Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина

– Поздравляю с успешным прохождением очередной проверки, – поздоровавшись, сказала директор измайловской школы. – Не представляю, как вы умудряетесь исполнять десятки ежедневных предписаний, сыплющихся на школу относительно изменений всяческих форм и договоров, создания всё новых и новых комиссий: зарплатных, учебных, надзорных и прочих, написания всевозможных деклараций, планов, оценок, отчётов. Как вы поступаете со всеми этими распоряжениями? С чего каждый раз начинаете?

«С того, что девяносто процентов подобных предписаний сразу выбрасывает в мусорную корзину», – мысленно ответила Василиса, а Елисей закашлялся и поспешил перевести разговор на насущные проблемы:

– Почему вас закрывают, Алла Петровна?

– Вернее спросить, как долго нас пытаются закрыть, отыскивая «благовидные» предлоги, – горько усмехнулась директор. – В июне нас оштрафовали за пробелы в специальной оценке рабочих мест – помните, требовалось создать комиссию из учителей и сделать всё в течение весны?

По лицу директора Василиса явственно видела: не помнит и не ведал никогда, словосочетание «спецоценка рабочих мест» ему чуждо и незнакомо. Поелику он не читал ту распорядительную бумагу и не видел смысла её читать, сразу отправив в утиль, чтоб не забивала рабочий стол.

– Конечно, конечно, кто ж не помнит спецоценку, – взяла на себя миссию глашатая Василиса. Она не лжёт, она поддерживает беседу! – Лично я тогда ещё в школе не работала, но слухами земля полнится. Вы не написали ту бумажку?

– Отчего же, на триста страниц талмуд вышел, дважды править его пришлось согласно указаниям, но в итоге мы эту чёртову спецоценку в трудовую инспекцию сдали. Не успели облегченно выдохнуть, как к нам явились с проверкой: соответствует ли заявленное действительности. Прошлись по всем кабинетам, по кухне, спортзалу – всё нормально, придраться не к чему, даже уборщицы с их чуланами под инвентарь в бумагах прописаны. А потом проверяющие указали пальчиком на детей, которые на летней практике пришли клумбы школьные полоть: «Это, говорят, что такое? Где у вас прописано рабочее место пропольщика клумб? Нет такого? Вот вам штраф!»

– Оригинально! – вырвалось у Василисы.

– Да, но оригинальность проверяющих предела не имеет в принципе. На приёмке школы нам сделали выговор за новое крыльцо. Основание: выложили три ступеньки, а надо – четыре! Пришлось мне за свой счёт возвращать бригаду строителей и переделывать крыльцо, чтобы ещё один штраф не получить: Твердолобов предупреждал, что школу из-за очередного штрафа сразу закроют, что нерентабельно такие убытки централизованной бухгалтерии нести.

Василиса открыла было рот, но Елисей с мягкой усмешкой прошептал ей на ухо:

– Избавься наконец от дурной привычки искать смысл в предписаниях проверяющих и руководства. Трать время более рационально, у смертных его не так-то много.

Распахнув перед ними дверь директорского кабинета, Алла Петровна продолжила рассказ о злоключениях школы.

– Последней каплей стало увольнение повара. У нас школа малокомплектная, всего тридцать пять учеников, но и на такое количество детей завтрак-обед приготовить не просто. Зарплата у школьных поваров в нашем районе известно какая, по минимальной ставке тарифицируется, и доплат никаких, в отличие от учителей. Попробуй найди в деревне непьющего ответственного человека, имеющего навык работы в общепите и согласного трудиться за такую сумму, да ещё трудиться качественно! Уговорила я занять вакансию одну пенсионерку нашу, работавшую в колхозной столовой, пока колхоз не развалился, заодно записала на неё четыре часа трудов у девочек – курс кулинарии. Сошлись на том, что помимо зарплаты ей по несколько тысяч премиальных каждый месяц выдаваться будет. Так несколько лет всё и шло, а тут учителя взбунтовались, что не имею я права выписывать премии кухарке из тех денег, что на выплаты всем учителям положены. А откуда мне другие деньги взять? Поварам стимулирующие давно у нас отменили, сами знаете, а за гигиену и документацию с них спрашивают строго! Только не удалось мне коллектив вразумить, написали на меня донос в вышестоящие инстанции, что развела я коррупцию и кумовство, отбираю у педагогов последние копейки. Пришла проверка, факт постоянных премий подтвердила, мне – опять штраф и выговор с занесением, даже тюрьмой пригрозили, а повару – голый оклад и точка. Женщина оскорбилась и уволилась, столовая перестала работать. Мне опять выговор: долго замену ищу! А у нас в деревне других поваров нет, да и просто не находится желающих приходить на работу спозаранку и стоять у плиты за мизерную зарплату.

