Элемент власти. Том V (СИ) - Flow Ascold

И теперь Святослав — единственное доверенное лицо Багрова для взаимодействия с Гизелем. Если его устранят, если его лишат власти, не останется моста между человеком, чьи способности позволяют воскресить не только его самого, но и других. Причём это была не некромантия, с которой Святослав очень хорошо познакомился во времена обучения в особой академии Гизеля…

В общем, Святослав вернулся в Славию, ощущая себя другим человеком. Теперь у него стало куда больше обязательств. Но вместе с этим он увидел мир в совершенно ином свете, стал смотреть на него куда как шире, заметил куда больше проблем и угроз. И он по-новому взглянул на свой совет, полный предателей…

В сознании пронеслись воспоминания о том, как действовали его советники после получения информации о предстоящем импичменте и уходе нынешнего императора в отставку. Святослав сразу понял, кто друг, кто враг, а кто крыса трусливая, преследующая лишь свою выгоду и готовая переметнуться из его лагеря во вражеский, как только появится угроза собственному положению.

«Пришла пора всё изменить… Я должен быть абсолютно уверен в своих людях. А иначе зачем вообще они нужны? Пусть их навыки будут хуже, чем у остальных, знания неподходящими, характер тяжёлым. Но они будут теми, кто из кожи вон вылезет, исполняя приказ и служа во славу моей родной Славии».

В шумном зале совета, где с докладами выступали один за другим самые влиятельные люди Славии, внезапно закрылись двери. Солдаты, верные слову своего повелителя, прошедшие с ним вылазку в Гизель, стали у дверей и на всякий случай опустили руки на оружие.

Святослав кивнул, надел на голову армейский шлем — а бронежилет давно уж был под его императорским нарядом — и нажал на кнопку. Поле антимагии заработало, и могущественнейшие маги империи оказались лишены своих сил.

— Уважаемый совет империи. Многое в нашей жизни изменилось. Вы сами слышали первые указания, пришедшие из Гизеля. Я благодарен всем тем, кто верил в меня и в итоге сохранил мне верность. Некоторые же из вас начали выводить активы из страны, залезать своими руками в имперскую сокровищницу, заключить союзы в преддверии будущего передела власти. Давайте-ка вы сами, все, кто предал интересы своего императора, встанете, пройдёте в центр зала и оставите на трибуне свои кольца советников.

Все молча сидели на своих местах, шумно дыша от ощущения надвигающейся опасности.

— Что, нет никого смелого? Ну, ладно… Я этого и ожидал. Генерал Морозов, будьте так любезны, поднимите и дотащите до трибуны тех людей, что я назову. И до тех пор, пока последний перстень не будет лежать здесь, я запрещаю даже думать о том, чтобы покинуть зал совета. Полковник Ломашев, обеспечьте порядок, тишину и безопасность. Если понадобится — силой.

— Да что происходит⁈ Как будто мы будем терпеть такое неуважение! — вскочил один из советников.

— Так-так-так… Граф Ложамский. Вы далеко не первый в списке… — сверился с бумагой император. — Но раз уж встали… Может, хотите в чём-нибудь признаться?

— Хочу признаться лишь в одном! Ты самодур и тиран! Не зря тебя снять хотели! И снимут, помяни моё слово! Я ухожу из этого цирка!

Граф попытался покинуть это место, но он явно не ожидал, что его действительно остановят.

— Владыка?

— Двадцать плетей. За самодура и цирк. Зал совета — это святая обитель империи. И подобным клоунам лучше бы держать язык за зубами.

Стража моментально скрутила графа, стянула с него, порвав пуговицы, камзол, и вытащила его в центр зала.

Мгновение тишины — и рассекающий воздух кнут отметился широкой, красной полосой на спине графа. И под болезненные крики сам император начал зачитывать сведения о предательстве, прерываясь лишь на мгновения, когда крики графа оказывались слишком громкими.

