Кощей. Перезагрузка (СИ) - Чепкасова Ксения

А я сам не знаю, почему. Просто там мой дом, я как-то привык к нему.

Перед глазами вдруг нарисовалась знакомая картинка: будильник, растворимый кофе, толкучка в метро, нудная работа, снова метро, спать. И так из года в год. Самая обычная, бестолковая жизнь. И никакой надежды, что дальше станет лучше.

Я задумался и опустил голову. Пока Морена продолжала улыбаться, поглядывая на меня.

А действительно – зачем мне мой старый мир? У меня там все равно никого нет, я совсем один. И там я просто рядовой менеджер по продажам стульев. А здесь я настоящий царевич, даже царь. Здесь приключения, боги, волшебство. Здесь моя Василиса.

- Тебе бы пошла черная корона, - заметила богиня, - Черный – самый благородный цвет.

- Вместе с могуществом дается и страшное проклятье, верно?

- Кому проклятье, а кому и благословение.

- Ну и что это? Опять одни загадки.

- Сам узнаешь, если пройдешь все испытания и примешь корону. И тогда мне придется уступить тебе власть над смертью. Но если не справишься, мой серп перерубит нить твоей судьбы. И твоя душа станет моей.

Ее белые глаза вспыхнули ярче. И я невольно вздрогнул. Такая она все-таки жуткая…

В этот момент тьма начала отступать, и мы снова оказались на границе Нави и Прави. Впереди показался знакомый летающий город. Облако опустилось на траву неподалеку от него, и я почувствовал, как невидимая сила грубо столкнула меня. Я шмякнулся в траву.

- В таком виде нельзя являться к молодой девушке, - заявила Морена.

Богиня вновь повела рукой, и мой изодранный кафтан стал как новенький. Мелкие раны от зубов Чудо-Юдо и его женушки затянулись. А левая рука, которая уже успела дико распухнуть, вновь стала здоровой. Я с удовольствием покрутил кисть.

- Но больше на мою помощь не рассчитывай. Сама не знаю, от чего я такая добрая сегодня. Не по нраву мне такие поступки.

- Спасибо, Морена!

Я слегка поклонился. Я правда был очень благодарен этой жуткой богине.

- Ступай с миром, Иван.

- Постой! Как мне победить Кощея? Как спасти себя и Василису от черной короны?

- Не о том ты думаешь, Иван. Василиса и так уже обречена. И, если не поторопишься, то и ты сам. А если и получишь черную корону, тебе уже будет все равно.

- Что это значит?

Морена недобро улыбнулась:

- Когда она станет полностью твоей, ты останешься живым, но внутри будешь мертв. Ты сам станешь тьмой.

С этими словами Морена исчезла вместе со своим облаком. Что она имела в виду? Как можно быть одновременно и живым, и мертвым?

Ладно, сейчас это не так важно. Морена права: я отвлекаюсь от главного. Я должен вытащить отсюда Василису и вместе с ней вернуться в мир живых. И да – я хочу остаться в этом сказочном мире. В жопу мой реальный мир, мне там делать нечего. А вот примерять корону Кощея я по-прежнему не намерен. Но это уже будет следующая проблема. Будем решать их по мере поступления.

- Сначала Василиса, - вслух сказал я.

Я бодро прошел вперед и снова оказался перед золотой веревкой, ведущей от земли к небесному городу. Теперь, когда моя рука снова была здорова, подняться будет несложно.

Я схватил канат прямыми руками, обхватил его ногами и, выпрямляя их, одновременно подтянулся. По очереди перемещал руки, снова подтягиваясь и то сгибая, то выпрямляя ноги.

Веревка уходила далеко в вышину, так что подъем занял довольно много времени. И наверх я взобрался с мокрыми волосами. Схватившись за самый край, последним усилием снова подтянулся и вытолкнул себя. Несколько минут я лежал на спине, тяжело дыша. И с удивлением наблюдал за голубым небом, солнцем и пушистыми белыми облаками. Было странно увидеть все это сразу же после мрачного Нави. И как такие разные миры могут спокойно существовать бок о бок?

Немного отдохнув, я сел и огляделся более внимательно. Меня окружала пышная зеленая растительность и яркие цветы. Слышался плеск воды от многочисленных озер. Ну просто какой-то рай! Может Навь и Правь реально были чем-то вроде Ада и Рая?

Я слышал дивное пение. Сначала подумал, что это поют какие-нибудь местные ангелы или боги. Но потом понял: это поют цветы. Вот так чудеса! Да уж, этот мир нравится мне куда больше мрачного Нави.

