Рассвет Души Повелителя. Том 12 (СИ) - Ло Оливер

— Кто ждёт? — удивился я, пытаясь встать, но обнаружив, что ноги совершенно не слушаются.

— Все, — просто ответил отец. — Но не спеши. Твоё тело ещё не восстановилось полностью. Дай себе время.

Он помог мне облачиться в простую, но элегантную одежду из светлого шёлка, расшитую серебряной нитью. Затем, поддерживая меня под руку, вывел во двор.

То, что я увидел, заставило меня замереть от изумления. Весь сад был заполнен людьми. Я узнавал лица — Мелисса и Рю, Эйден и Рован, Горм и Лиан, Фа Сун и Таррик, и десятки других практиков, с которыми сражался бок о бок против Ацтлана.

Когда я появился, все они поднялись, как один, и низко поклонились, выражая почтение, которого я никогда прежде не видел.

— Что… что всё это значит? — спросил я у отца.

— Это значит, что они признают тебя, — тихо ответил он. — Признают твою силу, твой подвиг, твою роль в освобождении континента.

Никогда не любил излишнего внимания, да и обычно не было времени смущаться. Сделав глубокий вдох, я выпрямился, опираясь на отца, и обратился к собравшимся:

— Поднимитесь, пожалуйста. Я всего лишь выполнил то, что должен был. Как и каждый из вас.

Мелисса первой подошла ко мне, её лицо сияло от радости.

— Мы давно ждали этого дня, — сказала она. — Целители говорили, что ты проспишь ещё минимум неделю, но мы всё равно готовились. Никто не хотел пропустить твоего возвращения.

— Готовились? — удивился я. — К чему?

— К празднику, конечно! — воскликнул Рю, прихрамывая, подходя ближе. Его нога всё ещё была в лечебной повязке. — Мы ждали, когда герой очнётся, чтобы отметить победу как следует!

Теперь я заметил, что весь сад был украшен фонариками и цветами. В центре стояли длинные столы, уставленные яствами и напитками. Музыканты, расположившиеся в углу, начали играть весёлую мелодию.

— Мы все сражались. Все рисковали жизнями, — покачал я головой.

— И многие отдали их, — серьёзно ответил Рован Крейн, приближаясь. — Мой отец погиб, разрушая барьеры Ацтлана. Тысячи других пали в этой войне. И именно поэтому мы должны праздновать победу — чтобы их жертва не была напрасной.

Я посмотрел в его глаза и увидел в них не только скорбь, но и надежду. Надежду на лучшее будущее, за которое его отец отдал жизнь.

— Ты прав, — кивнул я. — Мы должны помнить павших. И строить мир, достойный их жертвы.

Меня усадили в центре главного стола, на почётное место. Рядом сели отец и Чешуйка, свернувшаяся на моём плече в свою компактную форму. Вскоре праздник был в полном разгаре.

Я слушал рассказы о том, что произошло за месяц моего беспамятства. О том, как Альянс установил новый порядок на освобождённых территориях. Как секты и кланы поклялись поддерживать мир между собой. Как люди возвращались в свои дома, начиная заново строить жизнь без страха.

Рован рассказал, как они нашли в подземельях зиккурата архивы секты Ацтлан, содержащие информацию обо всех похищенных родословных и техниках. Теперь эти знания могли быть возвращены их законным владельцам.

Горм с энтузиазмом поведал о планах восстановления городов, разрушенных во время правления Кетцаля. Лиан упомянул о воссоединении семей, разделённых годами тирании.

А Мелисса, сидевшая напротив, лишь смотрела на меня с таким выражением в глазах, будто я был центром вселенной. В эту ночь она была особенно прекрасна — в светлом шёлковом платье, с распущенными волосами, украшенными цветами горного жасмина.

Ночь продолжалась с песнями, танцами и обильными возлияниями — люди наслаждались долгожданными днями спокойствия. Я ел и пил мало — моё тело всё ещё было слишком слабым. Но душой я впитывал всё происходящее, наслаждаясь редким моментом покоя и радости после долгих месяцев борьбы.

Когда большинство гостей разошлось, а некоторые просто уснули прямо на траве сада, я остался наедине с отцом у края пруда, наблюдая за отражением луны в тёмной воде.

