Скованная льдом (СИ) - Черная Нина

Я взвизгнула и прижалась к груди Макара, цепляясь за его рубаху, чтоб на песок не свалиться. Да только сердце наполнилось жалостью от той доли, что Фрося несла. Может, удастся чем-то помочь?

— За молодых! — очередной крик пронесся над богато накрытым столом, заставляя меня морщиться и недовольно коситься на Макара.

Он тоже выглядел неважно. Хмурый, натянутый, как струна, только что зубы не скрипят. Пир Светозар устроил знатный, пригласил гостей видимо-невидимо. И никого из них я не знала, кроме девиц давешних. Вино лилось рекой, еда ароматами сводила животы с ума, а шум и гам действовали на нервы.

Одно радовало — Белый бог нас все же обвенчал. Прямо на пляже. Организовал арку, как проход меж мирами, из благоухающих цветов, соединил наши руки алой лентой, да заставил читать наизусть клятвы.

Только все это оказалось представлением. В самом конце церемонии Светозар просто взмахнул руками, а меня будто крюком дернуло. Связал бог наши судьбы навеки. И радостно мне стало и страшно одновременно. Вдруг Макар устанет от меня, тогда меня будет судьба матушкина ждать, незавидная.

— Горько! — очередной крик гостей отвлек меня от грустных мыслей.

Я выдохнула и встала, попадая в плен светлых глаз. Нежное касание пальцами пылающей щеки и легкий поцелуй. Я не успела раствориться в нем, как муж отпустил меня. Внутри все потеплело от одной мысли, что я могу Макара мужем теперь величать. Улыбка против воли расползлась на лице, а замерзшие пальцы сжали его ладонь. Не отпускать, чтоб все сном не оказалось.

— Давай сбежим, — шепнул он мне, когда солнце уже к границе моря клониться стало, — выше сил моих свистопляски наблюдать.

Я лишь пожала плечами, потому что всей душой хотела с Макаром наедине остаться, да не видеть пьяные и незнакомые лица. 

— За тобой хоть на край света, — шепнула в ответ, проведя кончиком языка по его мочке уха.

Муж сжал мою руку и прожег меня взглядом, потом осмотрел веселящихся гостей-духов, задержался ненадолго на Светозаре — самом веселом из всех — и криво усмехнулся.

— Только солнце воды коснется, — прошептал он мне горячо, обняв меня за талию, — сразу в терем уходим. Они не заметят. Им скоро не до нас будет. Вино-то крепленое, какое Светозар любит, развезет духов.

Я кивнула согласно и прижалась к боку мужчины ближе, чтобы ощущать его пьянящий аромат, чувствовать жар его тела, видеть его желание.

— Если будешь так пристраиваться, я не выдержу, — окинул меня муж голодным взглядом, — не посмотрю, что тут гости.

Я заалела щеками и смущенно улыбнулась, а все естество навстречу Макару подалось, тело пламя безудержное охватило. Готова я была сбежать прямо сию секунду, но будто ощутила на себе взгляд чужой, почти враждебный. Защипал он мне кожу не хуже крапивы, что в старом доме росла за сараем.

Повернула голову к гостям, но разве в такой неразберихе определишь хозяина колючего взгляда? Нашла Светозара, но тот в нашу сторону и носа не повернул, обнимал одну из девиц и шептал ей что-то на ухо, отчего девица краснела и звонко хихикала. 

Ожидание заката стало настоящей пыткой. Разные чувство смешались внутри меня, а в голове бродили совсем невеселые мысли. Чужая я тут, среди живых будто. Не место мне тут. Желание внутри появилось, быстрее на родину вернуться, да в царство свое подземное спуститься. Звало оно меня. Может все странные ощущения и покалывания — это нужда долг выполнять свой?

Оставила себе в голове метку, чтобы у Макара спросить, как только все закончится.

— Сейчас! — выдохнул он мне в ухо, заставляя вздрогнуть.

Я схватилась за него крепче и рванула, что есть силы. Только зря мы так торопились — никто и не заметил того, что виновники торжества встали и спешно ушли. До ступеней, ведущих в терем добрались скоро. Я не выдержала, обернулась на стол длинный, установленный на песке. Вокруг него сами собой уже разгорались факелы, а народ шумно кричал тосты. Светозар вместо нас с Макаром целовался с девицей под крики “горько”. 

