Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья

Барон Маммонт. Не выносила его во времена столичной юности. Он низко поклонился. Пухлые губы за десять лет обросли морщинками во все стороны, щеки обвисли. 

Известный, гурман и распутник, Шарль всегда оказывал мне знаки внимания, а тут боялся даже смотреть. 

— Ваше Высочество, леди Бланш. Как уместнее всего вас представить?

— Какие-то проблемы? Леди — моя невеста, — Родерик сказал это спокойно, но и мне стало не по себе. Не то что Маммонту.

— Это абсолютно невозможно. Вы же женаты. 

Шарль не злорадствовал. Он умирал от страха, отдавая себе отчет, что эти слова могли стать для него последними. 

Глава 57.

Люди, стоявшие поодаль тоже прислушивались. Давно мне не было так неловко. Но все, что я могла, — это расправить плечи в своем ярчайшем одеянии. В решимости князя сомневаться глупо. Мы либо войдем на тех условиях, что его устраивали, либо пропустим это мероприятие. Тогда я не удостоюсь чести лицезреть своего монарха…

И только во мне зародилась надежда, что сможем вернуться в Гретхем прямо сейчас (несчастный Маммонт втайне рассчитывал на то же самое), как Родерик счел нужным ответить. Из-под дублета он достал тонкую папку и показал ее барону.

— Вообще-то я не обязан вам ничего объяснять. Достаточно моего слова, что я свободен от всех ранее данных обетов. Копии документов уже у брата.

Шарль затрясся.

— Мне сказали, предупредили… Я не имею права и отвечаю головой…

Он озирался по сторонам, не понимая, звать ли ему стражу и станут ли те вмешиваться. Ввязаться в конфликт с самым сильным магом Фересии да еще на приеме… Все зависело от того, какие инструкции он получил.

— Готовы расстаться с ней на этом самом месте? Такие преданные слуги вызывают у меня уважение, однако спустить прямое оскорбление означало бы опозорить королевскую семью. 

Одернула себя, чтобы не потянуться к потокам Шарля и не оказать ему немедленную помощь. Две доступные ему стихии в прострации сплетались в змеиные клубки. Противно касаться его комковатой и вялой энергии. Хотя и это, положим, ерунда. А вот тот факт, что он пытался помешать Родерику, весомее всех других аргументов. 

— Простите, князь, ради богини и ее матери, я же ни в коем случае… Я даже не стою у вас на пути. Только не понимаю, как обойти запрет. Мне доложили…

Родерик едва заметно поджал губы. Я скорее угадала, чем ощутила разряд, готовый сорваться с его пальцев. Обхватила мужчину за запястье.

— Что ты, милый. Мы оба знаем Шарля так давно. Он ни за что бы не стал спорить ни с тобой, ни с королем. Это какое-то недоразумение. 

Легкий поцелуй в висок. Fais chier, я только что поцеловала мужчину на глазах у нескольких десятков придворных. Спина Родерика стала на толику менее напряженной. 

— Шарль — вы же распорядитель. Не законник, не нотариус, — аккуратно начала я. — Если вы боитесь ошибиться, то на вашем месте не стала бы делать объявление вовсе. И цвет лица у вас нездоровый. Лучше вызвать человека, чтобы постоял вместо вас, и обратиться к лекарю. Я думаю, великий князь не нуждается в представлении, а о нашей свадьбе и так раструбили на каждом углу. 

Родерик быстрее уложит бедолагу на плиты пола, чем покажет ему бумаги. Но входить в бальный зал, перешагивая через тело, такая перспектива мне не нравилась.

— Ми-ми-миледи, — забормотал барон, хватаясь за сердце и весьма правдоподобно сползая по стене. — Конечно, я так и сделаю. Старая рана дала о себе знать. Клапан за-за-замкнуло. Я так вам признателен. Какое счастье, что вы вернулись ко двору!

Он повернулся к Родерику. Первый раз наблюдала, чтобы человек смотрел собеседнику в глаза и одновременно их прятал. 

— Ваше, Ваше Высочество, смилуйтесь. Голос пропал, кажется, умираю.

При этом Маммонт махал руками, призывая собравшуюся за нашими спинами кучку придворных не двигаться и ждать.

