Я один вижу подсказки 6 (СИ) - "Son"

«Только бы не Далемир… Пожалуйста, пусть это Вея. Только бы Вея!»

Кх… Кх… Кх…

Приступ кашля прорвался, и вместе с ним из лёгких хлынула вода. Я судорожно хватал ртом воздух и, наконец, перевернулся на бок.

Всё ради одного: мне нужно было узнать, кто это был.

Я открыл глаза и увидел Лету. Её одежда была насквозь промокшей, плотно облегая тело, подчёркивая талию, словно вторая кожа. Вода стекала с длинных белых волос, которые прилипли к её щекам. Её ясные холодные глаза смотрели прямо на меня.

Мой взгляд скользнул на её губы, и я тут же пробормотал:

— Хорошо, что это была ты. Я так испугался.

Мой голос звучал невнятно, словно я говорил сам с собой. Лета не поняла, но лишь кивнула, ответив привычно холодным:

— Ага…

Хотя её тон был равнодушным, действия говорили об обратном. Она явно осознанно вытащила меня на берег реки. Ведь никто не спасает человека из воды просто так. Проще отвернуться, чем протянуть руку помощи.

— А где все? Где твой брат?

— Никого нет, — коротко ответила она.

Я приподнялся на руки, попытался осмотреться. Вокруг было темно, даже моё зрение Шинсу не помогало. Это было худшее — я не видел никого. Ни Далемира, ни Веи. Хм… Где же они?

Лета вдруг спросила:

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет.

Я вспомнил о лампе. Той самой, что дал мне Далемир. Быстро проверил сумку — она, как всегда, была при мне. Даже кирка всё ещё висела на поясе.

Почему? Потому что я опытный избранный.

Если бы я терял вещи после каждого неудачного случая, давно бы остался без всего. Поэтому всегда слежу за самым важным — вещами, которые так же важны, как способности.

Достав фонарь, я зажёг его и осветил место вокруг.

Мы оказались в длинной пещере. Она напоминала коридор или даже «канализацию»: каменный берег, река, вытекающая из одного туннеля и уходящая в другой. Мы были здесь одни, окружённые лишь звуками текущей воды.

Я достал печку. Поскольку я был «носильщиком» в команде, все вещи оставались при мне: припасы, печка, кровавые камни. Но сейчас меня интересовала только печка.

Она работала на духовной энергии, чем-то вроде духовного костра. Не слишком мощная, но и не слабая — её хватало, чтобы согреться и высушиться. Последнее было важно, чтобы не заболеть.

— А где твои вещи? — спросил я.

— Мне пришлось от них избавиться.

— А от брата?

На этот вопрос Лета не ответила. Возможно, слово «избавиться» прозвучало грубо, но в тот момент она сделала правильный выбор. Мёртвые остаются мёртвыми, и их нельзя превращать в бремя.

Я решил не говорить об этом, чтобы не усугублять её переживания. Вместо этого поделился едой.

Сам я чувствовал себя ужасно. Всё тело ныло, словно его только и делали, что бросали из стороны в сторону последние сутки. И всё же я был жив. Пусть и с болью во всём теле, но жив.

Лета продолжала переживать. Она думала о том, что мы потерялись, что Далемир и Вея исчезли. О том, что мы, возможно, не сможем вернуться. И о том, что Тьмо всё ещё может быть жив. Её мысли, кажется, касались всего сразу.

Не ожидал, что Лета попробует взять надо мной верх. Она спасла мне жизнь, и теперь, похоже, решила, что из-за этого я должен её слушаться.

— Спасибо, что спасла, — сказал я. — Но слушаться тебя я не буду!

Честно говоря, мне даже показалось, что Лета вытащила из воды не меня, а мою сумку с вещами. Без них было бы куда сложнее выжить.

— И что? — спросила она.

— Я буду главным. Я поведу нас.

Кинуть её я не мог. Только законченный урод вроде Тьмо мог бы так поступить. А я ведь пообещал отплатить за её помощь и, как минимум, вернуть её обратно в школу. За это я не переживал.

Однако меня интересовал совсем другой вопрос:

«Эй, Всеведущий, ты ведь обещал мне плюшки. Так покажи же путь!»

Когда мы остались с Летой вдвоём, я решил воспользоваться силой Всеведущего на полную. И он меня не подвёл.