А есть здесь кто-нибудь живой? Вроде впереди виднеются разные постройки, но людей или богов не видно.

Я медленно пошел вперед, оглядываясь по сторонам. Но, как и в Нави, долго не встречал никаких существ. Только многочисленные поющие цветы. Я попробовал заговорить с ними, но они, похоже, не понимали мой язык. Или просто не желали отвечать.

Ну, хотя бы на меня не нападают очередные монстры. Уже хорошо! Может и Василисе на самом деле не так уж и плохо живется в этом мире? Здесь хочется остаться навсегда. Даже с едой никаких проблем. Я обнаружил сладкие плоды, которыми смог наконец утолить голод (ведь я уже давно ничего не ел). Фрукты я запил прохладной, чистейшей водой из озера.

Спустя какое-то время я заметил впереди очередной дворец. В отличие от гранитного, он был светлый и приветливый. И сиял ярче солнца. Наверно, там живут какие-нибудь светлые боги. Может зайти к ним? А если они окажутся не такими уж и добрыми? Это ведь боги – кто знает, чего от них ждать. Мертвецы и богиня смерти на деле тоже оказались не такими ужасными. Так что нет никаких гарантий, что «добрые» боги не окажутся, наоборот, жестокими. Ведь я здесь непрошенный гость.

Так что я свернул в другую сторону и оставил дворец позади. Пройдя еще немного, я обнаружил высокую гору. Ее вершина скрывалась за облаками, так что невозможно было понять, что там – наверху.

Других гор я не видел. Так что это, видимо, и была гора Мира. Та самая, на которой застряла моя ненаглядная вместе с какой-то книгой мудрости.

Я остановился у самого подножия. Да уж, а гора-то совсем не маленькая… И как по ней взбираться? У меня ведь даже снаряжения нет. Да я и никогда не ходил в горы. Спуск с нее почти отвесный. Зато выступов много. Взобраться вполне реально. Но это будет долго и сложно.

Глубокий вдох и глубокий выдох. И вот я уже полез на эту чертову гору. Я ведь ненормальный. Вечно нахожу себе приключения на одно место. Не хватает еще только полететь с этой горы и растерять все кости.

Я раскорячил ноги в форме лягушки, пытаясь прижаться вплотную к скале и поставить ноги более устойчиво. Ставил стопы на выступы и давил на них, чтобы не соскользнуть. А руки старался беречь. Подъем предстоит высокий, мне нужны силы. Старался переносить всю основную нагрузку на ноги, а руки использовать для баланса. Переставлял их только после того, как ноги найдут новую точку опоры.

Я медленно, но уверенно карабкался наверх. Поначалу мне даже нравилось. Но я быстро начал уставать. Слишком уж непривычная нагрузка. Ужасно захотелось снова пить, но воды у меня с собой не было. Как и страховки. И мысль об этом заставляла мои ладони вспотеть. Я уже несколько раз едва не сорвался из-за скользких пальцев.

Уцепившись за подходящий выступ, я застыл на месте, вжавшись в скалу. Я тяжело дышал. Губы пересохли. Пот застилал глаза. И яркое солнце нещадно палило мне в спину и голову. Я не решался посмотреть вниз и не знал, сколько уже пролез. Верхушки все еще не было видно, значит – немного. А у меня уже совсем не осталось сил.

Я что, так и останусь в этой неудобной позе на чертовой скале? Так, главное не паниковать. Спокойно, Ваня, дыши. Сейчас отдохнешь немножко и снова полезешь. Мышцы сводит от усталости, ну и что. Нужно только минуточку отдохнуть. Сдаваться нельзя. Там, наверху, ждет Василиса. Ей нужна моя помощь.

- Эй, красавчик, помощь не нужна?

Вообще я думал про помощь Василисе. Но да, пожалуй, и мне не помешает. Кто бы там ее ни предлагал.

Вместе с этим мелодичным голосом я услышал шум крыльев. Да что же одни птицы кругом! То Гамаюн, то Злата. Вот опять какие-то пернатые. Я задрал голову и увидел двух странных «пташек», опустившихся рядом со мной на выступ.

Крупные птицы с когтистыми лапами. У одной были черные перья, а у другой – белые. И снова вместо птичьих голов – человечьи. Я уже даже не удивился. Головы снова были женские. Только совсем не такие жуткие, как у Гамаюн, которая расхаживала с головой трупа. Здесь головы выглядели вполне живыми. Вернее, только у одной птицы была лишь человеческая голова. А у второй – белой – была также пышная женская грудь, прикрытая лифом, и руки, переходящие в крылья. Обе красавицы (если убрать птичьи тела, конечно же).