– Что говорят в управлении образования?

– Что плохой из меня руководитель. Что надо искать пути решения проблемы, а не кричать о низких зарплатах. Что зарплаты у всех одинаковые, какие положено, и стыдно списывать на них свою неспособность исполнять обязанности по набору персонала. Гениальной придумкой руководства была идея привозить в школу из райцентра готовые завтраки и обеды. Однако когда произвели расчёт стоимости такого привозного питания, идея умерла одним мгновеньем, а мне велели дальше искать повара и поживее. Вы удивитесь, но я его так и не нашла. – Директор скорбно махнула рукой и продолжила: – Родители учащихся устали ждать, когда восстановится работа кухни, и тоже написали жалобы: в управление образования, в прокуратуру и в Роспотребнадзор.

На этих словах в дверь кабинета робко постучали, и в него бочком вошла дородная женщина с обветренным лицом, неловко мнущая шапку в натруженных руках.

– О, глава родительского школьного комитета, прошу её любить и жаловать, Елисей Назарович, теперь вам с этой дамой работать, – представила посетительницу директор измайловской школы. – Что имеете сказать?

– Мы не хотим, чтоб детей за пятьдесят вёрст возили! Они же поздно домой возвращаться будут, и вставать им по утрам намного раньше, а младшеклассники будут вынуждены часами ждать окончания уроков у старших классов, – забубнила пришедшая женщина.

– Зато их там накормят. Вы же этого добивались, когда жаловались на меня во все инстанции? Поздравляю, вы своего добились: ваши дети будут учиться в школе, где есть горячее питание. Всё по закону и всё согласно вашим пожеланиям, чем вы недовольны?

– А если школьный автобус сломается, как обычно, куда детей девать?!

– Им организуют дистанционное обучение, – пожала плечами Алла Петровна и выслушала красочное описание, где видала такое обучение и как к нему относится глава родительского комитета. – Вы не мне это говорите, вы снова в прокуратуру жалуйтесь, моя песенка уже спета. Может, лично главный прокурор области устроится в нашу школу поваром работать, если вы его припугнёте как следует. Извините, у меня важная встреча.

Ворча, женщина удалилась, вместо неё заглянула пожилая учительница:

– Нас уволят?

– Да, в связи с закрытием школы, но в районе есть множество учительских вакансий в деревнях.

– Но не в нашем же селе!

– Купите машину и будете ездить. До Кипянок всего сорок километров, у них половины учителей нет. Зато там вам будут платить стимулирующие, не забирая из них триста рублей на поваров. Правда, боюсь, на бензин вы потратите больше, а зимой вам придётся брать отгулы за свой счёт из-за нечищеных дорог.

– Ой, не надо сарказма, не мы виноваты в закрытии школы. Мы были в своём праве, когда выдвигали законные претензии!

– Несомненно, а теперь покупайте машину, или дом в другом селе, или уходите на пенсию. У нас только одна учительница ещё не пенсионерка, так она уже уволилась сегодняшним днём и ей уже подобрали новое место – в Лысой Горе.

– Неужели Галина Ивановна решила вернуться к нам? – вкрадчиво спросил Елисей, и Василиса чуть со стула не упала. Она не знала, что бывшую учительницу её школы пристроили в Измайлово! Слышала от Твердолобова, что ту недалеко от райцентра трудоустроили, но не связала её именно с этой школой.

– Да, у вас же всего один русист, у которой часов свыше двойной нормы, так что Твердолобов без раздумий дал добро, а вам просил передать при встрече, что если вторично упустите ценный молодой кадр, то можете сразу писать заявление об увольнении по собственному желанию.