Мастер путей. Часть 4 (СИ) - Черный Александр Михайлович

Оболенск

Императорская Академия

Лазарет

Дела у Ланы шли лучше, чем могли бы. Унаследовав от айнов высокий болевой порог и скорость регенерации, прокажённая могла бы удивить знахарей тем, как быстро начали рубцеваться раны на спине от когтей зверя. Грамотно обработанные в первые минуты после нанесений, со знанием дела обеззараженные и добросовестно обслуженные, они, твёрдой и набитой рукой главного врача сшитые, стягивались не по дням, а по часам.

Но главный врач Императорской Академии Велесов Захария Ярославович уже давно не удивлялся. В свои преклонные года он повидал самого разного. Скорость заживления ран? Увольте. Есть вещи куда более странные. Выживаемость после нападения айна? Необычно, но объяснимо.

А вот откуда выкарабкался добрый молодец, что обходил раненую после инцидента и с явным навыком отработал её поражения… Это, пожалуй, интересно и требует разъяснений. Такой сведущий лекарь Велесову пригодился бы.

Зашивая раны в ночь после нападения, Захария Ярославович по привычке оставил в швах дренажи для свободного истечения нагноений. Со своей стороны, он сделал всё зависящее, чтоб удалить из раны всяческую грязь, но редки были случаи, когда звериные поражения заживали чисто. Почти всегда они грязно гноились.

Сегодня, на очередной перевязке, главный врач придирчиво осматривал спину пациентки. Раны заживали рубцеванием. На заместительной ткани, покрывавшей швы, уже никогда не будут расти ни волосы, ни шерсть. Это ожидаемо. Но что странно — хоть и не могло огорчать Захарию — из оставленных незашитыми небольших зазоров между краями ран не сочилось гноя, не истекало грязи, не было видно следов развития патогенов. Раны чисты, будто нанесены абсолютно стерильным скальпелем, но никак не калными когтями аномального зверя.

Не остался незамеченным для Захария и хвост пациентки, спустя всего несколько дней после поступления оной в лазарет, начавший активно семафорить о бравом духе и здравом расположении Ланы. Девушка буквально рвалась в бой, невзирая на не полностью затянувшиеся повреждения.

Не полностью, но достаточно для того, чтобы главный врач посчитал возможным снять — и снял — швы. Отныне повреждения заживают естественным путём, лишь прикрытые обширной стерильной перевязью.

— Болевые ощущения беспокоят? — профессионально безразличным голосом, но с явной отцовской заботой о пациентке испросил Велесов.

— Нет, доктор, — отозвалась Лана. — Всё хорошо.

Слова раненой Захария перепроверил, с силой продавив её шрамы на спине.

Прокажённая поморщилась, но не более того.

Главный врач так и записал в медицинскую карту: «Раны заживают без гноя. Рубцевание ускоренное. При пальпации безболезненно».

— На иные недуги жалобы есть? — справился Захария Ярославович. — Жар. Озноб. Тремор. Отсутствие аппетита. Расстройства пищеварения. Жажда.

Лана отрицательно покачала головой, мотнув висящими ушами.

— Нет, доктор. Всё прекрасно. Сон и аппетит хорошие. Стараниями вас, «Мастера» и Великого Архимага я полна сил.

— «Мастер»… — пробормотал главный врач. — Попадись он мне только… Где его раньше носило? Такой знающий человек… Так чисто обеззаразить рану зверя… И, ведь, явно не проходимец! Однозначно, где-то практиковал!

Лана улыбнулась. Хотелось ей отпустить комментарий на тему профессиональной ревности, но девушка сдержала язычок за зубами.

— Я передам ему при встрече, Захария Ярославович, — виляя хвостом, сказала она. — Как мне довели, полковник Протопопов распорядился мне встать под его начало. Вероятно, скоро увижусь с ним.

Велесов водрузил на тумбу возле койки раненой принесённый с собой чемодан, щёлкнул его запорами и откинул крышку. В нём главный врач принёс принадлежности для перевязки. Обычно, подобные манипуляции выполняются в специальной перевязочной комнате. Но в этот раз Велесов посчитал, что эталонно заживающая чистая рана не требует перемещать пациентку по всему крылу ради четверти часа обследования. Посетивший её для осмотра медик принёс всё необходимое с собой.

