Кадровик 5.0 (СИ) - Листратов Валерий

— Это так, — соглашаюсь. — Почти.

Феофан слабо дергает меня за полу одежды.

— Вить, мы же домой? — напоминает фей.

Киваю в ответ.

Водитель ведёт безлошадную карету мягко, за расспросами проходит большая часть пути, и я чуть не пропускаю нужный поворот, за которым наш дом.

— Почти приехали, — говорю отцу, который ещё не догадывается, что он мой отец. — Нам есть о чём поговорить.

— Да? — удивляется граф. — Ах, да, вам нужно обсудить со мной вопрос вассальной присяги вашему государю.

— Об этом мы тоже обязательно поговорим, но это не самое главное, — отвечаю и даю водителю знак, что мы подъезжаем.

Безлошадная карета замедляет ход и останавливается.

— Приехали, — оборачивается водитель.

— Да, вижу, — говорю. — Спасибо.

Смотрю на свой дом, из дверей как раз выходит старый маг Казимир. Видимо, оперативная уборка всё-таки понадобилась. Не зря отправил Алёну. Бросаю взгляд на окна и замечаю, что некоторые из них открыты. На краске много заметных царапин. Они подтверждают, что в дом старались влезть, и одним разом не ограничились. Вздыхаю. Ничего не попишешь: я сам пообещал магу, что за подобное они могут вершить расправу сами.

Вышедший старый маг кивает мне, но поговорить не останавливается. Видимо, тема разговора для него была бы не самая приятная. Маг проходит мимо, отпускаю его без лишних вопросов. Сейчас мне на эти дела просто наплевать. Водителя кареты тоже отпускаю, ждать не обязательно.

Мы с отцом подходим к дому.

— Витя, я тебя оставлю ненадолго, ладно? — Феофан облетает меня и заглядывает в глаза. — Я бы до садика долетел. Вдруг там не все подохло.

— Да, давай, лети, проверяй, — отвечаю фею.

— А можно, я тоже? — вмешивается Василиса. — Мне нужно в подвал. Там паучки, может быть, они тоже закончили. А вдруг прижились?

— Давай, Вась. Занимайтесь, — разрешаю фейке. — В принципе, не страшно.

Дверь открывается сама собой.

— Добро пожаловать, милый Виктор, — встречает нас Алёна. — Твоё распоряжение выполнено.

— Спасибо, — киваю девушке. — Что бы я без тебя делал?

Мои слова нежити очень нравятся.

— Каф, милый Виктор? — улыбается она в ответ.

Как я соскучился по нашему тихому быту… Вроде бы недолгое путешествие, но усталость дает о себе знать.

— Да, будь добра, сделай два, а? — прошу девушку.

— Сейчас будет, — Алена мельком кидает взгляд на моего гостя.

— Проходите, — оборачиваюсь к отцу.

Пропускаю графа в гостинную. Тот во все глаза смотрит на нежить.

— У вас прекрасная управляющая домом, — в итоге говорит граф Меллин.

А я чувствую, что Алёне, в отличие от «служанки», звание «управляющей домом» нравятся куда больше.

— Да, прекрасная, — подтверждаю. — Только она не совсем управляющая, она мой напарник. Но вы проходите, присаживайтесь за стол. Если нужно освежиться с дороги, вот та дверь ведёт в уборную, — показываю в сторону ванной.

— Может, позже, — отказывается граф. — Для начала я бы хотел выяснить, что будет со мной и с моими людьми.

— Хорошо, — соглашаюсь и присаживаюсь напротив.

В доме наспех убрано. Кое-где замечаю легкие повреждения. Оконные рамы с обратной стороны тоже поцарапаны. Дверь тоже явно вскрывали с наружней стороны. Некоторые вещи переставлены или поменяны местами. В гостиной, если приглядеться, можно найти следы потасовки. Новая заплатка на диване, на стене картина с изображением неприветливой дамы, которая раньше стояла на чердаке. Казимир следил за домом, но нам все же предстоит поговорить о том, что здесь происходило.

Алёна приносит кофе. Вдыхаю — обожаю этот аромат. Ничем не хуже, чем тот, что я пил только недавно на дирижабле. Кажется, девушка всё-таки берёт его из одного и того же места.

