Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

Это не вязалось. Где мы, а где они? Зачем великородным наши знания, когда у них своих в разы больше?

Тяжелый кулак Таора бабахнул в дверь примерно через час.

— Открывай, — глухо произнес он из-за двери.

— Ну как?! — вскочила, держа свечу, вдруг задрожащими пальцами. Огонек испуганно колыхался.

— Твоя мать ушла из села своим ходом этим утром. Не в нашу сторону. Направилась в сторону Змей, я проследил до границы, она ее пересекла, — заключил, стаскивая с ног ботинки. — Уходила она раньше?

— Да, периодически... — вынужденно признала я. — Говорила, что надо побыть одной, помолиться Порядку.

— По-мо-лить-ся... — недоверчиво повторил Таор, выпрямляясь. — Она не уточняла, куда уходит?

Я растерянно порылась в памяти. Для меня ежемесячное отсутствие матушки было нормой, частью жизни, которую я принимала как должное. Потребность в уединении я понимала, любовь к лесу — тоже. Насчет желания молиться — так матушка всегда была набожной, говорила, что Порядок должен быть, равновесие, а их — надо поддерживать.

— Она не называла место, — наконец, вымолвила я, следуя за Таором в свою комнату, вдруг понимая, что действительно понятия не имею, куда именно периодически уходила мать.. — Говорила, ей надо одной побыть... Когда поменьше была, объясняла, что уходит уединяться в лес, что лес слушает... Говорила, что далеко не уходит, меня это устраивало. Она нечасто ходила, может раз в луну...

— В луну... — с еще большим недоверием повторил Таор. Он снял ножны, доспехи, аккуратно сложил их около моей кровати и уже расстегивал рубаху. — Интересный вы народ — травницы... С сюрпризами. Расстояние в два леса за границей территории для пожилой женщины — это «недалеко»? Так получается?

«Это очень далеко», — осознала я, но говорить это слух не стала, только пожала плечами, молча стоя около Таора, пока тот умывался, громко фыркая над тазом.

— Она могла уйти молиться, — подумав, признала. — Я видела, на кухне настойку из корня, она ее несколько недель назад поставила, как раз настоялась. Думаю, больным она ее выдала и ушла, меня все равно нет... Может ещё и испугалась этих Змеев или магов.

— Может так. А может не так. Я найду ее так или иначе. Но не сегодня, — прокомментировал Таор. Он помолчал, вытирая лицо и плечи и недовольно покачал головой. — Нет, Аса. Расклад никуда не годится. Мне не нравится появление Змеев, запах магии в доме и внезапное исчезновение твоей матери. Все это вертится вокруг болезни, явно небезопасно и очень подозрительно. Оставлять тебя одну нельзя и здесь.

— Могу попроситься погостить у соседей... — предложила.

Судя по взгляду, идея пришлась Таору не по вкусу.

— Как они тебя защитят? — рубанул он, подхватил свечу и потянул меня за собой в спальню. — Нет, нужно безопасное место. Я подумаю.

С обеих боков мужского торса разливались темные сизые гематомы, размерами больше ладони. Я страдальчески сморщилась, вспоминая, что его недавно как минимум отпинали по ребрам, а он еще мои проблемы решает, ходит, ищет мою мать...

— Тебе не больно дышать?

— Нет, — коротко ответил, приглаживая мокрые волосы. — Панцирь защитил.

— Как ты себя чувствуешь?

— Устал.

Одно короткое слово — и чувство вины окончательно накрыло меня с головой.

— Прости, что со мной столько сложностей... — огорченно произнесла, опуская глаза. — Ты не обязан со мной возиться. Это мои проблемы, не твои... Ты не в ответе...

Волк опустил свечу на стол. Даже не видя, я почувствовала как обжигающий янтарный взгляд обратился на меня.

— Давай-ка уточним. Что я обязан, а что — нет, частично говорит мне долг, частично — я решаю сам. Да, я не должен отвечать за любую сложную селянку. Тебя отдали мне на поруки, срок, считай, прошел. Да, я уже не обязан отвечать за твою судьбу и решать твои проблемы, — сурово произнес Таор, заставляя меня внутренне сжаться. — Но я буду. Ты уже не «любая», ты — моя селянка. Одну в опасности не оставлю.

«Твоя?»

Замерший в груди воздух, вырвался наружу облегчённым выдохом. Я вскинула глаза на Таора, который глыбой стоял передо мной, заслоняя плечами свечу так, что я видела только его силуэт и желтоватые огоньки глаз.