— Подними руки, пожалуйста, — попросил он девушку. — Старайся дышать средним вдохом. Грудная клетка сильно расширяется при дыхании. Сейчас наложим свежую перевязь.

Одно и то же он повторял из раза к разу каждый раз, когда накладывал чистую повязку. Лане даже показалось, будто она, наблюдая за манипуляциями и слушая речи главного врача, сама научилась тонкостям десмургии. Надо попробовать на практике, но, вроде бы, прокажённая теперь сама знает, как правильно накладывать «рубашку» при поражении верхней части торса, включая слепые ранения на спине.

— Хорошо, доктор.

Сидевшая на стуле раненая послушно исполнила предписания своего лечащего врача.

Раны заживали чистыми и сухими. Отсюда Захария не стал умасливать их какими бы то ни было стерилизующими составами и мазями. На этот раз туго, но аккуратно, подобно своему незнакомому предшественнику, обмотал грудную клетку турами бинтов, пропустив через одно плечо несколько из них. По его мнению, на сегодняшний день этого должно быть достаточно, чтобы защитить раны от воздействий извне и позволить им дышать, заживая самостоятельно.

— Передай ему мои самые искренние слова праведного возмущения, — буркнул главный врач, затягивая туры. — Ему самое место лучшим операционистам ассистировать, а он по ночам айнов умерщвляет, как подзаборных щенят. При возможности я жажду переговорить с ним. Очень уж перспективный молодой человек.

От того, как охарактеризовал «Мастера» Велесов, Лана улыбнулась шире и непроизвольно замахала хвостом. Признание заслуг её спасителя столь авторитетным человеком, как главный врач Императорской Академии, гласит, что она не ошиблась в своих решениях.

— Обязательно, Захария Ярославович, — весело отозвалась раненая. — Уверена, ваша встреча вскорости состоится.

«Мастер» справился с наложением «рубашки» за несколько минут, что выдавало в нём изрядную сноровку. Велесов же управился ещё быстрее, что обуславливалось удобством размещения как операциониста, так и пациентки. К тому же, возраст и опыт никуда не спишешь. Руки Захарии набиты годами практики.

Лана отметила про себя, что, способы наложения перевязи у двух мужчин почти не различались. Видимо, «Мастер» и впрямь имел практику. Его работа почти в точности повторяла результат манипуляций самого старшего среди медицинского персонала Академии.

Закончив с перевязью, Велесов дозволил пациентке опустить свои поднятые руки и собрал свои перевязочные принадлежности в чемодан.

— Касаемо твоего подчинения, Лана, — произнёс он. — Светозар Горынович оповестил меня о своём решении тоже. Последнее слово всё равно за мной, ибо мне нести ответственность за пациентку, ежели с ней приключится нездоровое по моему недосмотру. Хочу, чтоб ты знала: я даю своё согласие на твой перевод только лишь ввиду того факта, что твоим непосредственным начальником будет твой спаситель. В любом ином прочем случае запретил бы словом главного врача, ибо раны зверя — не простая заноза. Необходимы строгие надзоры и уходы, а раненым — щадящий режим дня.

Захария Ярославович запер чемодан и спустил его на пол.

— Мне нечего передать твоему «Мастеру» в наставления, — добавил Велесов. — По его манипуляциям сразу видно сведущего практиканта. Могу лишь напомнить ему, что он в ответе за тебя также, как и я.

Лана нежно улыбнулась ему.

— Вы очень тепло отзываетесь о «Мастере», доктор. Ваша оценка его профессиональных способностей лучше любых утешений успокаивает меня. Я знаю, что поступаю в надёжные руки. И благодарна вам обоим. И ему, что отбил от зверя, и вам, что выходили. Признаться честно, не ожидала, что кроме вас кто-то ещё решится опуститься до того, чтоб замараться об прокажённую…

— Это меня и беспокоит, — буркнул Захария. — Все эти бредни про передачу проказы через касания… Даже Господь Бог Вседержитель не ведает, каким невеждой надобно быть, чтоб нести такую ересь. И всё же, игнорируя всяческие людские досужие россказни, молча взять и обработать раны получеловека-полузверя… Твой спаситель показывает себя донельзя рациональным человеком науки. Передай ему мои самые тёплые напутствия и пожелания успехов в ваших начинаниях.