— Пойдем, Нахаленка, — хмыкнул князь. — Раз ты переживаешь даже за такое ничтожество, то будь по-твоему. Милосердие к врагам — одна из форм храбрости.

Раньше бы он обязательно добавил, что и глупости тоже. Но младший Конрад, похоже, всерьез настроился жениться и лишь улыбался, наблюдая за тем, как изменилось выражение моего лица, когда я не услышала у этой фразы продолжения. 

Мы беспрепятственно вошли в круглую парадную залу с колоннами и потолком в форме купола. Вдоль стен расставлены стулья, но занята только часть из них. Как правило, на таких приемах сидели лишь престарелые родственницы и дебютантки, которых пока не допускали в общую толчею, где происходило самое интересное. 

Родерик не останавливался и ни с кем не здоровался. Он молча шел вперед. Лорды, высокопоставленные торговцы, местная знать — все расступались перед нами, кланяясь ниже пояса. Разговоры замолкали и, что странно, не спешили возобновляться, даже когда толпа смыкалась за нашими спинами. 

Подобные залы устроены одинаково хоть в Орсу, хоть в столице. Столики с едой и напитками сдвинуты к высоким вытянутым вверх окнам. Когда начнутся танцы, народ потеснится, чтобы освободить центр. При этом в противоположном конце от входа — небольшое возвышение. Оркестр, развлекающий публику, сейчас играет оттуда. 

К этому постаменту примыкают ложи. В этом зале их шесть: по три с каждой стороны. Они примерно на пол-этажа выше уровня пола и ограждены балюстрадами. 

Разумеется, ложи предназначались для самых знатных особ. Так, у Стефана и Родерика они ближе всего к подиуму и, соответственно, расположены одна против другой. Я вздрогнула, когда сообразила, что князь вел меня не в нашу, пустовавшую, а в ложу королевской четы. 

Ступеньки закончились быстро. Снизу я не успела заметить Стефана, но это ни о чем не говорило. Навстречу нам неловко поднялась королева. Живот, великоватый для ее срока, уже мешал. Родерик тут же оказался рядом.

Он поклонился и при этом в любой момент был готов ее подхватить.

— Ваше Величество, как можно? Пожалейте себя.

Стелла протянула ему руку для поцелуя

— Род, хватит, перестань. Я и так в основном сижу. А если не сижу, то лежу. 

Эти двое такие же приятели, как и раньше. Во мне зашевелилась иррациональная обида. Мы с князем за десять лет лишь изредка обменивались официальными запросами. 

Стелла, высокая и анемичная пепельная блондинка, отличалась если не красотой, то породой. Удлиненное лицо и самую малость длинный нос королеву не портили. Казалась, она создана для того, чтобы с достоинством носить роскошные диадемы и прочие украшения из фамильной коллекции.

А еще она носила детей. И за это Стефан, во всяком случае на людях, не сказал ей ни одного непочтительного слова, а его брат в ее присутствии боялся дышать. Чтобы не опалить ее тьмой — как-будто у Стеллы не было иммунитета. 

Отругала себя за ревнивые мысли на хлестком аллейском и поднялась из реверанса.

— Леди Оливия, чудесные новости. Вы не могли сделать выбор лучше. Теперь переберетесь в столицу? И почему я пропустила, что вы оба уже в зале? Стефан задержится на час или больше. На тебя, Род, всегда можно положиться. Ты вовремя. Мальчики успели заскучать.

Стелла не притворялась и была рада меня видеть. За ее спиной оба принца. Оба похожи и не похожи на Дейва. Глядеть на них еще больнее, чем на Ее Величество. 

Я собралась уничтожить их отца, а сама мило им улыбалась. Каково же Родерику? По слухам, Эдвард и Лиам его обожали. 

Глава 58.

Пока я раздумывала, как ответить и в то же время не ответить королеве, вмешался Родерик. 

— Сомневаюсь, что мне удастся убедить Оливию покинуть пансион. Свадьба не за горами, а у нее в мыслях одни конференции, аттестации и промежуточные тесты. 

Он почти усадил женщину обратно, а потом поухаживал и за мной, отодвинув кресло. Странно, что в таком тесном кругу мать и дети обходились без прислуги. Видимо, Родерик — не исключение, и это часть семейной традиции по обеспечению безопасности.