— Я горжусь тобой, сын, — тихо произнёс он. — Не только тем, что ты победил Кетцаля. Но и тем, каким человеком ты стал. Твоя мать тоже гордилась бы.

Я кивнул. Мысль о матери, которую я никогда не знал, всегда вызывала во мне глубокие чувства.

— Теперь, когда всё закончилось, — продолжил отец, — какие у тебя планы? Что ты хочешь делать дальше?

Я задумался. Действительно, что дальше? Вся моя жизнь до этого момента была борьбой — за выживание, за силу, за победу над врагами. Но теперь, когда главная битва выиграна, что остаётся?

— Я хочу вернуться на Северный континент, — наконец ответил я. — Там осталось несколько незавершённых дел.

Отец понимающе кивнул.

— Деревня Речной Излом. Наш старый дом. Ты скучаешь по нему?

— Да, — признался я. — И ещё есть люди, которых я хотел бы навестить. Старик Вэй, который учил меня, когда я только начинал путь практика. Несколько друзей, которые помогали мне, когда я был намного слабее. Я обещал вернуться.

— Это хорошая идея — обещания надо исполнять, — согласился отец. — Я присоединюсь к тебе, но чуть позже. Есть одно место, которое я хочу посетить ещё раз, прежде чем уйти с этого континента.

— Крипта клана Ри? — догадался я.

Отец кивнул.

— Я должен попрощаться с твоей матерью. Рассказать ей всё, что произошло. О том, каким удивительным человеком вырос её сын.

Я положил руку ему на плечо, и мы оба замолчали, наслаждаясь тишиной и спокойствием ночи, столь редкими в нашей жизни, полной сражений и опасностей.

Рейвен Мо стоял в полумраке крипты клана Ри, возложив руку на белый мраморный саркофаг. Его пальцы нежно скользили по высеченному лику молодой женщины, словно пытаясь через холодный камень передать тепло своей любви.

— Джина, — прошептал он, и его голос эхом отразился от древних стен. — Я вернулся, как и обещал. Вернулся, чтобы рассказать тебе о нашем сыне.

Вокруг него возвышались статуи и саркофаги предков клана Ри, безмолвные свидетели его исповеди. Кристаллы, встроенные в стены, излучали мягкий голубоватый свет, создавая атмосферу покоя и умиротворения.

— Ты родила замечательного сына, — продолжил Рейвен, не скрывая слёз, свободно текущих по его щекам. — Сильного, отважного, непреклонного. Он победил самого могущественного тирана нашего времени, освободил целый континент, совершил то, о чём будут слагать легенды в течение тысячелетий. Его история вдохновит многих вступить на путь Возвышения и стать лучше, чем они есть.

Рейвен опустился на колени перед саркофагом, прислонившись лбом к холодному мрамору.

— Но знаешь, что самое удивительное? Он остался человеком. Несмотря на всю свою силу, всё могущество, он не забыл о том, что действительно важно — о сострадании, верности, чести. Он мог бы стать новым владыкой, мог бы требовать почестей и поклонения. Но вместо этого он просто хочет вернуться домой.

Глаза Рейвена, ещё недавно тусклые от десятилетий пыток и заточения, теперь сияли гордостью и любовью.

— Я так горжусь тем, что я его отец, — произнёс он, и его голос, полный эмоций, разнёсся по священному пространству крипты. — Горжусь тем, что мы с тобой создали такое чудо. И я знаю, что где бы ты ни была сейчас, ты тоже гордишься им.

Глава 19

В мире, где пути культивации определяли судьбы людей, каждый следовал своей дороге, выбирая между силой меридианов и силой духа, между славой воина и мудростью наставника. Спустя годы после падения Владыки Кетцаля, многие нашли свое место в новом мире южного континента, а северный так и не узнал этой угрозы.

Фин, некогда скромный торговец из Северного континента, который совсем не хотел идти путем Возвышения и мечтал лишь о том, чтобы доказать семье, что он чего-то да стоит, превратился в одну из самых влиятельных фигур в мире торговли. Созданная им Межконтинентальная торговая гильдия связала Северный и Южный континенты сетью караванных путей и морских маршрутов. Золотой флаг с изображением двух континентов, соединенных мостом, теперь был знаком благополучия и процветания.