[Там есть скрытая пещера ↓.]

Пещера? Значит, там может быть что-то интересное?

Я невольно улыбнулся. В этот момент я ощутил нечто странное — свободу. Заблудиться в шахтах? Для меня это невозможно. А вот собрать добычу… Именно ради этого я сюда и пришёл.

Глава 19 — Небо

Наша одежда успела высохнуть. Несмотря на то, что мы промёрзли до костей, сейчас чувствовали себя лучше. Особенно после того, как поели.

Я бы даже сказал, что чувствовали себя «нормально». Именно в кавычках, потому что ничего действительно нормального в нашем положении не было.

Когда провёл инвентаризацию и, поднявшись на ноги, своим видом ясно дал понять:

— Нам нужно двигаться дальше.

Казалось, мы пришли к негласному соглашению, определив роли: кто здесь главный, кто ведёт, кто командует. Спойлер: это был я.

Как только пришло время идти, все наши договорённости словно растворились. Будто времени, которое я потратил на объяснения, вообще не было.

Лета, как сидела на чёртовом камне, так и продолжала сидеть, явно изображая из себя собаку. Я не знал, кого она ждала, но едва удержался от жёсткой шутки:

«Твой брат не придёт. И тебе не нужно изображать Хатико.»

Однако это была не шутка, а грубость. Здравомыслящий человек, каким я себя считал, знает, что можно говорить, а что нет. Поэтому я мягко — по крайней мере, мне так казалось — спросил:

— Ты чего сидишь?

Но, видимо, эта боль в висках что-то перекосила, и прозвучало это совсем не так, как я задумал. Лета упрямо уставилась на меня, словно упёрлась рогами, и ответила:

— Я с тобой не пойду. Иди один.

На моём месте кто-то другой, особенно с горячей кровью, наверняка накричал бы на неё, плюнул и ушёл.

У меня кровь не такая горячая. Хотя, признаться, появилось острое желание дать Лете легкого леща по милой голове — исключительно в воспитательных целях.

Поймите правильно: если ребёнка не воспитывать, он никогда не поймёт, что можно делать, а что нельзя.

Однако Лета не моя дочь. Поэтому я решил ограничиться словами и задействовать силу убеждения.

— Лета, ты спасла меня, — начал я. — Я благодарен тебе за это. Но я не могу оставить тебя здесь одну. Хватит упрямиться. Идём со мной.

Аргумент, на мой взгляд, был весомым. Речь выстроена: есть доводы, есть призыв к благоразумию. В идеале я бы на её месте сразу сказал: «Ты прав. Давай сделаем так, как ты хочешь!»

Только у Леты оказалось своё мнение:

— Не стоит благодарности, — огрызнулась она, а затем добавила: — На этом всё. Ты можешь идти.

Я посмотрел на свою деревянную руку, мельком подумав: а может, всё-таки попробовать? Вот только тут была одна проблема. Лета сильнее меня на одну стадию, и шанс, что лещей надают мне, был весьма высок. А мне этого не хотелось.

Я ведь человек здравомыслящий.

Времени на пустые разговоры я тратить не собирался. Всё-таки социофобия у меня на приемлемом уровне: не слишком большая, но и не слишком маленькая. Вместо этого я подошёл к Лете, зашёл за спину и двумя руками поднял её за подмышки.

Лета замерла, явно ошеломлённая.

— Что ты делаешь?

— Если не будешь идти, то я начну тебя толкать.

Не сильно, но серьёзно. Лету я тут не оставлю, и она это прекрасно знает. Просто манипулирует.

Лета надула губы, прямо как обиженный ребёнок. Прошло несколько секунд, и, казалось, всё уладилось. Только в следующий момент её красивое лицо исказилось, и из глаз хлынули слёзы.

Я подумал: всё, это точно моя вина, довёл её до слёз. Всё же оказалось, причина была совсем другой.

— Бинко делал точно так же… — прошептала она и зарыдала, снова вспомнив о брате.

Где её брат, а где я? Мы совершенно разные. Психологи называют это «проекцией» — попыткой найти в новом человеке черты того, кто когда-то давал ощущение безопасности.

Я хмыкнул и сказал:

— Иди сюда, обниму!

Лета всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Мы стояли так какое-то время, пока она не заёрзала.