Скованная льдом (СИ) - Черная Нина

— Доброе утро, — прошептал на ухо знакомый голос, вызывая невольную улыбку, — нечего прятаться, вылезай из своего кокона.

Я натянула подушку глубже, чтобы всякие не мешали поспать еще немного. Потому что вставать не хотелось от слова совсем, но в покое меня не оставили. По бедру, чуть касаясь, поползла вверх рука, вызывая дрожь по всему моему телу. Я съежилась, но и это не помогло, бессовестные пальцы приподняли нижнюю рубашку, в которой я додумалась уснуть, и потянулись к границе нижнего белья. В низу живота будто лавина жара образовалась, а дышать стало трудно. 

Пришлось выбраться из своего укрытия и посмотреть недовольно на Макара, который скользил по мне жадным взглядом и блаженно ухмылялся.

Я повернулась к нему, привстав на локте и нахмурилась, готовая читать отповедь о его бесстыдном поведении, но только добилась того, что ухмылка его шире стала, а меня заключили в крепкие объятия без возможности пошевелиться. Да я и не стремилась. Обида на то, что оставил вчера меня одну, прошла еще на первом десятке нарядов, а его объятия вызывали во мне столько прекрасных чувств, что я против воли улыбнулась и втянула носом терпкий аромат хвои. Даже чужбина его запаха не изменила.

— Сегодня у нас венчание, — огорошил Макар меня тут же, зарываясь пальцами в мои волосы, — поэтому нам некогда разлеживаться. А завтра мы уже будем дома. Я подумал, что нечего нам так долго у брата делать. А если терем не готов еще, то маленькую ледянку я нам обеспечу.

Внутри все так и запело. Быстрее бы день пробежал. Я оторвалась от его плеча, взглянула в светлые глаза, в которых сверкали озорные огоньки, и прошептала:

— А можно мне в море искупаться? Или хоть посмотреть поближе, а то я так и не видела этого чуда природы.

— Конечно, — улыбнулся Макар мне в ответ, — прямо сейчас и пойдем. Только фруктов захватим — позавтракать. 

Я счастливо кивнула, мигом соскочила с кровати и тут же покраснела отчаянно. Потому что Макар шлепнул меня пониже спины и от души захохотал. Вредный он, все же. Поджала губы, чтоб не рассмеяться следом и поспешила натянуть платье, во избежание.

Море оказалось почти таким, каким я его себе представляла. Волны-озорницы ласкали мои босые ноги, а легкий бриз растрепал волосы. Я только в косу их кое-как заплела и быстрее потащила Макара к белоснежному песчаному берегу. Даже не стала задумываться, откуда мне дорога известна, по которой я неслась, что есть сил. Любимый только посмеивался и нежно держал за руку.

— Красиво как, — выдохнула я и рассмеялась в голос.

Тут на талию легли прохладные руки, а меня саму прижали к часто вздымающейся груди.

— Это ты у меня красивая, — прошептал он нежно на ухо, невесомо целуя в висок, — скорее бы наедине остаться.

— А здесь мы не наедине разве? — удивилась я, окинув взглядом пустынный берег.

Только чайки, как назвал Макар крикливых птиц, важно расхаживали по бархатистому песку, да рыба кое-где из воды выпрыгивала. Наверное, приветствовала солнце и утро. Этим самым чайки и пользовались, чтобы полакомиться свежим мясом.

— Мой брат никогда не даст спокойно своим гостям отдохнуть, особенно мне, — усмехнулся Марар, прижимая меня к себе плотнее, отчего сердце забилось быстро-быстро.

Я прикрыла глаза и втянула носом воздух, попыталась сосредоточиться на своих чувствах. С первого раза не вышло. Подышала еще немного и, как вчера, стала различать разноцветье душ. Над морем будто туман стоял, почти прозрачный, отсвечивающий перламутром — там прятались духи погибших в яростных волнах людей. Они непрестанно следили за нами, желая заполучить в свои сети новые души. Как мавки в подземном царстве.

Я повела плечом и расширила свою сеть на берег — тут пряталось несколько уже знакомых со вчера девиц. Бесстыдницы какие. А от терема, что остался белеть высоко на обрыве, вилась серая тонкая нить будто. Она пульсировала, почти исчезала, но продолжала тянуться ко мне. Я узнала этот свет — душа Фроси. Зачем она тянется ко мне, что пытается сказать? Или не ко мне тянется?