— Сейчас ситуация со всех сторон сложная. Разгребем, разберемся, после видно будет, — он приподнял мой подбородок, медленно поглаживая его пальцем. — Прошлой ночью я выразился неточно: не знаю, сколько продлится «всегда», такого срока не существует. Пока прощаться с тобой не хочу. Что скажешь?

— Я тоже пока не хочу прощаться... — прошептала, ощущая как внутри меня расцветают цветы.

— Тогда и не будем. Давай спать, — проурчал Волк мне в губы. Наклонившись, он задрал на мне подол. Не сопротивляясь, я подняла руки вверх, позволяя раздеть себя.

— Хотя... не так уж я и устал, — услышала заинтересованное через ткань, и в следующую секунду с меня рывком стащили платье. От взмаха ткани свеча не выдержала и потухла, оставляя после себя тонкую струйку дыма. Никто из нас не обратил на это внимания. — Всегда мечтал забраться в девичью комнатку, где пахнет цветочками, и отпробовать невинную селянку в ее же постели.

Даже в темноте комнаты я увидела, как сверкнули в улыбке острые зубы.

— А если она не невинна, огорчишься и полезешь обратно? — тоже заулыбавшись уточнила, слыша, как он быстро избавляется от штанов.

— Попробую виновную. Хм-м, а так даже интереснее, — беззастенчиво произнес Таор, легко роняя меня на кровать и нависая сверху. — А ну, сознавайся, яблочная красотка. Виновна? Я ведь проверю...

Кровать умоляюще заскрипела под весом двоих, пока мы сплетались кожа к коже, никак не желая прощаться.

Глава 30. Чудеса маскировки

В комнате было еще темно и по-утреннему тихо, когда меня разбудил голос Таора.

— Аса, просыпайся, — проговорил он прямо в ухо. Обычно низкий голос Таора мне нравился, но сейчас нестерпимо хотелось спать, поэтому я только поморщилась и попыталась отвернуться, но меня не отпустили. — Просыпайся, говорю. Мне надо выходить, Дрей ждет снаружи.

С неимоверным трудом я разлепила глаза примерно на четверть, больше не смогла. За темным окном уже мелодично посвистывали, перекликаясь, дрозды. Высокие голоса их широко разносились по спящему селу и лугу.

— Какой Дрей? — дезориентированно вопросила. В комнате царил тот утренний мрак, который внушал только одно желание — накрыться с головой и спать дальше. Но Таор настойчиво потормошил меня, вынуждая открыть закрывающие глаза.

— Тот самый, не спи. Я ухожу, а тебя оставляю с ним, так будет безопасно. Но выходить за пределы дома тебе запрещено.

— Чего?! — я даже приподнялась, просыпаясь. Мне показалась, что я ослышалась.

Таор задумчиво посмотрел в окно и рывком сел на кровати. От повеявшего в воздухе холодка, я тотчас продрогла.

— Я не могу оставить тебя здесь одну, а сам не могу оставить службу, — Волк поднялся, демонстрируя в сером полумраке налитые упругие ягодицы. — Мне неизвестно, чего именно от травниц хотят Змеи или маги, но точно знаю, что они не почтение намереваются выражать. Эти будут действовать в своих интересах. Взять с собой в город я тебя не могу, опасно. Поэтому Дрей будет дежурить днём, я — ночью.

Таор уже надевал штаны.

— Да что со мной будет... — начала я, потирая глаза.

— Что угодно, — быстро оборвал он меня. — Змеи очень ловкие и тихие. Ты не успеешь ни понять, ни повернуться. Выходить нельзя, Дрей не сможет сопровождать тебя по селу. Временно так, селянка.

Мне вдруг стало холодно, словно металл лезвия уже влез между ребер. Пререкаться с Таором по вопросу безопасности я не могла. Потянулась к своему нераспакованному со вчерашнего дня узелку, тоже достала штаны.

— А матушка? — спросила, плохо попадая ногами в штанины. Мы шуршали одеждой вместе: Таор уже надевал рубаху.

— Скорее всего она тоже почуяла неладное, и решила схорониться на пару недель, пока тебя нет, — сказал он то, что я и сама думала. — Она ведь думает, что ты на отработке у Волков. Мы постараемся найти ее. А сейчас мне надо уходить, пока не рассвело, чтобы местные не видели.