться, — примирительно вскинул он ладони, обращаясь к ним. — Все мы понимаем реалии нашего мира. И прежде, чем все полетит к демонам, я хотел бы предложить, как мне кажется, единственный разумный выход из ситуации.

Повернувшись ко мне, Федор продолжил:

— Если ты, Аристарх, примешь венец князя Шуйского, вернешься в Род и возглавишь его, то в твоей власти окажутся все артефакты нашего Рода. Все великие Регалии князей, все те артефакты, что мы собирали и создавали тысячи лет… Часть из них ты уже видел, но то, что ты использовал — лишь малая часть. К тому, что ты уже видел, добавятся истинные доспехи Главы Рода, полную силу которых, подозреваю, лишь тебе и под силу раскрыть, плюс сам венец. Самый могучий из всех наших артефактов… Уступающий лишь Императорской Короне и Шапке Мономаха, Венец Вечного Пламени, он добавит тебе сил. Сумеешь ли ты при таком раскладе если не победить эту парочку с их ближней охраной, так, по крайней мере, выиграть несколько часов?

Я резко подался вперед, глядя ему в глаза, и честно ответил:

— С этими предметами немалые шансы на успех у меня, конечно, имеются, но у Шуйских уже есть свой князь. Не говоря уж о том, что я — Глава другого Великого Рода. И бросать его ради возвращения в Род Шуйских мне тоже не больно-то хочется… Так как нам быть с этими «небольшими» противоречиями?

Романовы все трое нахмурились, но выступать пока не рискнули — хоть в иных обстоятельствах не преминули бы обозначить свою позицию. Ибо решения о присвоении боярского статуса принимались лично Императором… Но в нашем случае было несколько особенных моментов. Моментов, от которых очень многое зависело.

— Леонид уступит тебе своё место князя, с учетом всех обстоятельств, — хмуро заявил Федор. — Ты станешь полновесным князем… А все, кто носят твою фамилию — станут полноправными Шуйскими. Сольем два Великих Рода, как оно и должно было случиться изначально. Ты — Наследник нашего Рода, по праву крови и по праву силы.

К моему изумлению, Федор Шуйский, использовав магию ускорения, оказался чуть впереди всех троих Романовых, напротив меня, и прилюдно преклонил одно колено и склонил голову.

— Прости нас, княже, за глупость нашу и неверие. Мы были неправы, и от лица Совета Рода я говорю — ты наш князь, и никто иной не имеет прав на твой трон и венец. Признаем вину свою и готовы принять любую кару, но сейчас, в годину лихую, просим — прими княжество, Аристарх!

Глава 17

Нельзя сказать, что я совсем не предполагал подобный вариант развития событий. Да чего уж там — я, откровенно говоря, рассчитывал, что однажды мне удастся вернуть, в том или ином варианте, власть над Родом, которая принадлежала мне по праву рождения… Причем скорее рано, чем поздно, однако на пути этих моих надежд лежало несколько препятствий, и дядя, нынешний князь Шуйский, был далеко не главным из них. Сумей он таки преодолеть свой порог возможностей и дотянуться до заветного ранга Мага Заклятий — да, другое дело, все сильно усложнилось, но даже так он не был бы главным препятствием. Ибо стать Великим Магом ему не светило ни при каких обстоятельствах, а без подобной силы все его потуги на фоне моих сил и знаний в лучшем для него случае лишь оттянули бы неизбежное, не более.

Главным препятствием было другое обстоятельство — Император и Род Романовых. Ведь каков мой статус? Я дворянин, то бишь человек, по сути своей, получивший земли, статус и привилегии напрямую от Императора. Формально он мне их дал, он мог и забрать — не по любой прихоти, конечно, совсем нет, лишь в случае, если и я мой Род не будет выполнять своих основных обязательств.