Серая нить, будто липкая паутина, пыталась зацепиться за плечо Макара. Только каждый раз будто на преграду наталкивалась, но упорно продолжала цепляться. Настойчивая, даже зная, что попытки удачей не закончатся. А Макар будто и не видел серую нить, обнимал меня с прикрытыми глазами и безмятежно улыбался. Тогда я решилась. Пусть Светозар хоть со злобы опухнет, пусть разозлиться на меня, да выгонит, а смолчать о бедной девушке я не в силах.

— Макар, — позвала я чуть слышно, на что он недовольно промычал, — ты всех обитателей терема знаешь? — не обратила я на его недовольство внимания.

— Может быть, — ответил он нехотя, развернул меня к себе лицом, из объятий не выпуская, — а тебе до них что? Или приглянулся кто?

Я нахмурилась и стукнула его кулачком по груди, только смех вызвала. Но то возмущение, которое внутри вспыхнуло пожарищем, опалило мои щеки, да желание появилось не только кулаком слабо ударить, а чем-нибудь потяжелее. Но я справилась с нахлынувшими чувствами и ответила как могла спокойно:

— Может и приглянулся.

Теперь настал черед Макара хмуриться, но он не подал виду, что слова мои его чем-то задели. Глаза посветлели, на скулах желваки заходили, а мне на миг страшно стало, как тогда, в лесу, когда впервые его увидела.

— Слышала я вчера, что вы с братом пообщаться хотели о пророчестве, — не стала я тянуть, чтобы не оказаться под лавиной его гнева, — вот и подумала, а нет ли здесь его предначертанной, — духу сказать правду не хватило, помня об угрозе Белого бога, поэтому я в последний момент не стала открывать то, что видела Фросю.

Ведь могла же она быть судьбой Светозара? Или не могла? Странным мне показалась о ней забота такого хитрого человека, как брат Макара. Мужчина, к слову, брови поднял, задумался. Не стал смеяться надо мной и то хорошо.

— Не знаю, Настенька, — пожал он, наконец, плечами, да по позвоночнику пальцами пробежался, вызывая приятное покалывание во всем теле, — отрекается брат от пророчества. Говорит, что нет у него веры в то, что раньше его сказано было. Он сам свою судьбу строит. Видела, сколько девиц у него? Одна краше другой. И все сами к нему идут, в очередь становятся. Не то, что ко мне, — в тоне мужчины послышалось огорчение, отчего я тут же поджала губы и брови к переносице свела, — не злись, — хохотнул тут же Макар, — больше мне девицы ни к чему, у меня ты есть.

— Надолго ли? — усомнилась я, но тут же оказалась поднята над землей.

Губ коснулись яростным поцелуем, выбивая из легких воздух, а ребра затрещали от сильных объятий.

— Навсегда, — прошептал он яростно мне на ухо, когда смог оторваться от меня на мгновение.

Сердце тут же заколотилось, как бешеное, а дыхание вырывалось из приоткрытого рта рывками, побелевшие пальцы впились в его плечи, в глазах помутнело. Макар аккуратно опустил меня снова на землю, ослабив объятия, и продолжил рассказывать про Светозара. А я уже и позабыла о брате его, да девицах, которые его окружали. Все мысли вертелись вокруг губ и рук мужчины, которого всем сердцем желала и любила.

— Но думается мне, — отвлек меня голос Макара, — что извел он ту, что предназначена была ему.

— Почему? — спросила недоуменно, голос прозвучал неожиданно сипло, пришлось откашляться.

— Потому что ее я создал, когда сам еще не умел ничего, учился только силам своим, — ответил тот, поморщившись, а во взгляде сожаление плескалось через край, — не такой она вышла. Не хотела становиться духом бессмертным. Нас со Светозаром вымотала, да сбежала однажды. Потом мы с братом повздорили из-за Морены, да общаться перестали. Только уверен я, нет уже Фроси, извел ее брат, чтобы не мучилась.

— А если не извел? — тихо прошептала я, отчетливо замечая серую нить вновь, — если она все еще в тереме?

Макар пожал плечами и вдруг поднял меня на руки.

— Знаешь, не важно это, пусть брат со своими проблемами сам разбирается, да нам лишних не создает. Нам с тобой еще сил набраться и праздник его перетерпеть. Он горазд выдумывать так, что остальные выть готовы.