Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

Мы так и стояли с ним на темном крыльце. Я только закатила глаза на такие заявления очевидцев.

— ...съели? — раздался позади знакомый грозный голос.

Мы с Оловом синхронно обернулись. Пугающе близко к нам светились желто-оранжевые огоньки волчьих глаз. Друг машинально отпрянул назад, двигая меня за дверь. А я наоборот рванулась из-за него вперед к этим огонькам.

«Таор! Живой!»

Словно гора скатилась с плеч. Я молча прильнула к боку Волка, что есть сил обхватывая его обеими руками. Он положил сильную руку мне на голову, пятерней прижимая к себе.

— Кто такой, чего хотел? — услышала вибрирующий через грудь недобрый голос, вот-вот планирующий зарычать. Таор обращался к Олову.

— Олов — мой друг детства, он зашел узнать, как дела, — поспешно проговорила, поднимая глаза на Волка. — Олов, это... Таор.

Как представить Таора я не знала. Зато знал он.

— Таор из рода Волка. Аса — моя женщина, — перехватив инициативу, представил Таор уже меня. Мы с Оловом уставились на великородного во все глаза, я — привыкая к непривычному словосочетанию, Олов — кажется, тоже. Таор наклонил голову, осматривая его. — А не тот ли ты друг, который ей корень предлагал по дружбе всунуть?

Вопрос звучал бы даже добродушно, если бы задающий его Волк не пододвинулся плечом к ошеломленному Олову навстречу, пугающе мерцая при этом огоньками глаз. Я живо представила дальнейшие действия Таора при положительном ответе.

— Не он! — автоматически вырвалось у меня. — Другой! Другой друг!

— Г-г-ад, очень гад, встгече, бэг Таог, — быстро сориентировался Олов, картавя в несколько раз сильнее обычного. — Ну, если ты в погядке, Аска, я лучше пойду.

Заторопившись, он попятился, вжимаясь в деревянную стенку, чтобы не коснуться великородного.

— Эй, — окликнул его Таор и понизил голос до тех нот, на которых рычат звери. — Не болтай обо мне, рыжий. Ни с кем.

Вечерний воздух заколыхался от вибрации отчетливого «р-р». Предупреждение Волка расслышал бы и глухой.

— П-понял, — кивнул Олов, поспешно скрываясь в темноте. Тут же раздался грохот, сдавленный стон — отступая, Олов запнулся.

— Трусливые друзья страшнее врагов, Аса, — недовольно проговорил Таор, задумчиво глядя вслед убежавшей рыжей макушке. — На них бесполезно надеяться.

Вместо ответа я молча повисла на шее Волка, пряча лицо на его груди. Половина страхов развеялось буквально за мгновение, но говорить я пока не могла.

— Натерпелась, селяночка, — смягчившись, произнес он, приподнимая меня за пояс так, что я касалась пола только носочками ног. — Мне можно войти?

Дождавшись кивка, занес меня через порог.

Глава 29. Мама?

Смотреть как по дому моего детства, в котором всегда жили только я и матушка, ходит Таор, было непривычно. Кажется, если бы на руках начала расти трава, я удивилась бы меньше. Но собственными глазами видеть, как широкоплечий вооруженный великородный мягко ступает по удивленно поскрипывающим полам, трогает стены, которые видели только мои прикосновения, садится на кровать, на которой в одиночестве спала лишь я... Он выделялся, смотрелся в доме как гора, внезапно прорезавшаяся посередине скучной равнины.

От моего вопроса о здоровье Таор отмахнулся.

«Поставили пару синяков», — фыркнул, но осмотреть себя не дал. Коротко сказал, что Тиром жив, Вирана — тоже.

— В городе беспорядки, — Таор осторожно опустился на скрипнувший от натуги стул, удерживая меня на своем бедре. — Безносые не в себе. Те, кто пока с носами, боятся не меньше заболевших, готовы разорвать больных, не больных, виноватых, не виноватых, без разбору. Тебе опасно пока у нас появляться.

— А тебе у нас можно?

— Нет, запрещено.

— Тогда как же ты здесь...

— Официально меня здесь нет, — зловеще сообщил Таор, который сейчас, в твердом кожаном панцире и мечом на поясе, выглядел вдвое опаснее обычного. Он ухмыльнулся. — Старейшинам не до тебя и не до меня, вообще не до кого, порядок пытаются навести. Безносых погонять немного пришлось, пока темноты дожидался. За тебя беспокоился, добежала-не добежала...