Смотрю на графа. Он чуть прикрывает глаза и вдыхает запах, но тут же возвращается к нашему разговору и напряжённо ждёт моего ответа.

— Смотрите, граф, — начинаю. — Король настаивал на том, чтобы уменьшить всех вас ровно на голову, естественно, сверху, — уточняю со вздохом. — Мне удалось его убедить в том, что вы мне пригодитесь.

Вольдемар слушает меня внимательно, не отпивая из кружки.

— Основное требование короля, как вы понимаете, остановить бунт, — поясняю. — Все люди, которым он оставляет жизнь, не должны продолжать мятеж. У нас есть возможность и средства заставить вас и ваших людей соблюдать обещание и клятву королю. Нарушить её не получится.

Делаю короткую паузу, чтобы граф подумал и правильно воспринял моё предложение. Жду, пока он сделает глоток кофе.

— Поэтому после нашего разговора я могу отвести вас к вашим людям, — предлагаю. — Вы сможете им всё объяснить. Клятву король составляет сам, так что имейте в виду, что ничего хорошего в ней не увидите. Многие из этих людей лишатся дворянских званий за мятеж, несмотря на выполнение присяги.

— Почему? — задаёт вопрос граф.

— Потому что исполнять присягу можно по-разному, — отвечаю. — Вы подчинялись клятве, и вас предал герцог? Да, это понятно, сочувствую. Вы исполняли присягу вплоть до буквы и до последнего звука, это тоже понятно и достойно уважения. Вы очень верны своему слову. Но есть другой пример. Ученики магов, которые выступали вместе с вами, потом, после вашего проигрыша…

На этих словах граф морщится и отставляет чашку.

— Так вот, — продолжаю. — Ученики магов умудрились, не нарушая присяги — иначе бы они лишились магии — но они умудрились выполнить клятву так, что заслужили прощение короля. Они прекрасно понимали неправоту своего начальства. Без личной заинтересованности не обошлось, но результат говорит сам за себя

— И волки сыты, и овцы целы, — подытоживает Бастиан.

— Вот именно, — подтверждаю.

— Личная заинтересованность, значит, вот как это называется, — с презрением повторяет граф мои слова. — Я считаю, что дал слово — держи, и трактовать свои обещания по-другому для меня невместно.

— Я вас понимаю, — киваю. — Но в данном случае ситуация следующая: они либо трактуют свои обещания иначе, либо распоряжение короля будет доведено до конца. До того конца, который им не понравится, — вношу пояснение. — Третьего варианта им никто не предложит. Либо присяга, либо плаха. Но из хорошего, — усмехаюсь, — думаю, что я смогу уговорить короля, чтобы ваших людей именно обезглавили, а не повесили.

— Да, не такой уж великий выбор, — сжимает зубы отец.

Держится он так, будто у него за спиной нет бессонных ночей, утомительных битв и тяжелых решений. Видно, как тщательно граф подбирает слова и обдумывает каждую услышанную фразу.

— Какой есть, другого у вас не будет, — пожимаю плечами.

— Хорошо, о чём ещё вы хотели со мной поговорить, если не об этом? — переводит стрелки граф.

— Расскажите о своей семье, — озвучиваю просьбу.

— О семье? — удивляется граф. С едва уловимой нежностью улыбается. — Что я могу вам рассказать? Я вдовец, у меня две прекрасные дочери. Скорее всего, я последний выживший граф своей фамилии. Что ещё? Скорее всего, теперь у меня нет земель, так что графом перестану быть довольно скоро.

Видно, что некоторые слова даются графу тяжело, но он с гордостью принимает свою участь.

— Хорошо… — продолжает отец. — Дочери у меня пристроены. И не просто пристроены, а удачно выданы замуж. Так что, думаю, не пропадут. Оставлять мне их не страшно, справятся.

— Вы рано себя хороните, — подхожу все ближе к интересующей меня теме. — А я вот слышал, что у вас был сын.

Граф меняется в лице, чернеет и еще крепче сжимает челюсть.

— Не знаю, от кого вы могли слышать подобное, — дёргает губой Меллин. — Боги не дали мне наследника. Когда-то давно у меня был сын, если вы об этом. Но, к сожалению, он погиб в детском возрасте…