Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

– Как это вообще могло произойти? Не один, не два… А двадцать пять слуг под контролем мага ковена! У меня в поместье! Разливают отравленное вино в бокалы имперской знати! На свадьбе моего сына! Ты понимаешь, что мы стали настоящим посмешищем для всех других домов? Да я теперь вздрагиваю, когда мне доставляют почту. Каждое второе письмо – это попытка воспользоваться нашей слабостью и выторговать что‑то для себя в качестве извинений. Мне уже на улицах Триема страшно появляться.

– Переезжай ко мне, – наигранно легко предложил Блурвель. – Погостишь в моём поместье подальше от неприятных тебе людей, пока всё не уляжется.

– Ты прекрасно знаешь, что это наихудший вариант из всех. Нельзя показывать слабость!

– Тогда покажи им свою силу. Никаких уступок, никаких обещаний, никакого торга. Любая попытка сгладить ситуацию будет означать признание тобой вины.

– Я так и делаю! Но всё это будет иметь смысл лишь до тех пор, пока свои претензии нам не озвучит имперская канцелярия. После этого все остальные будут не намекать, а требовать. И эта неопределённость тяготит меня больше всего. Почему до сих пор молчит Император⁈

– Потому что ему это выгодно, – спокойно ответил маг. – Слова и обещания благородных домов – это прекрасно, но чего они стоят на самом деле? Ему нужен союзник, который ему чем‑то обязан. И дом Деневиль первым встал перед ним на колено, поддержав его право на централизацию власти на время грядущей войны.

– А что мне ещё оставалось делать после случившегося⁈ – всё так же на ходу воскликнула хозяйка кабинета.

Но вдруг она резко остановилась и вперила пышущий яростью взгляд в своего гостя. Вколачивая каждое слово, будто гвоздь, она произнесла:

– Ты должен разобраться во всём, Блурвель. И найти предателей!

– Я уже над этим работаю. И не смотри на меня так. Если бы ты с самого начала позволила мне заниматься охраной мероприятия, то вряд ли была бы в подобной ситуации сейчас. Но ты поддалась на провокации других семей, шепчущихся о том, что мастер‑лекарь оказывает на тебя и твой род слишком много влияния.

– Я не могу игнорировать их доводы. И я неоднократно предлагала тебе войти в наш Дом, чтобы избежать этих пересудов.

– В Дом, но не в Род. Вассалом я не стану. А моё предложение о замужестве ты отвергла.

– Такой брак не поддержат остальные члены семьи. Они воспримут это как твою попытку узурпировать власть. А учитывая, что по меркам мастера ты довольно молод, то окажутся не так уж и не правы. И как ты себе представляешь наш счастливый брак лет через 10? Будешь выгуливать на балы бабушку?

– Ради тебя накину себе лет 20–30 для солидности, не переживай. К тому же ты рано опускаешь руки. Ты всё ещё можешь стать мастером.

– Я не чувствую в себе этого потенциала. За последние годы я не продвинулась ни на шаг. Ты прекрасно знаешь, что это значит.

– Знаю. Но в отличие от тебя сдаваться не намерен.

– Ты твердишь об этом уже много лет. И что из этого толку? Все твои эксперименты пока не принесли плодов.

– Определённые подвижки есть, но я пока не готов рисковать. Ведь речь идёт о тебе. Когда я буду уверен, что не ошибся, то…

– Вот тогда и вернёмся к этой теме. А пока займись поиском виновных. И начни с этого наёмника, Мазая? О боги, даже я уже выучила его имя.

– А чем тебе не угодил спасший всех человек?

– Хотя бы тем, что он там был! Разве тебе самому не кажется вся эта история подозрительной? Новоиспечённый наёмник‑аристократ, который попал в списки приглашённых гостей с подачи самого Императора, предотвращает трагедию, в самый последний момент распознав заговор. А его подарком на свадьбу случайным образом  оказывается охренеть какой редкий «очиститель», который прекрасно справляется даже с ещё более редкой подмешанной в вино дрянью. Больно похоже на хорошо разыгранную партию, победитель в которой получил в свои руки власть над всеми благородными домами Империи.