Не улыбнувшись, он прихватил меня покрепче, залез куда-то под доспехи и вложил мне в руку яблоко.

— Спасибо... Откуда? — погладив гладкий глянцевый бок, я растроганно посмотрела на Таора. — Еще же не сезон.

— Один в уличном погребе спрятался, я там его нашел. В яблоках. Урожай прошлого года, — он пожал плечом. — Помню, ты сказала, что любишь их.

Растроганно представляя, как Таор одной рукой вытаскивает какого-то бедолагу, а второй — яблоко, я с хрустом вонзилась зубами в еще сочную мякоть. Дала откусить Таору, и он, не противясь, отхватил порядочный кусок.

— А наши тебя не... прогонят? — я продолжала беспокоиться.

— Лучше, чтобы не видели. Ешь, — мотнув головой, Таор отказался от второй порции яблока. — Посмотрим, насколько твой друг не болтлив. Так что с твоей матерью?

Выслушав мой сбивчивый рассказ, Таор поднялся.

— Поищу, — коротко обозначил.

Через десяток минут он уже исследовал все комнаты, обошел дом и двор. Я с надеждой ходила за Таором по пятам, осознавая, как мне повезло: никто не отыщет пропавшего лучше настоящего Волка.

На небе уже тускло блестели звезды, когда он закончил свое обследование и задал мне вопрос:

— Как часто к вам заходят великородные?

Мы стояли в лавке.

— Никогда! Ты первый великородный, которого я увидела.

— Вчера у вас были Змеи... — глубоко втягивая носом воздух, Таор вышел из лавки. — Двое.

— Но тогда... — в моей голове пролетел ворох тревожных мыслей про болезнь, Змеев, корни, лекарство. — Думаешь, они могли ее забрать из-за лекарства? Чтобы она их лечила?

— Нет. Ушли без нее. Змеи не простые... Кони у них хорошие.

Мне сразу стало легче, но тут же — тяжелее.

— И что это значит? Тогда куда она делась?!

На вопрос Таор отвечать не стал. Он стоял в комнате матушки и подозрительно принюхивался.

— А магов? Видела? — спросил, все больше хмурясь.

— Какие маги, Таор? — я аж потрясла головой. — У нас отродясь не было... наверное. Как они выглядят?

Собственно я даже не подозревала, как отличить магов от людей по внешним признакам. Вот Волки — клыкастые. Быки, понятно, здоровые. Вороны — черноволосые, черноглазые. Змеев по глазам видно. А маги... Говорили, что многие из них выглядят совсем как мы, только знаками на руках могут проявить принадлежность к роду, да одеждой... Я всегда представляла магов в развевающихся богатых мантиях, почему-то с глазами, как звезды, и ослепительными молниями, бьющими из сверкающих глазниц.

Таор опустился на колено, зачем-то заглянул под кровать. Поднявшись, провел пальцами по стене, дотянулся до потолка и, даже не поднеся руку к носу, скривился.

— Урожденные обычно хлюпики. Ни дня без своей драгоценной магии обойтись не могут, только на нее полагаются и только ее развивают, — он брезгливо отряхнул руку и посмотрел на меня. — Чем, говоришь, занимается твоя мать? В этой комнате пахнет магией.

— Чего? — вопросила я, и нервно рассмеялась. — Какой магией? Моя матушка — травница, как и я. Точнее, я — как она.

— Угу, — хмуро произнес Таор, не комментируя мой ответ, и вышел из комнаты.

— Может здесь были маги? — выдвинула я предположение. — Колдовали в ее комнате?

Озабоченно нахмурив брови, Таор не ответил, сосредоточенно направляясь к двери.

— Дома сиди мышью, — велел, быстро обуваясь. — Никому не открывай. Я след поищу, жди.

Проследив как фигура мужчины скрывается в ночи, я бессильно опустилась на кухонный стул и закрыла лицо руками.

Что теперь думать, я уж и не знала, мысль не попадала на мысль. Магия в комнате матушки? Быть такого не может! Матушка никогда не делала ничего волшебного, кроме лечения, но это не магия, а умение. И знаков никаких на ней нет, и... Да это просто моя мама с морщинами, седыми волосами, беспокойными вопросами, вечными наставлениями и сухими руками! Какая магия?! Неужели в доме были маги? Но зачем? Если Змеи, скорее всего, интересуются рецептом, то маги... Тоже? Рецептом от маленькой сельской травницы?