Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина

Ответ на вопрос последовал незамедлительно: исход решила непрочность джинсовой ткани, китайские производители которой не потрудились убедиться в её устойчивости к клыкам Змеев Горынычей. Кстати, непонятно почему: в Китае драконов пруд пруди!

Штанина лопнула. В клыках ошарашенной Галюси повис ободранный край синей ткани, а получившая свободу Василиса пулей выскочила из вольера и захлопнула дверцу.

– В следующий раз она в саму ногу вцепится, – откровенно предупредили вылезшие из кустов старшеклассники, пишущие научную работу о ранних стадиях развития огнедышащих рептилий. – Неправильно вы воспитательную работу ведёте, Василиса Алексеевна, это же вам не человеческий ребёнок. Вы во главу угла взаимоуважение и взаимопонимание ставите по привычке, а надо сразу по носу давать! Вот с зомби вы бы как поступили? Стали бы его уговаривать обратно в могилу лечь или заклинанием бы припечатали? То-то и оно! Не все понимают уговоры, некоторые реагируют только на подкреплённые силой приказы. Огромный дракон – не декоративная собачка, он должен беспрекословно слушаться указаний, иначе с его содержанием в заказнике возникнут серьёзные сложности.

Из лета питомника Василиса вышла в промозглую ночь поздней осени средней полосы России. Мадам Жоли верно ей втолковывала, что для питомицы она в первую очередь должна стать «вожаком стаи», а уж потом – во вторую и даже в десятую очередь – приёмной мамой и другом. Василиса страшно жалела, что в детстве у неё не было ни котят, ни щенков: не так-то просто начинать путь владельца домашних животных сразу с многоглавых драконов! Пора признать простую истину, что без демонстрации превосходства в силе Галюся так и будет устраивать ей всяческие демарши наподобие сегодняшнего. И как верно заметили ребята, убедить горыныча в этом превосходстве необходимо сейчас, пока не поздно: Галюся уже вымахала размером с пони, продолжает набирать вес и рост ударными темпами, и через полгода уже она будет доказывать своё силовое превосходство над хозяйкой! И жить ей тогда в вольере вплоть до вмешательства директора.

Кстати, о директоре. Шагая по тёмной улице без фонарей, в тусклом свете луны, Василиса отчётливо ощущала его близкое присутствие. Развитие некромантских сил позволяло ей теперь отчётливо улавливать в окружающем пространстве флюиды могущественного духа. Во время отлучек Елисея из Лысой Горы в её сердце поселялась пронзительная тоска и томительное ожидание его возвращения, а когда он был где-то здесь, у Перехода, на неё снисходили умиротворение и безмятежная уверенность в своей нужности, незаменимости, защищённости. Прежде похожие чувства она испытывала в далёком детстве в родительских объятьях, но чувства нынешние были окрашены в багряные тона страстной, хоть и безнадёжной любви. Один великий философ писал, что требуется минута, чтобы встретить особенного человека, час, чтобы по достоинству его оценить, один день, чтобы полюбить его... и вся жизнь, чтобы забыть его. Возможно, он тоже любил прекрасный призрак? Оттого и стал великим философом? В книгах любовные истории заканчиваются либо свадьбой, либо смертью героев, и возможно угадать финал с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Её же история началась со смерти героя, и предсказать итог можно со стопроцентной точностью. Только когда и кого из влюблённых останавливала сухая логика? Никого и никогда.

Перед Василисой замерцал разрыв портала, и на булыжник центральной улицы деревни вышел низкорослый худой мужчина с напомаженными седыми кудрями, уложенными волосок к волоску. Скуластое лицо с горбатым орлиным носом и фигура с военной выправкой показались Василисе где-то виданными. Однако среди её недавно приобретённых магически одарённых знакомых таких горделивых стариков точно не водилось. Явившийся в деревню маг приветливо ей кивнул, сказал: «Доброй ночи, Василиса Алексеевна», и пошёл своей дорогой.

– Доброй ночи, – машинально откликнулась Василиса. Чтоб её вурдалаки искусали, ситуация сложилась настораживающая: маг-чужак объявился в заснувшей деревне, и никто, кроме неё, не заметил его появления. Да ещё и шагает он в сторону школы и Калинова моста... Нет, он не нежить, но и живой не равно безобидный! К тому же, что делать с нежитью ей ясно, а вот с живым – не очень. – Простите, а вы к кому?

– Что значит «к кому»? – неподдельно удивился незнакомец. – К себе, разумеется.

– А-ааа... – Прямо скажем, ситуация не прояснилась. Василиса собралась с духом, припомнила совет мальчишек вкладывать больше уверенности в свои слова и смело развела плечи. – Простите, но у нас такие не живут.