Усмехнулась и поспешила за мужем. Раз все сейчас празднуют, то наше уединение не нарушит никто. Можно и любви отдаться.

В комнате, что отвели для нас веяло прохладой и морем, стоял полумрак. Хоть солнце еще и не закатилось за море, алея дорожкой на плещущейся воде, сумерки уже захватили все вокруг, съедая краски и пуская вечер.

На талию легли руки мужа, а шеи коснулось жаркое дыхание, я прикрыла глаза и прижалась к нему спиной, отчетливо ощущая его желание. Давно мы наедине не оставались.

— Может, — прошептала я тихо, — до дома потерпим? Вдруг, Светозар явится в самый неподходящий момент?

— Не явится, — фыркнул мне в ухо муж, — напрасно я бог по-твоему?

Он развернул меня к выходу и рукой взмахнул — тут же стена ледяная выросла вместо двери распахнутой. Также Макар и с окнами поступил, отчего комната погрузилась во тьму.

— Колдовство до утра продержится, а брату не под силу его разрушить.

— Я думала, тут твоя магия не работает, — удивленно прошептала я, тая от его касаний.

Легких, будто невесомых, но все тело в жар бросало.

— Работает, просто я ее копил, не использовал, видишь, пригодилась, — сказал резко, будто недовольно, — а теперь оставь пустые разговоры.

Запястья сжали сильные пальцы, а жесткий поцелуй накрыл губы. У меня даже ноги подкосились от его неистовости. И правда, нечего о глупостях мыслить, когда пожар сжигает душу и тело дотла.

Глава 16. О том, что смерть — не конец

Красивое платье, которое подобрали мне девицы, тряпицами опало к ногам — так сильно Макар рванул невесомую ткань. За ним полетела нижняя рубашка, оставляя меня полностью обнаженной. Макар выпустил мои губы из своего плена, посмотрел прямо в глаза. В темноте они загадочно сверкали, казалось, что они подсвечиваются изнутри. Сглотнула и улыбнулась, положила ладонь ему на грудь, нащупала завязки его рубахи и рванула. Раздался треск, кажется, я поступила с одеждой мужа также, как он поступил с моей.

Но пожар внизу живота не позволил мне отвлекаться. Сама схватила его за волосы на затылке и потянулась губами за поцелуем. Макар провел ладонями по моей коже, вызывая мурашки, и вжал в свое тело с остервенением. 

Я поднялась на носочки и провела языком по его нижней губе, вырывая стон. Макар взревел, впился поцелуем в мои губы и поднял над землей. 

Несколько мгновений, и моей спины коснулись мягкие простыни. Макар приподнялся, сжав кисти рук над моей головой, дыхание сбилось от его голодного взгляда, а жар стал почти невыносимым.

— Не издевайся, — прошептала я с придыханием.

Он криво ухмыльнулся, наклонился к самой шее и провел языком по пульсирующей жилке. С губ сорвался стон, а я невольно подалась ему навстречу. Только Макар не спешил. Он чем-то обжигающе-холодным зафиксировал мои руки, а сам принялся изучать мое влажное от пота тело, проводя по самым сокровенным местам кончиками пальцев, языком. 

Я перестала стесняться, каждое его касание вызывало громкий стон, каждое новое движение — вздох. Я снова потерялась, как в первый раз.

Острая боль вспышками взорвалась в голове, я даже глаза распахнула в испуге. Но Макар всего лишь прикусил зубами мой набухший сосок, пальцами завладев увлажненным лоном. Снежные супостаты, это невозможно!

— Ты моя, — прошептал он мне на ухо, отпуская мою трепещущую плоть, — и это никогда не изменится, чтобы ты не думала.

Сердце совершило радостный кульбит, а я рванула руки, чтобы обнять, прижать к себе. Но они остались неподвижны, лишь ощутила боль в области запястий. Она странным коктейлем переплелась с жаром предвкушения, заставляя прикусывать губу.

— Сладкая, — прошептал он снова, раздвигая складочки моего естества.

Погрузил туда пальцы и надавил. Судорога тут же прошлась от бедра, до пальцев ног. Я не стерпела вновь, простонала сладостно, долго. Тем временем пальцы сменило его достоинство. Он проник так глубоко, что я забыла как дышать, даже прокусила губу до крови, сдерживая лавину, которая была готова сорваться в любую секунду.