– Я рад, что ты наконец стала мыслить конструктивно. Но думаю, спектакль оказался даже слишком хорош, чтобы таковым оказаться. Не торопись делать выводы, и уж тем более кого‑то казнить. Дождись окончания моего расследования.

– Я очень постараюсь, но не заставляй меня ждать. Что на счёт Рейхарда? Надеюсь, нам не придётся разбираться ещё и с ним.

– Лорд Вестелин отбыл к себе, в Пуёль. Готовить свои земли к войне.

– Кажется, он уже понял, что сделка для него оказалась крайне невыгодной. Слова Императора перевернули все его планы с ног на голову. И с таким трудом полученная от собственной дочери торговая компания теперь не сто́ит и половины медяка. Ты ведь с самого начала это знал, да? Когда настоял на том, чтобы обменять её и моё поместье в Пуёле на клочок пограничной земли на северо‑западе и две тысячи монет?

– Предполагал, – поправил её Блурвель.

– Иногда я завидую тебе и таким как ты, способным заглядывать вперёд.

– Хм… Кажется, я уже тебе объяснял, что видеть нити – это далеко не то же самое, что предсказывать будущее. Они всегда переплетены меж собой и порой очень запутаны. И стоит на них повнимательней взглянуть, как узор вновь меняется, ведь твоё знание тоже влияет на грядущие события. А теперь представь, сколько одарённых так или иначе всматривается в них, а сколько ещё делают это неосознанно?

– Я вот уже устала пробовать разглядеть хоть что‑то.

– Зато это не мешает тебе мыслить рационально, полагаясь не на иллюзию предвидения, а на факты, логику и обстоятельства.

– Но войну и хаос видят все, даже Император. И что‑то от этого будущее не хочет меняться в лучшую сторону.

– Возможно, потому что эта война стоит выше всех нас. Включая Императора. Мы не в силах её предотвратить. Лишь подготовиться.

– Блурвель, ты вновь говоришь про богов? Тебе что, по‑прежнему не дают покоя байки, рассказанные этим наёмником, после его экспедиции в Мёртвый город? **#*#**, а ведь и здесь он наследил! Я, конечно, не вижу нитей, но у меня уже руки чешутся выдернуть с корнем эту заразу, явно замешанную в куче странных дел.

– И как ты это собираешься сделать после того, как его своим вниманием сначала одарил магистр Протерус, а затем Император? А ещё он дружит с мастером Кромвелем. С учётом его собственной 4‑й ступени и огромного опыта устранить его быстро и бесшумно у тебя вряд ли получится. Придётся задействовать гвардию и боевых магов. Даже в случае успеха, не пройдёт и пары дней, как все дороги приведут сюда, в этот кабинет. И тогда тебе придётся отвечать.

– Не преувеличивай. Кто как не ты может сделать всё таким образом, чтобы никто не смог заподозрить в этом нас?

От такого предложения маг в удивлении вздёрнул бровь.

– Ну уж нет. Пожалуй, вместо этого я лучше приглашу его на разговор.

– В своё поместье? Не желаешь, чтобы и я тоже послушала о чём пойдёт речь?

– Ты слишком радикально настроена. Это может помешать нашему конструктивному диалогу.

– А может, ты просто не хочешь знакомить меня со своей новой подругой? Ходят слухи, что ты наконец обзавёлся пассией, которая с недавних пор живёт в твоём доме.

– Вот как, – и без того улыбчивое лицо Блурвеля озарилось юношеской непосредственностью. – Я вдруг почувствовал неподдельную женскую ревность, и это заставляет моё сердце биться чаще! Значит, не всё потеряно, и у меня всё‑таки есть шанс вернуть тебя в свои объятья.

– О боги, Блурвель, ты невыносим. В любом случае, будь добр, не забывай своих обещаний. Ты обязан найти виновника. И кем бы он не оказался, он должен понести единственно достойное наказание.

– Так и будет, дорогая. Так и будет.

Вот уже третий день, как вся столица стояла на ушах. Слухи о том, что случилось в поместье Деневиль, пожаром распространялись по всему городу и вот‑вот должны были хлынуть дальше, за пределы Триема. Я и сам успел услышать немало версий от «очевидцев» кровавых событий, так что примерно представлял, в каком именно направлении поворачивает эту историю имперская пропаганда.