– Какие «такие»? – начал сердиться мужчина. – Оригинальные представления о гостеприимстве в современной России, не то, что в былые времена. М-да, мельчают нравы, мельчают...

Скрипнув зубами и сложив руки на груди, Василиса упрямо сдула упавшую на глаза прядь волос, не отрывая от незнакомца сверлящего подозрительного взгляда. Такими фразочками её не проймёшь! Её гули с толку не сбивают, а живым и подавно не сбить!

– Моё имя вам откуда-то известно, но хотелось бы услышать ваше, – со всей доступной ей вежливостью ответила она.

Во взгляде импозантного старика промелькнуло недоумение, а вслед за ним – искреннее сочувствие.

– У вас проблемы с памятью, Василиса Алексеевна? Странно для математика, наверное, у вас избирательная амнезия, да?

Тут уж Василиса заколебалась. Наследственная шизофрения подкралась незаметно? Она внимательней всмотрелась в незнакомца – точно же есть в нём что-то знакомое!

– Проблеу-умы у нас не с памятью, проблеу-умы у нас с сообразительностью, – неслышно возник из темноты чёрный пушистый кот, любитель магазинных сосисок. – Василиса у нас, как видите, не Прекрасная, но уже учится на Премудрую. Старательно учится, хвостом клянусь! Увы, сдвиги к лучшему пока не наблюдаются, но из института не гонят и то хлеб. Добро пожаловать в Лысую Гору, месье Франсуа Пьер Гийом Гизо. Рад познакомиться, кот Баюн, можно просто Кот.

Старик учтиво пожал протянутую ему пушистую лапу и заметил:

– Лучше Франц Петрович, мне пора привыкать к временному имени.

– К-как Г-гизо?! Вы – наш историк?! – ахнула опешившая Василиса и в растерянности немо развела руками: в стороны, показывая ширину плеч, наблюдавшуюся ею у нового историка, и вверх, намекая на прежний богатырский его рост. Седовласый мужчина действительно походил на Гизо лицом, оттого и показался ей знакомым, но он был в разы старше своего призрачного образа! – К-как же так?

– Видите, до чего довела людей реформа образоу-вания, – проурчал кот, поправляя усы и закатывая нахальные зелёные глазки. – Молодёжь о фотошопе и ретуши слыхом не слыхивала, любую картинку, любую голограмму принимает за абсолютную реальность. И не в курсе, что ментальная проекция отображает человека таким, каким он сам себя видит и помнит, а не таким прекрасным и полным сил, каков есть на самом деле.

Франц Петрович раскатисто расхохотался и потрепал по загривку ушлого кота:

– Да вы льстец, батенька! Про то, каким помню, – это верно, а года уж не те, что помнятся. Извините, Василиса Алексеевна, не подумал, что вы меня не признаете.

Василиса промямлила ответные извинения, и кот повёл прибывшего вампира к новому дому, построенному для него бригадой домовых и обставленному заботливой Ягой и активной Марой, выполнявшей при школе функции не только повара, но и завхоза.

Даже в сказочной жизни бывают страшно невезучие дни! Вздыхая, Василиса вошла в дом, поворошила перья Жар-птиц, чтоб горели ярче, и в сердцах потребовала у самобранки стопку водки. Выслушала от скатерти отрицательный ответ на запрос, дополненный нравоучением о вреде спиртного, обняла Глюка с Огневушкой и немного успокоилась.

– Что ж, по крайней мере, у историка не возникнет хлопот с достоверностью образа российского пенсионера, – сказала она себе.

Глава 17. Измайловская школа

Школа в Измайлово была меньше лысогорской и более поздней постройки. Однако видно было, что в её поддержание вкладывалось много сил: деревянные окна заменены на стеклопакеты, стены свежевыкрашенны, крыльцо новое, края ступенек ещё не стёрты множеством детских ног. На рокот мотора, прекрасно изображённого японским дракончиком, вышла директор школы и открыла ворота гаража, построенного в советские времена для школьных тракторов, а теперь занятого лишь одним школьным автобусом. Крылатого питомца Елисея Назаровича не слишком обрадовала перспектива сидеть в темноте ангара, но это было лучше, чем стоять под иллюзией в окружении толпы любопытных детей. Иллюзию директор творил сложную, многоплановую, плотную на ощупь, но ощущения от прикосновений и дёрганий никто не отменял. Когда за ними закрывалась дверь гаража, Василиса заметила, как из-под капота высунулись три драконьи морды, огляделись и дружно сморщились. Ну, у каждого своя работа, ничего не попишешь.