Вдохновившись дипломатией Багрова, Святослав провёл самую кровавую реформу совета за всю историю империи. Менее чем за сутки восемьдесят процентов советников были лишены своих должностей, потеряли титулы, а в их семьи направились имперские проверяющие, чтобы задекларировать все имеющиеся в делах разведки нарушения. Ну а чтобы аристократия не вздумала бунтовать, к каждому из инспекторов был приставлен элементаль — воплощение грозы и небесной ярости, что пришло в этот мир из-за советников, чья заносчивость и наглость перешла все границы.

«Хотите бунтовать? Пожалуйста… Но будьте готовы к тому, что не только бывшие главы родов окажутся в темнице, но и сам род перестанет существовать. И в этот раз звонить и жаловаться родным в Гизель бесполезно. Серый кардинал семи империй больше не имеет власти над Славией и мной, её императором».

Разведка Священной Империи донесла своему повелителю о том ужасе, что творился на улицах Гизеля. И рассказала о слабости Жана, который оказался в плену у иномирца и предателя Святослава.

Два брата знали, что их ждёт… Они уже обожглись о проклятого неверного уже несколько раз и теперь знают, что он создал каких-то невероятно сильных тварей, которые встали над головами гизельских аристократов безмолвными наблюдателями и палачами. Поэтому они подготовились…

Когда самолёт с посланником Гизеля и двумя элементалями на борту прибыл в отдалённый от столицы аэропорт, там уже находились элитная Священная гвардия, армия, спецназ и специалисты по магическим аномалиям, готовые действовать.

Посланнику из островного королевства было разрешено сойти по трапу, в то время как всех остальных планировали вернуть обратно. А если элементали попытаются сойти вопреки приказу…

Алан Пирст находился в тронном зале в окружении светлейших соратников и своего брата Саймона.

Напряжённую тишину разорвали далёкие звуки взрыва… Пришла пора решительных мер.

— Ваше светлейшество! Ваше преосвященство! Нам следует объявить о закрытии наших границ?

Алан Пирст посмотрел на брата, и тот покачал головой.

— Что ты думаешь, Саймон?

— Нелепица. Ошибка. Зря ты всё это затеял.

— Неужели ты не веришь в своих солдат? — удивился Алан.

— Как раз слишком верю. Но это не отменяет того факта, что мы влезаем в очередную крупную войну, не успев оправиться от прошлой.

— Войны не будет. Я связывался с братьями императорами. Они готовы оказать мне содействие и уничтожить обитель зла и дьявольщины.

— Все? — с сомнением сказал Саймон.

— Большинство. Этого более чем достаточно, — уверенно заявил Алан.

Раздался звонок, и один из советников передал, что самолёт и все, кто были на борту, уничтожены. А тяжело раненому посланнику уже оказывают помощь медики.

— Закрываем границы. Связываемся с Жаном и направляем ноту протеста Гизелю в связи с террористическим актом. Саймон, свяжись с императором Франтии. Он как-то активнее всех был настроен на уничтожение Данского королевства. По крайней мере мне так показалось.

— Забавно… — произнёс человек у окна, которого ещё секунду назад там не было. — С чего это он так уверен в себе? Да и вы с чего вдруг стали такими смелыми? Ещё полчаса назад сидели, как мыши, ожидая посланника…

Человек обернулся и с ослепляющей улыбкой посмотрел на всех.

— Вы же никчёмные бездарности!

Все в зале замерли, но не потому, что были ошарашены, нет. Среди них хватало опытных людей, которых мало чем удивишь. Они при виде угрозы не столбенеют, а действуют. Но не в этот раз…

Аура столь подавляющая, что даже не давала вдохнуть, окутала их и приковала к местам.

Человек прошёл мимо всех присутствующих и замер напротив Алана.

— Юкио, мне неприятно брать в руки его запятнанный бесчисленными погубленными душами клинок… Подай мне зубочистку со стола, — указал человек рукой на стоящий вдоль стены стол с фруктами и печеньем.

— Ваше величество… — подошёл и протянул зубочистку в поклоне рогатый красивый мужчина, чья кожа казалась слегка фиолетовой в свете ламп этого древнего зала.

— Благодарю, — взял мужчина зубочистку и, посмотрев в глаза Алана, метнул её лёгким движением руки.